В час пополуночи Гитлер внезапно прошел странную церемонию, которая удивила даже его самых близких партнеров. Он женился на женщине, которая в течение многих лет была его возлюбленной, Еве Браун, миленькой женщине намного моложе его, которая была беззаветно и до восхищения ему предана. Она приехала из Баварии 15 апреля, поселилась в убежище фюрера и отказалась уехать, хотя чувствовала, что конец наступил, хотела быть с ним в его последний час. И она осталась, призрачная фигура на краю истории.
Церемония сопровождалась молчаливой свадебной трапезой. Гитлер открыл рот только для того, чтобы сказать о наступающем конце. Он заявил, что смерть придет как освобождение к нему, которого предали самые близкие друзья.
Он ушел, чтобы продиктовать свое последнее желание. Его личное завещание не представляет интереса для потомства. Но затем он продиктовал свое политическое завещание, в то время как залпы русских орудий грохотали вокруг убежища.
Он не хотел войны. Война была начата теми международными политическими деятелями, которые были или еврейской крови, или оплачивались евреями. Целый мир не посмел бы отрицать его предложения общего ограничения вооружений. После шести лет сражения, которое будет зарегистрировано в истории как самая великолепная и отважная борьба наций, он не может оставить столицу. Так как сопротивление стало ничего не стоящим из-за дефицита исторической прозорливости, он хотел разделить судьбу берлинцев. Но он не намеревался попасть в руки врагов, которые нуждались в новом зрелище под еврейским управлением. Следовательно, он хотел умереть, если канцелярия больше не могла быть удержана.
– Прежде чем я умру, я выгоняю из партии бывшего маршала Германа Геринга и лишаю его всех прав, которыми мои предыдущие приказы наделили его. Я назначаю адмирала Дёница президентом рейха и Верховным командующим вооруженными силами.
Прежде чем я умру, я выгоняю из партии бывшего командующего СС и министра внутренних дел Генриха Гиммлера и лишаю его всех официальных полномочий. Вместо него я назначаю окружного руководителя Ханке имперским командующим СС и начальником германской полиции и окружного руководителя Пауля Гисслера министром внутренних дел.
Гитлер назначил своим преемником в качестве канцлера доктора Йозефа Геббельса. Борман должен был возглавить партию, Шёрнер – стать главнокомандующим армией.
– Требую от всех немцев, от всех национал-социалистов, мужчин, женщин и солдат вооруженных сил, чтобы они были послушными новому правительству даже в смерти. Прежде всего, я предписываю руководителям и последователям нации строго придерживаться расовых законов и беспощадно сопротивляться международным отравителям наций – международному еврейству.
Было четыре часа утра, когда Гитлер подписал документы. Геббельс и другие подписались как свидетели. Русские орудия били по крыше убежища гигантскими кулаками.
В восемь часов утра трем офицерам в убежище приказали доставить копии завещания Гитлера Шёрнеру и Дёницу. Посланники скрылись в западном направлении. Их последующая судьба осталась неизвестной.
К полудню никаких новостей из внешнего мира в убежище не поступало. В Берлине русские продвигались повсюду. Боеприпасы были почти исчерпаны. Послали еще четырех офицеров. Ни один из них не достиг места назначения.
В десять часов Гитлер собрал свой самый близкий круг. Генерал Вейдлинг сообщил, что русские окружали канцелярию с каждого направления. Где-то вдоль реки Хавель, в городе, батальон гитлерюгенда все еще отважно и трагически держался. Русские танки достигли бы канцелярии не позже 1 мая. И в заключительном усилии спасти некоторые из своих войск генерал Вейдлинг умолял сделать вылазку из Берлина и ручался благополучно вывести Гитлера из города. Гитлер отказался.
Через полчаса Кребс отправил Йодлю следующее радиопослание: «Немедленно информируйте меня: во-первых, где продвигающиеся части Венка, во-вторых, когда они будут атаковать, в-третьих, где 9-я армия, в-четвертых, в каком направлении 9-я армия будет прорывать окружение, в-пятых, где продвигающиеся части корпуса Хольсте». Донесение было подписано «Адольф Гитлер», но кажется вероятным, что сам Кребс породил его.
Ночью 29 апреля, в то время как другой ураган огня охватил город, прибыл ответ Йодля или Кейтеля: «Во-первых, продвижение Венка сорвалось к югу от Потсдама, во-вторых, 12-я армия не способна продолжать атаку на Берлин, в-третьих, 9-я армия безнадежно окружена, в-четвертых, корпус Хольсте в обороне». Это были факты, и они не оставляли никакого шанса для надежды.
В четыре часа утра 30 апреля Гитлер попрощался с окружением и ушел с Евой Браун в свою личную комнату. В полдень он вновь появился, чтобы отдать свой последний приказ: его водитель должен был принести пятьдесят галлонов бензина во двор канцелярии. Гитлер взял завтрак и снова ушел. Приблизительно в три часа тридцать минут дня раздался выстрел. Самые близкие друзья Гитлера вошли в его комнату вскоре после этого и нашли его мертвым. Он выстрелил себе в рот. Около него лежала отравленная Ева Браун.
Два трупа вынесли во двор. Их положили рядом и облили бензином. Кто-то чиркнул спичкой. Борман и его помощники отбежали к укрытию у входа в убежище и наблюдали за пламенем с каменным лицом.
Геббельс, Борман, Бургдорф и Кребс собрались, чтобы решить, что делать дальше. Борман предложил сначала, чтобы оставшиеся в живых в убежище фюрера попробовали прорваться через русские линии и убежать на север или на запад. Но это давало такую небольшую надежду на успех, что Борман сделал второе предложение. Он вступит в переговоры с русскими. Он объяснит, что германское правительство, которое одно могло обеспечить действительную капитуляцию, было теперь не в Берлине, а в штабе Дёница в Шлезвиг-Гольштейне и что поэтому русские должны предоставить охранное свидетельство делегации из Берлина, которая поедет туда и обеспечит согласие Дёница. Безусловно, Борман надеялся быть членом этой делегации.
Геббельс согласился. Он предложил предупредить русских о том, что Гиммлер в настоящее время вел переговоры исключительно с западными державами. Если бы на Дёница не влияли из Берлина, то он мог бы полностью примкнуть к западным нациям против Советского Союза.
Генерал Кребс был выбран как парламентер с русскими из-за его московского опыта и знания русского языка. Кребсу дали письмо, адресованное маршалу Жукову, в котором содержалась новость о смерти Гитлера, и подписанное Геббельсом и Борманом в их новых официальных должностях, полученных в соответствии с последним желанием Гитлера. Письмо уполномочивало Кребса устроить перемирие, в течение которого от адмирала Дёница могли добиться одобрения общей капитуляции.
Генерал Чуйков, командующий штурмом Берлина, занял дом в южном пригороде города. Он стоял за столом в столовой, на котором была разложена карта Берлина. Окна были без стекол. На улице снаружи лейтенант артиллерии выкрикивал приказы. Красный жар неба виднелся сквозь изодранные занавески.
Генерала Кребса ввели в двадцать минут четвертого утром 1 мая. На его униформе остались следы от марша по щебню Берлина. Его лицо было желтым. Позади него следовали три других германских офицера, один из которых был представлен как переводчик.
