— И что это было, Кира? — взволнованно, что на него вообще не похоже, спросил парень, глядя на меня как на чудо чудное.
— Ну-у… — озадаченно почесала я затылок, забыв, что у меня руки черные от грязи. — Могу только высказать предположение.
— И?
— Похоже, я выступила своего рода проводником энергии, бьющей из магического источника. Отчего-то она сама не могла рассеяться. Возможно, нарушились какие-то каналы за время блокировки магией смерти? А пройдя через меня… — Я прислушалась к своим ощущениям, проверила резерв и разочарованно хмыкнула: — Кстати, сил у меня не прибавилось, резерв пуст. Так вот, вероятно, я, как ведьма, послужила проводником чего-то во что-то. И это что-то заработало и реанимировало сердце Рощи единорога. Других гипотез у меня нет.
Ивар неверяще покачал головой, повернулся к странному пруду и издал сдавленный горловой звук. Я резко крутанулась, чтобы посмотреть и… Водоем теперь не был пуст. Как только я его покинула, он стал наполняться. Пока мы с Иваром беседовали и осматривались, пустующий котлован наполнился чистейшей прозрачной водой до самых берегов.
— М-да… — сообщила я неведомо кому, подошла и проверила рукой, насколько холодная вода. Она оказалась теплой, словно прогретой жарким солнцем.
Дерхан, наверное, тоже устал удивляться. Он только опять покачал головой и присел рядом со мной. Зачерпнул горсть воды и умылся. Да, помыться не помешало бы. Мы оба учуханные, как свиньи, до самых ушей. Да и запах болотной гнили… Будь со мной Карел, я бы, не раздумывая ни секунды, разделась и нырнула. Но Изверг… его я стеснялась.
— Посиди в беседке? — смущаясь, попросила я. — Хочу искупаться и смыть с одежды грязь. Сначала я, а потом ты.
В беседку Ивар возвращаться не захотел, аргументируя, что там все теперь чистое и белое, а он перепачканный. Поэтому лучше отойдет в сторону и отвернется, чтобы не мешать мне. Не могу сказать, что меня это устроило, но… Поминутно вздрагивая и оглядываясь, чтобы проверить, не подсматривает ли он за мной, я быстро разделась, сложила вещи стопкой у самой кромки воды, там же пристроила сумку и оружие и нырнула.
Ко мне потихоньку возвращались силы, хотя и медленнее, чем обычно, уж не знаю почему. Но их хватило, чтобы промыть заклинанием волосы и кожу. Ведь я не предполагала, что понадобятся мыло и шампунь, и не брала их. Потом, не выходя на сушу, сцапала свою одежду, прополоскала ее и тоже почистила бытовым заклинанием. Теперь останется все только высушить. Краем глаза следила за Извергом, но, к его чести, он ни разу не сделал попытку обернуться и подсмотреть. Какой молодец! Я бы точно не удержалась и хоть одним глазком, но взглянула бы.
Фи! Какая я аморальная, оказывается! Мысленно посмеявшись над собой, я выбралась на берег и обсушилась, после чего облачилась в чистые запасные вещи из сумки, которые неведомо почему не пострадали. А ведь у меня сумка самая простая, не зачарованная, и, по идее, все должно было промокнуть и пропитаться тухлой болотной жижей во время нашего похода. Уж не Аннушка ли постаралась? Хм! Размышляя, я высушила выстиранную одежду, свернула ее и спрятала.
— Ивар! Твоя очередь! — Помахав рукой своему спутнику, я отправилась в беседку.
А войдя, застыла на пороге и залилась удушливой жаркой волной. В центре просторного каменного помещения возвышалась большая двуспальная кровать. Рядом с ней — столик, уставленный блюдами, накрытыми серебряными крышками. Рядом — хрустальные кувшины с винами, соками и чистой водой. Ваза с фруктами. Бокалы и стаканы, тарелки и столовые приборы…
Кто-то основательно подготовился к приему гостей и постарался сделать все, чтобы они могли отдохнуть и насытиться.
— Ну… единорог, погоди! — пробормотала я и услышала где-то на грани восприятия тихое ржание, сильно похожее на смех.
От пруда доносились всплески. Ругая себя последними словами, я все же украдкой выглянула сквозь опутавший беседку плющ. Проводила взглядом обнажившегося Ивара, нырнувшего в воду и сразу же спряталась, пока он меня не застукал. Ну да, неприлично, я знаю, но любопытно же. И он ведь не девушка. Это за нами подсматривать нельзя! И потом, я и не обещала, что не стану подглядывать.
Вздохнув над своей кривой логикой, я прошла в глубь беседки и села на край кровати у столика. Сумку и оружие устало опустила на пол и принялась изучать угощения. Открыла одно блюдо, второе… и поняла, что если я вот прямо сейчас же, сию секунду, немедленно не поем, то умру от голода. Еще некоторое время я честно страдала, пожирая глазами все это гурманское великолепие и захлебываясь слюной. А Ивар, черти бы его побрали, устроил заплыв и не спешил. Наконец, плюнув на приличия, я отложила себе на тарелку разной снеди. Тут же закрыла основные блюда крышками (а то еще слопаю все и не замечу, вот тогда позор будет) и приступила к трапезе. Боже ж ты мой, как же я, оказывается, проголодалась! Умяв все, выпила немного сока и неловко прилегла на бочок прямо поверх одеяла. Даже не стала разуваться и поднимать ноги. Сейчас Ивар придет, я тогда с ним за компанию еще чего-нибудь попью и поем сладенького.
— Я только на минуточку, — пробормотала, положив голову на мягкую подушку, и… отрубилась.
Просыпаться было мягко, тепло, удобно и очень приятно. Голова покоилась на мягкой пуховой подушке, а сверху я до самого подбородка оказалась укрыта одеялом. О как!
Не открывая глаз, прислушалась к себе. Отдохнула я отлично, и похоже, проспала часов десять как минимум. Даже снова проголодаться успела. Просканировав свои ощущения в первую очередь на восполнившийся резерв, поняла, что и он уже далеко не пуст, хотя и не до конца восстановился. Что еще? Ага! Спиной я чувствую приятную ткань простыни… животом тоже…
Ох ты ж ёжики игольчатые! Да я же раздета!
В ужасе приподняла одеяло и заглянула под него. Точно! Я оказалась в одном белье. В очень красивом белье — эльфийском! А раздел мое спящее как бревно тело, значит, Изверг.
О боже!
Нет, не так! О боже мой, какой стыд!
Очень медленно я снова укрылась, повернула голову на подушке и… встретилась взглядом с Иваром, лежавшим на другом краю кровати, тоже под одеялом. Он, похоже, проснулся уже давно и сейчас, прикусив губу, чтобы не рассмеяться, смотрел на меня. И я бы почти поверила в его серьезность, если бы не прыгавшие в глазах смешинки.
— Ты-ы-ы? — протянула я, не очень понимая свою интонацию: то ли ужасаюсь, то ли ругаюсь, то ли обвиняю.
— Я, — спокойно отозвался дерхан и, не дав мне еще чего-нибудь сказать, продолжил: — Я пытался тебя разбудить, но ты так вымоталась, что вообще ни на что не реагировала. Поэтому я взял на себя смелость… Но я не смотрел!
Ага! И я прямо так и поверила! Вот я бы точно посмотрела, и не один раз. Еще и пальчиком потыкала бы в кубики на животе.
Оё-ёй! Какая я испорченная!
Я пыхтела словно злобный хомяк, краснела и не знала, как мне себя вести.
— Ты такая красивая, Кирюш, — подсластил мне пилюлю комплиментом Ивар.
