Став министром, Риббентроп сохранил эту связь. Все его адъютанты были старшими офицерами СС, а своего сына. Рудольфа, он послал служить в «Лейбштандарте Адольф Гитлер». Однажды ему пришла в голову блестящая идея, ужаснувшая дипломатов, – о приеме в СС всех старших служащих МИДа на правах коллективного члена. Теперь им полагалось носить форму. Секретарь министерства барон фон Вайцзекер превратился в оберфюрера, второй секретарь Верман – в штандартенфюрера, Дорнберг, шеф протокола, – в оберштурмфюрера СС. Рассказывали, что сам Риббентроп получал огромное удовольствие, являясь на службу в форме группенфюрера СС и высоких сапогах. Он считал, что это придает ему большое сходство с его предшественником, Бисмарком, которого представлял себе не иначе как в высоких, крайне неудобных кирасирских сапогах.
Однако по иронии судьбы перипетии борьбы за власть в нацистском партийно-государственном аппарате привели к столкновению между партнерами, а затем и к вражде. Дошло до того, что Риббентроп впадал в ярость, едва завидев кого-то из своих дипломатов, одетого в форму СС. И министру и всему его ведомству грозила полная потеря контроля над своей сферой, если они не восстанут против самовластия эсэсовских браконьеров в своих заповедниках.
Причиной ссоры было решение фюрера, повлекшее за собой исторические последствия. После захвата Австрии диктатор задумал, несмотря на риск войны, расширить сферу германского влияния в Чехословакии и Польше, сыграв на проблемах живущих там немцев. Однако это сразу же выводило на первый план расовую политику, где СС уже прочно обосновались под кровом ФОМИ. Дипломаты из МИДа неожиданно обнаружили, что их спихнули на обочину расовые эксперты из СС.
В судетском кризисе, спровоцированном Гитлером летом 1938 года, МИД фактически сыграл лишь второстепенную роль. Немецкого посла в Праге, не одобряющего гитлеровскую политику аннексий, вообще оставили в неведении относительно встречи Лоренца с лидером судетских немцев Генлейном. А ведь они обсуждали план действий, направленных против правительства Чехословакии. Но в это же время, независимо от ФОМИ и даже наперекор ему, в игру вступил иностранный отдел СД Гейдриха. Это уж просто стало ночным кошмаром для министерства, поскольку «СД-заграница» преследовала совсем другую цель – сместить Генлейна.
В СД его считали слабаком и соглашателем, неспособным реализовать волю фюрера. С подозрением смотрели в СД и на лидеров Судетской партии, таких, как Вальтер Бранд, Вильгельм Себековский, Генрих Рута. Будучи сторонниками теории католического государства, они не хотели входить в состав гитлеровской Германии. Они просто надеялись с помощью великих держав получить для судетских немцев статус автономии в рамках Чехословакии. Да и сам Генлейн в 1934 году заявил: «Мы без колебаний утверждаем, что между нами и национал-социализмом существует фундаментальное различие: мы не уничтожаем свободы и личности». Включение Судетской области в рейх поддерживала только маленькая кучка нацистских экстремистов – на них-то и сделал ставку Гейдрих. В 1937 году он собирался сбросить Генлейна путем внутрипартийного переворота. Но тот оказался слишком сообразительным: основными союзниками Гейдриха были политики, группировавшиеся вокруг газеты «Ауфбрукх», и их-то Генлейн успел исключить из партии. В 1938 году Гейдрих получил другой шанс – в лице главного противника Генлейна в партии судетских немцев Карла Франка; прежде он был первым лицом в Судетской нацистской партии, которая после влилась в организацию Генлейна. Франк был совсем не прочь захватить лидерство в партии, особенно если ему поможет СД.
