— Куда этот ход ведет?
— Спросил бы у Червя, если интересно. Наружу, куда еше. Вроде в сторону поселка. Это хорошо, на Мачо не напоремся.
— А что страшного? Отдали бы ему все. Какие теперь у нас с его людьми проблемы?
Каша никогда не видел Мачо, не знал, каков он собой и где обосновался, но говорил как о знакомом. Если все боятся Мачо, значит, он существует. Если все ждут, значит, он придет.
— Ты это брось! — прикрикнул Паля. — Я на ходку забился, я пойду. Уже, видишь, потратил весь свой этот, гонорар… Так что теперь вперед, Зона гнилых не любит.
— А как же Факер, Хорс?
— Их проблемы. Я бы и остальных не тронул, но первые начали. Ладно, что было, то прошло. Ты, Каша, привыкай к земле, дыши глубже. В Зону идем.
— А сейчас мы разве не в Зоне?.. — хмыкнул Каша.
— В Зоне, да не в той. Здесь отдыхали, считай, а там… Там живет страх, который их всех сжег, так что только я и Сафик ходить могли. Страх, который Лысого без башки оставил. Да, Лысый?
— Зона, — бестолково откликнулся бомж.
— Вот, ему все равно. А мне, Каша, страшновато. Но сидеть тут, ждать пули — тоже невыносимо, сколько ни пей. Пойдем до упора, Клоуна искать. Есть такой человек, до него Зона еще не добиралась… Как и до тебя.
— Что значит — не добиралась?
— Значит, что он не открывал глаза непонятно где и не вспоминал, как его зовут. Обычный, живой человек. Так, пришли.
Здесь дверь, снятая, видимо, с какого-то гаража, запиралась изнутри на простой засов. Паля сделал знак, чтобы все стояли тихо, и на минуту выключил фонарик. Каша прислушивался, как мог, но из-за двери не доносилось ни звука. Такая же тишина дышала им в спины: подвал остался слишком далеко.
— Вроде чисто, — решился Паля и снова щелкнул фонариком. — Я сейчас выйду, сразу проверю округу. А ты вытаскивай рюкзаки и Лысого, да смотри: ни шага в сторону!
«Какие рюкзаки?» — хотел спросить Каша, но луч, словно указка, тут же высветил груду снаряжения у стены.
Паля, убедившись, что Каша его понял, скинул с плеча оружие и отдал фонарик товарищу.
— Бери в зубы и открывай. В проеме не стой, если что, ждать, пока отскочишь, не буду.
Каша дернул тяжелый с виду засов изо всех сил, но тот поддался неожиданно легко, беззвучно. Так же тихо отворилась дверь, кто-то не поленился смазать петли. Впереди оказалась небольшая землянка, вход которую закрывал пышный куст.
— Он что тут, кабанчиков разводить собирался? — удивился Паля и, сняв левую руку с цевья, метнул в землянку уже знакомый Каше болт на веревочке. Ничего не произошло. — Детекторы молчат, я никого рядом не чую… Давай, начинай высадку в новый мир.
Пока Каша возился со снаряжением, проводник осторожно выбрался наружу и минуты три отсутствовал. Наконец послышалось его покашливание.
— Выходить? — подскочил Каша.
— Вообще-то так я тебе даю сигнал, что это я. Чтобы ты не стрелял, тормоз. — Паля сунул в землянку голову, хмуро посмотрел на распахнутую дверь. — Отсюда ее не закроем. Ну и хрен с ними! Давай, поднимайся. Лысый, как самочувствие? Рюкзак потащишь.
— Зоне все равно: есть человек, нет человека… — Бомж первым покинул землянку, снова предоставив Каше возиться с тяжелым грузом одному.
Они оказались на заросшем высокой травой склоне, в мертвой зоне установленных в бывшем доме Червя пулеметов. Из окон Каша и не приметил на местности эту складку, а здесь, оказывается, даже тек веселый ручеек. Возможно, тот самый, в котором он недавно мылся.
— Не отходи никуда, — напомнил Паля, продолжая колдовать, над выхваченным из рюкзака прибором. Каша заметил буквы: УДА-14а. — Лысого навьючь вот этим, портупея тебе.
— По ручью придется идти?
Каша прикинул, что иначе не попасться на глаза Хорсу невозможно, а глаза эти совмещены с прицелом пулемета.
— Пойдем, если получится… — Проводник медленно начал спускаться, постукивая зачем-то по детектору. — Пищит, сволочь. Не гуляй тут, слышишь? Просто будьте готовы.
Портупея Каше понравилась: на ней висели ножны с кинжалом и две кобуры, одна с армейским бельгийским «браунингом», другая с украинским «Форт-12». Он подтянул ремни, потом взялся за Лысого. Бомж покорно позволил повесить на себя рюкзак, только чуть зашатался под тяжестью.
«Килограммов тридцать, — прикинул Каша. — Хорошо еще, что Паля на протезе, а то бы ни мне, ни Лысому за ним не угнаться».
Вернулся проводник, молча взвалил на себя груз.
— По ручью к поселку? — уточнил Каша.
— Да. Идем след в след, ты замыкающий. Головой крути, понял? Чтобы никаких мыслей о великом. Если увидишь непонятное — сигнал подаешь выстрелом. Если просто не по себе стало — голосом. Лысый!..
Бомж, пошатываясь, начал карабкаться на бугор, и Каше пришлось стащить его вниз за ремень.
— Веревка нужна, — вздохнул Паля. — В связке пойдем, а то он угробится. Но если что — сразу отстегивай карабин! Еще не хватало нам запутаться.
Когда и с веревкой было покончено, Каша решил, что пора идти. Однако Паля, придирчиво осмотрев подчиненных, решил себя еще и взбодрить. За пазухой у него оказалась большая фляга, из которой проводник сделал не меньше пяти солидных глотков.
— Мне можно? — попросил Каша.
— Нельзя.
И они пошли вниз, к журчащей воде. По пути проводник трижды сворачивал, выписывая на склоне ломаную линию. Каша, уже зная, чем чреваты в Зоне шаги в сторону от маршрута, старательно следовал за ним. А вот Лысый плелся как придется, — насколько позволяла ему длина веревки, конечно.
— Точка первая — поселок, — кинул через плечо проводник, когда они достигли ручья. — Вон там, правее длинного дома, где пять сосен.
Каша пожал плечами: ему-то что за дело? Паля ведет. Но тут же он подумал, что проводник, возможно, только что дал координаты сбора в случае, если отряду придется рассеяться.
«Правее длинного дома, у пяти сосен, — старательно повторил он про себя. — И не расслабляться! Ты должен когда-нибудь выбраться из этого дерьма, Никита!»
По пути Каша так старательно крутил головой, выполняя приказ Пали, что она даже закружилась. Поневоле брала зависть к Лысому: бредет себе и бредет. Между тем вокруг все было спокойно, вот только под ногами пару раз оказались чьи-то кости.
6
До поселка добрались быстро, за какие-то полчаса. Паля только два раза выходил из ручья, даже Каше было слышно, как пищит детектор. Какие именно сюрпризы приготовила Зона идущим по воде, он решил не спрашивать. И так хватало забот: смотреть назад, вправо, влево и еще вперед — на Лысого. Бомж несколько раз падал на колени, все же тяжеловат оказался для него рюкзак. Даже бормотать перестал.
