— Вот и не верь утверждению, что подобное тянется к подобному, — сказал я Голду, указывая на эту трогательную картину взаимопонимания. — Посмотри, живая иллюстрация. Так сказать, в натуре.
— Договорились о чем-то — и уже неплохо, — флегматично отозвался тот, явно размышляя о вечерней вылазке.
Он вообще как-то очень близко к сердцу принял всю эту канитель с сектантами, такое обычно для него совершенно несвойственно. Непривычно было видеть, что куда-то подевались его рассудительность, флегматичность и даже некоторая отстраненность. В общем, с ним происходило что-то странное и непонятное. Я поставил себе в уме заметку: надо непременно выяснить, с чего это с ним происходят такие метаморфозы. Не сомневаюсь: здесь что-то личное, но вот только что? Он о семье ничего никогда не говорил, да и не было на том свете у таких, как он, семей. Ни к чему они им были.
За нами шагали трое «волчат» в камуфляже, в разгрузках, с автоматами. Просьбу Оружейника я запомнил и выполнил, если старый еврей посоветовал так сделать, значит, нужно поступить так, как он сказал. Он лучше меня, да что там меня — лучше кого-либо в Сватбурге знал, как вести переговоры с такими людьми, как прибывшие к нам торговцы, и отмахиваться от его советов было бы непозволительной глупостью.
Вот и вышагивали за нами трое «волчат»: Джебе с привычно-невозмутимым лицом, Перстень и Лакки.
Надо заметить, что авторитет Джебе среди «волчат» вырос. Тот факт, что именно он сопровождал меня с Голдом в ночном забеге, выдвинул его вперед, не в том смысле, что Джебе стал любимчиком, а исключительно с точки зрения его боевых качеств. Если мы взяли его с собой в качестве сопровождения, значит, мы ему доверяем, значит, случилось в рейде что-то такое, что позволило нам приблизить его к себе.
В общем-то мысль правильная. Джебе показал себя отлично, лучше остальных, и я это не собирался замалчивать. Нет, не чествовать его, создавая трещину в рядах «волчат», но наградить по заслугам. Ну и в самом деле стоит приблизить его к себе. Азиз хорош, но он похож на огромного бойцового пса, с которым никогда не знаешь: не вцепится ли он тебе в горло после того, как загрызет твоего врага? У меня не было поводов усомниться в его верности, но он все-таки часто поступал так, как сам считал нужным, а это не сильно хорошо.
Джебе же вылеплен из другого теста, и это меня устраивало. Трезвый расчет и подчинение в разумных рамках, помноженное на исполнительность и самоуважение, — это сильная смесь.
— И что вы мне рассказываете? — донесся до меня тенорок Льва Антоновича. — Вы мне говорите: вниз по течению товар возить будет трудно, вниз по течению товар будет возить опасно. Таки нам вниз опасно, а вам вверх — нет? Что у вас есть такое, чего нет у нас? Даже так скажу: а вы знаете, что есть у нас? Может, даже у вас такого нет, что у нас есть!
— Мы этот маршрут уже как свои пять пальцев знаем, — не менее экспрессивно возразил ему один из торговцев, мужчина лет сорока с аккуратной курчавой бородкой. — И что вы так переживаете? Вы назначите цену, мы расплатимся тут, на месте, — и у вас не будет головной боли с логистикой!
— Он мне будет говорить за логистику? — ткнул бородатому пальцем в грудь Оружейник, поворачивая голову к Эмиссару. — Он — мне? Я смеюсь с этого разговора. Никаких цен до того, пока мы сами не будем знать, что, где и как стоит. Вейзе мир!
[10]
О, Сват! Мое почтение!
Оружейник заметил меня, моментально натянул на лицо маску почтительности и даже изобразил что-то вроде учтивого поклона.
— Кхм, — откашлялся я, неторопливо подошел к честной компании и медленно стал осматривать наших гостей.
— Добрый день. — Бородатый растянул губы в улыбке и протянул мне руку. — Джордж, Джордж Ривкин. Коммерсант.
— Сват, — веско обронил я и пожал протянутую руку. — Рад приветствовать вас на территории нашего города.
— И мы рады найти в этих глухих местах столь обширное поселение, — затараторил Джордж. — Знаете, людей в этом мире много, но переселенцы здесь так разбросаны… День пути от Нового Вавилона — и кажется, что берега реки необитаемы. Нет, попадаются небольшие селения, какие-то группы, которые куда-то идут, но не все рады видеть новых людей. Иногда даже стреляют в нас! Спим прямо на плоту, на реке, как утки.
Значит, за день пути до города берега заселены? Это интересно. Хотя мне интересно все, что связано с географией этого мира. Абсолютно.
— Безобразие какое, — посочувствовал я ему. — Мы не стреляем. Мы рады новым знакомствам и новым возможностям развития.
Я перевел взгляд на его спутников, до сих пор остающихся для меня безымянными.
— Это Фрэнки, это Зоран, — верно истолковал мой взгляд Джордж. — Мы вместе делаем наш маленький бизнес, так сказать, на паях.
У меня была к нему масса вопросов, но Оружейник за спиной пришлых строил мне рожи, из которых я мог сделать только один вывод: «Познакомился? Теперь поговори пару минут и уходи, не мешай».
— Джордж, — растягивая слова и чуть сузив глаза, сказал я торговцу. — Я не люблю говорить много и долго, потому вот что. Как вы заметили, мы на этом месте осели крепко, строимся на совесть и жить собираемся долго. Долго и счастливо. А для этого нужно что?
— Деньги, — немедленно ответил Джордж. — Ну или то, что здесь будет вместо них.
Нет, все они мыслят стандартно. Не исключено, впрочем, что совершенно верно.
— Стабильность, — тем не менее поправил его я. — В это понятие входят и деньги, и хорошие бойцы, и сытная еда, да много чего. И в том числе некоторое расширение наших территорий или зон влияния. Взять хотя бы реку… Вы обратили внимание, какой тут прекрасный вид?
— Да, — покачал головой, соглашаясь со мной Джордж. — Великолепный.
— А сектор обстрела какой отличный! — продолжил я. — Вот тут орудие вкопать — и все. Никто мимо не пройдет, ни одна вражина. А вон там — крупнокалиберный пулемет поставить, для тех, кто все же задумает к нам с недобрыми намерениями пожаловать. Чтобы таких незваных гостей отстреливать после того, как орудие свою работу выполнит. Или даже парочка орудий — мы можем себе это позволить.
Джордж ничего не сказал, но посмурнел. Для него река уже была торговой артерией, причем практически его личной собственностью, а теперь кучка каких-то негодяев, которые о себе много чего возомнили, могла нарушить сложившийся в его голове бизнес-план.
— Так к чему я это? — посмотрел я на Голда.
— Сотрудничество, — подыграл мне консильери.
— Именно, — поднял я палец. — Мы открыты для сотрудничества, и услуги тех, кто нам поможет, кто не останется глух к нашим пожеланиям, будут оценены по достоинству. И дружеской же помощью, буде такая понадобится, и тем, что здесь заменит деньги, — тоже. Мы всегда рады тем, кто хочет стать нашим другом. Вот я рассказал о том, как мы можем использовать эту замечательную тактическую позицию в оборонительно-воспитательных целях. А теперь посмотрим на это под другим углом — торговцы и путешественники, те, кто будет нашим другом, могут всегда рассчитывать на нашу защиту и радушие. Они будут знать, что есть такое место, как Сватбург, где их всегда ждут как дорогих гостей, где можно передохнуть, где нечего бояться. Согласитесь, это ведь хорошо?