Генлейн, видимо, почувствовал опасность, раз сумел резким маневром вырваться из клещей СД. В любом случае непримиримость Праги вкупе с исчезновением Австрии не оставляли ему иного выбора, кроме сотрудничества с Германией. И вот в июле 1938 года Генлейн едет в Бреслау на немецкий спортивный фестиваль, добивается встречи с Гитлером, который тоже там присутствовал, и заключает с ним некое соглашение. Гитлер запретил СД копать под Генлейна; он был спасен, хотя и дорогой ценой. Эсэсовцы тоже сделали для себя необходимые выводы: бывший критик нацизма Генлейн получил чин группенфюрера СС.
А дипломатам эти события показали, как далеко уже проникли эсэсовцы на заповедную территорию. Риббентроп еще как-то ухитрился предотвратить назначение Лоренца в МИД – секретарем по делам зарубежных немцев, но в СД это только разожгло жажду дипломатических привилегий. В следующем кризисе министерство уже полностью было отодвинуто на задний план молодцами из СД. Своим доверенным людям из спецслужбы диктатор поручил сценарий поглощения «остатков Чехословакии» в марте 1939 года.
Фюрер разработал двойной план. Консервативную, клерикальную Словацкую народную партию надо подтолкнуть к провозглашению независимой Словакии, одновременно подстрекая чехов к подавлению словацкого бунта. В результате Гитлер выступил бы в роли миротворца и под его контролем окажутся оба государства. На месте Чехословакии он хотел видеть немецкий протекторат Чехия и Моравия и теоретически независимое Словацкое государство «под защитой Великого рейха».
В начале 1939 года группенфюрер Вильгельм Кеплер и штандартенфюрер Везенмайер с группой агентов СД тайно отправились в Братиславу для установления связей со словацкими политиками. При этом они получили строжайшее указание Гитлера: МИД ни в коем случае не должен знать об истинной цели путешествия.
Они прибыли вовремя. Пражское правительство, устав от постоянных трений с полуавтономным правительством Словакии, только что пригласило словаков на переговоры в столицу. Однако гости из Берлина уговорили словацкого министра-президента Йозефа Тисо отклонить это приглашение и немедленно взяться за подготовку к провозглашению независимой Словакии. На этой стадии начал вставлять палки в колеса Карел Сидор, государственный министр Словакии в пражском правительстве и командующий гвардией Глинки (что-то вроде местных СА). Сидор отверг сепаратистский план немцев, другие словаки тоже притормозили. Гости попробовали с Сидором поторговаться – он ни в какую. Тогда люди из СД прибегли к обычным в подобных случаях криминальным методам.
В Словакию была направлена диверсионная группа Альфреда Науйокса – большого мастера по неприятностям. Надо было организовать инциденты, которые все примут за работу словацких националистов. И все пошло как полагается. Прогремел взрыв бомбы на братиславской шоколадной фабрике, правительство Чехословакии проглотило наживку, отправило в отставку Тисо и ввело в Словакии чрезвычайное положение. Как вдруг на сцене появляется дипломат-любитель и меняет программу. Гауляйтер Вены Йозеф Бюркель воззвал к Сидору, назначенному президентом Словакии вместо сепаратиста Тисо, и попытался воздействовать на него, чтобы он переменил мнение. По ядовитому замечанию Кеплера, «выдающиеся усилия гауляйтера пошли насмарку».
Между тем время поджимало, и Гитлер начал терять терпение. Президент Чехословакии Гаха, подозревая, что немцы ведут двойную игру, объявил, что 14 марта посетит Берлин с официальным визитом. Это означало, что Гитлер должен получить декларацию о независимости Словакии самое позднее вечером 13-го. Без этого ему не добиться капитуляции, к которой он хотел принудить чехов. 11 марта Кеплер опять едет к Тисо, любыми способами пытаясь склонить его к разрыву с Чехией. В ночь на 13-е тот уступил. Не успел он сказать свое «да», как уже получил приглашение от Гитлера и через несколько часов уже был в Берлине – фюрера. Таким образом, Словакия оказалась «под покровительством» владыки Центральной Европы, прежде чем Гаха прибыл в Берлин.
