— Это да, — признал Голд. — Но мы-то знаем, за кем смотреть.
— А если вы не всех видели? — резонно сказал Жека. — Может, не было кого вчера ночью в их лагере? Или этого кого-то вы просто не заметили? Все верно Стас говорит.
— Чего спорить? — Наемник снял кепи и пригладил волосы. — Посидим там, в секретах, поглядим, всех сосчитаем. А после и прикинем, куда бежать, в кого стрелять.
— Это не все. — Я щелкнул пальцами. — За детьми нашими надо приглядывать получше. Я так понял, им жертвенные барашки нужны, они у них кончились, как бы сектанты за ними к нам не пожаловали. Жека, Наемник, вы меня услышали?
— Услышали, — кивнул мой друг. — Будут сидеть в четырех стенах как привязанные, от греха.
Этот день вообще выдался прощальным. Уже через час после совещания Сватбург покинул Ювелир со своими людьми. Тут уже не было помпы, и платками вслед никто не махал, группа провожающих была немногочисленна и деловита.
— Вот тут встретимся, — еще раз повторил я и ткнул пальцем в точку на карте (Проф и Герман расстарались, создав за достаточно короткий срок обновленную версию и включив в нее данные, собранные во время нашего последнего похода). — Понял? Как придешь на место, из леса не вылазь, в стычки и переговоры ни с кем не вступай и вообще побудь невидимкой до нашей встречи. И все время поглядывай в сторону степи. Народ там матерый, за дураков и растяп их не держи.
Гипотетически можно было бы срисовать для него копию с того документа, который сейчас был у меня в руках, но я решил этого не делать. Жизнь поворачивается по-всякому, и я меньше всего хотел бы, чтобы кому-то досталось то, что мы добыли своим потом и кровью, особенно если это — знания.
— А если людей встретим? — уточнил Ювелир. — Бесхозных, так сказать?
— По ситуации, — помолчав, посоветовал ему я. — Если попадутся такие, что прямо ах, — бери их с собой. А так, не связывай себя по рукам и ногам. Людей надо кормить, поить и хоть как-то обихаживать, а у тебя — другая задача. Отправляй их к нам, обрисовывай маршрут. Вероятность того, что им удастся дойти, достаточно велика, согласись. Ну а если не свезет им, значит, не судьба. Жалко, конечно, потенциальные кадры, но что тут поделаешь?
Ближе к ночи отбыл вверх по реке Наемник, прихватив с собой полдюжины «волчат» из тех, кто был более или менее проверен. Жертвоприношения, полагаю, нынче не будет, но кто его знает, чем эти уроды забавляются в постные дни? Может, чем-то похлеще того, что мы созерцали вчера, так что излишняя эмоциональность там была ни к чему.
— Надо что-то думать насчет гарнизона, — сказал мне Жека после того, как закончилась вечерняя трапеза и мы с ним присели на камушки неподалеку от пролома в крепостной стене, подальше от народа. Я свой долг на сегодня счел выполненным, поскольку перед ужином толкнул проникновенную речь и даже сорвал аплодисменты. И еще снова подивился тому, сколько в крепости появилось не слишком знакомых мне лиц. Ну не то чтобы совсем незнакомых, но имена этих людей были мне точно неизвестны. А раньше всех знал, поименно. Непорядок это, следовало бы при случае исправить данное упущение.
— Надо, — согласился с ним я. — А еще нам надо как-то пушкарское дело осваивать. Причем перед этим подумать, куда мы орудия поставим, и решить вопрос с их правильной установкой. Ну там, вкопать или еще чего. Но до этого надо решить вопрос с кочевниками и сектантами. Жека, нам столько всего надо, что мне иногда страшно становится. А самое неприятное, что нам для всего этого люди нужны, много людей, но вот видишь, как выходит. Ювелир отправился в леса, где новички до сих пор бродят, а проку от этого — чуть. Наверняка ведь кого-то встретит, а взять не возьмет. Одна надежда была на Окуня, да и тот куда-то запропал.
