– Диагноз смерти – воздушная эмболия. Ее убили десятью кубиками азота. Иначе говоря, шприцем, накачанным воздухом. Кольнули в сонную артерию. Воздух закупорил поток крови, образовался тромб, наступила смерть. Процесс быстрый. Человек тут же теряет сознание, а смерть наступает либо мгновенно, либо в течение минуты. Точку укола я нашел, это и заставило меня сделать все анализы. Похоже на кровоизлияние в мозг. Могу лишь добавить, что убийца как-то связан с медициной. Обычный смертный не сумеет так быстро и точно сработать. Тем более ночью. Она умерла около двух часов.
– С такими знаниями и ты еще не профессор? – удивился прокурор.
– Если бы мы резали ее как кусок мяса, то я не определил бы диагноза. Мы к делу подошли ювелирно: воздух не испарился, пузырьки азота обволокло кровью, они не лопнули. А откуда в крови воздух, блокирующий сосуды? Вот вам точный результат.
– Хорошо. Идите пока. Мы вас еще вызовем, – сухо сказал подполковник.
– А кто ее нашел? – спросил прокурор.
– Рыбак в шесть утра. Собирался на утреннюю зорьку, – ответил криминалист.
Капитана Левушкина так и не дождались. Он застрял на своем задании.
Обсуждать ничего не стали, а молча разошлись.
4
Он надел свой лучший костюм, собрал все деньги, что откладывал, и смело поехал в клуб «Ожидание». Главное, думал Левушкин, чувствовать себя уверенно.
Клуб походил на Дворец культуры. Возможно, так оно и было. За ненужностью его продали или сдали в аренду. Рядом троллейбусный парк, мрачная улица, а клуб весь сверкал огнями. Женщин капитан здесь не заметил. У входа висели афиши под стеклом. На афишах девушки, танцующие канкан. Одна другой лучше. Он насчитал их двенадцать. Все в разноцветном белье. Одна из них в черном. Да. Это была та самая, которую они нашли мертвой. Очевидно, хозяин об этом еще не знал, иначе сменил бы афишу. В самом низу мелким шрифтом было написано: «Военная типография № 7» и адрес.
Он осмотрелся, нашел кассы и купил входной билет за бешеные деньги.
Клуб был прекрасно оформлен. Зрительный зал оборудован столиками с белыми скатертями, подсвечниками с горящими свечами и вазочками с цветами. В зале стоял полумрак, но сцена была освещена яркими прожекторами. Свободных мест хватало. Разгар вечера еще не наступил. Танцевали девушки прекрасно. Но ночь с такой красоткой может оставить тебя нищим. Левушкин был холостяком, симпатичным парнем, но в Твери он таких девушек не встречал. На сцене их было одиннадцать, отсутствовала танцовщица в черном.
Он сел за крайний пустой столик. Тут не принято было стоять. Даже если вы не собирались ничего заказывать, вам все равно принесут бутылку шампанского и фрукты. И все это угощение входило в стоимость билета. Зарплаты опера хватило бы на два посещения этого заведения, если бы он отказался от пищи и коммунальных платежей. Шампанское и фрукты ему принесли. Официант положил перед капитаном меню.
– Что будете заказывать?
– Чуть позже. Я жду приятеля. Он настоящий гурман, вот он и сделает заказ.
Недовольный официант в белом смокинге повернулся и ушел, а Левушкин решил осмотреться. Первое, что его поразило – наличие в зале особых персон города. Он увидел заместителя прокурора, директора Тверской типографии, чуть ли не самой крупной в России. Нескольких заместителей мэра, людей невероятно влиятельных. Но все они сидели в разных местах и не обращали друг на друга никакого внимания. Чем черт не шутит, может, убийца тоже здесь сидит и тоже относится к элите города? Главврач центральной больницы и ведущий хирург находятся здесь. Народ прибывал. Зал мог вместить полтысячи человек. Вот только знал Левушкин немногих. Вероятно, клуб был очень популярным, и сюда приезжали из других городов. До Москвы – три часа пути. Пустяк для хорошей машины.
Капитан начал следить за фотографом. Молодой парень с профессиональной аппаратурой старался оставаться незамеченным, и ему удавалось это сделать. Он фотографировал девушек. На него никто не обращал внимания. А перед входом в зал висело крупное табло, которое информировало о запрете фото– и видеосъемки и прочих запретах.
Наблюдая за парнем, Левушкин все же осушил полбутылки шампанского. Денег на службе все равно не вернут. Он понял главное. Искать Ленчика, не зная даже имени жертвы, бесполезно. Он пошлет куда подальше и будет прав. Тем более имея таких друзей, какие сидят в зале. Надо начинать издалека. И он начал.
Молодой фотограф оказался как нельзя кстати.
Левушкин подошел к нему и с грустью сказал:
– Жаль. Сегодня нет красотки в черном.
Парень ухмыльнулся.
– Запал на Алину Корзун? Тут есть два варианта: либо она появится через четыре дня, либо не появится совсем. Так всегда бывает, когда девочки уезжают с клиентами.
– Слушай, парень, меня зовут Валерий. Или проще – Лера. Ты, я вижу, местный. Мог бы мне из своего архива дать ее фотографию?
Парень даже опешил и опустил фотоаппарат.
– Меня зовут Слава. Да, я работаю на клуб, и у меня есть фотографии. Общая, две тысячи, индивидуальная в позах – пять тысяч. Я зарабатываю и подарками не занимаюсь. Поедешь в типографию, там с тебя вдвое дороже возьмут.
– Хорошо. Мне нужна Алина одна. Готов платить.
– Деньги вперед.
Левушкин достал из кармана пять тысяч и подал парню.
– Последняя пятерка, что ли?
– Нет. У меня, кроме «пятерок», других купюр нет. Выдернул первую попавшуюся.
– Ладно, поехали. Сюда я снимки не повезу.
– Поехали.
Они вышли на улицу. Тут стояла кавалькада дорогих иномарок. Левушкин смотрел только на номера. Он не ошибся. Большинство машин имели московские номера, были и питерские. Значит, у людей есть здесь жилье, или они бронируют гостиницы. Этим делом надо заняться.
Они сели в «девятку» фотографа и поехали к нему. Очутились не в его доме, а в хорошо обустроенном подвале, приспособленном под фотостудию. Помимо аппаратуры, тут стояли железные шкафы с ящиками, каждый из которых был пронумерован. Он нашел нужный, открыл его и перебрал огромный ряд конвертов. Вытащил один из них. Содержимое высыпал на стол. Там лежали три снимка Алины Корзун. Портрет в полный рост, фас и профиль. Негативы Слава тут же бросил в конверт и убрал на место.
– Эти забирай. Размер А-4, как писчий лист. Качество сам видишь, не придерешься. Я не халтурщик, потому меня и держат.
Эта была настоящая удача. Теперь Левушкин знал имя и мог идти к Ленчику с фотографией девушки.
– Скажи, Славик, а ты не знаешь, с кем она уехала?
– Знаю. Это будет стоить папаше Дорсету еще пять тысяч.
– Много. Имени все равно не знаешь и номер машины не запомнил.
– Верно. Получил, что хотел, и досвидос.
Пришлось выложить еще «пятерку».