Жека замолчал, я же поднял голову и уставился в звездное небо. Оно было иссиня-черное и бездонное.
— Скажи, — минуты через две, помявшись, спросил у меня Жека. — А ты будешь людей покупать у этих кочевников?
— Скорее всего да, — не задумываясь, ответил ему я. — Но далеко не всех, а только тех, кто мне покажется действительно хорошим приобретением. И еще — это вопрос цены, ты же знаешь.
— Интересный подход. — В голосе Жеки была не скрываемая ирония.
— Жек, я буду делать это не из соображений гуманизма, — не принял его вызов я и попытался донести до друга свою точку зрения. — Нам реально нужны люди, причем такие, которые будут работать, а не размышлять о ничтожности бытия. Пушки и гарнизон — это только верхушка айсберга, понимаешь? Если у Оружейника сложится с лавкой в городе, нам нужны будут товары для нее. Нам надо что-то есть, а еда сама из ниоткуда не возникает, как потопаешь, так и полопаешь. Ну и наконец, я не исключаю тот момент, что мы будем тут организовывать что-то вроде портового перевалочного пункта, если река оживет. Может, даже рынок откроем, почему нет? А это, если ты понимаешь, такая морока, что рабочие руки нужны невероятно. Лучше всего получать их бесплатно, но если они обойдутся нам не слишком дорого, я готов заплатить. Что же до людей, которых кто-то продал, кто-то купил… Сильного это не сломает, а слабые мне не больно-то и нужны, по крайней мере пока. Может, понадобятся потом, кто знает. Жалко только, что сильных кочевники вряд ли продавать будут, они их в свою веру обращают. Тоже, к слову, растущее неподалеку гнездо — приличное количество сильных и крепких людей, готовых убивать. Хотя про это мы уже говорили.
— Не замечал я раньше у тебя склонностей к таким вещам, как управление людьми и системный анализ, — отметил Жека. — Раздолбайства и пофигизма в тебе всегда было хоть отбавляй, а вот такого вовсе не наблюдалось. Откуда что берется?
— Жизнь такая, Жека, — обвел руками я затихающий Сватбург. — Я тебе врать не стану, поскольку ты меня знаешь давно. У меня душа за каждого жителя этой крепости не болит, ее на всех просто не хватит, да и ни к чему такие метания. Но если брать в целом, в массе — я сюда вгрохал немерено сил и нервов, я собрал по крупицам тех людей, которые сейчас являются моим ближним кругом. Не просто ближним кругом — семьей, прости за то, что часто это слово употребляю. И все они сюда тоже вложились не меньше моего. Так что вот это все просто так взять и кому-то отдать? Не важно кому — кочевникам, сектантам, жителям Нового Вавилона, черту рогатому, Люту, Хлюпу, прости господи? А вот фиг!
И я сунул под нос Жеке кукиш, сплетенный из пальцев.
— Мое это, — заявил я сурово. — Мое! И если мне для того, чтобы это все жило и прогрессировало, надо будет прикупить десятка три рабов, то я это сделаю без каких-либо нравственных терзаний. Да что там — сам, если понадобится, пойду и их наловлю.
— Ну это ты загнул! — засмеялся Жека. — Ты — и ловить рабов?
— Загнул, — признал я. — Никого я неволить не буду, не мое это. Так уговорю. Или обману, что быстрее всего. Только ты об этом никому не рассказывай.
— Вот это похоже и на правду, и на твои методы, — одобрительно проворчал Жека. — А что до вопроса, кто сколько сюда вложил… Остальные, не только твой ближний круг, вложились сюда не меньше, чем вы, а может, и больше. Вы-то все время в пути, а они здесь день за днем. Вы идете куда-то, а они крутятся тут, как на карусели. И для них эти стены — тоже дом, причем не меньше, чем для тебя или твоей Насти.
