Санира замер на месте, не в силах отвести взгляд от шара, гладко отполированного шара, который он так долго и с такой любовью делал всю последнюю луну.
Первой мыслью было бежать. Неважно куда. Неважно зачем. Бежать прочь от этого мёртвого тела, от ужасающей дыры в голове, от кремнёвого шара, от запаха крови. Бежать вслед за Ниматой…
Но даже попытки такой Санира не сделал. Стоял и широко открытыми глазами смотрел прямо в лицо Радиги.
Мужчину умертвили его камнем. Множество людей видели, как Санира делал этот странный предмет. Никто не поверит, что шар был украден вместе с заплечным мешочком…
Юноша нервно оглянулся. Нимата стоял на четвереньках и пил воду из Реки. Как он сумел отбежать так далеко!
Санира решительно нагнулся и, преодолевая отвращение, схватил шар обеими руками. На ладони налипла свернувшаяся кровь, однако сейчас было не до того.
Сунул шар в свой новый мешочек.
Оглянулся в поисках замены.
Заметил в нескольких шагах какой-то камень и в несколько прыжков подлетел к нему. Булыжник был неправильной формы, угловатый. Схватил находку, бросился назад к Радиге и приложил камень к темени мёртвого. Пролом в черепе был гораздо больше, чем найденный булыжник. И другой формы.
Неважно!
Разогнулся.
Нимата всё ещё был у Реки. Неподвижно стоял на четвереньках, глядя на течение воды.
Санира посмотрел на свои руки. Они были в крови. И заплечный мешочек был в крови.
Юноша бросился к полуразвалившемуся дому и швырнул мешочек вместе с шаром в окно.
– Ему проломили голову? – раздался голос Ниматы.
Он медленно приближался, но пока оставался далеко. Видел ли он, как Санира что-то бросил в дом?
– Да? – продолжал настойчиво спрашивать Нимата.
Санира замычал, тряхнул головой и бросился бежать в противоположную сторону. Упал у первой же лужи на колени и погрузил в неё руки. Вода сразу стала красной. Кровь с ладоней легко смывалась и оседала на дно тошнотворными сгустками и нитями…
5
Заброшенный глиняный карьер
Кровавый глаз богини-Небо спустился совсем низко. Тучи в вышине запылали багровым огнём, и багровым же запылало их отражение в Реке.
– Его не могли здесь умертвить, – прошептал Нимата. Он был сосредоточен и угрюм.
– Нет? – удивлённо спросил Санира, тоже шёпотом.
Из ужасающего пролома в черепе натекло много крови, под головой Радиги образовалась целая лужа, повсюду виднелись брызги – молодого мужчину могли умертвить только здесь…
– Я не вижу большого округлого камня, – едва слышно сказал Нимата. – Посмотри на размер раны. Посмотри на её форму. Тем булыжником, который лежит рядом с головой, не могли нанести такой удар.
Санира замер от неожиданности. Ледяной страх крепкой хваткой сжал внутренности, заставив сердце пропустить удар. Юноша осторожно посмотрел на друга. Ни хитрых взглядов, ни двусмысленной ухмылки, ни укоризненного качания головой. Нимата просто заметил, что камень не тот, и сказал это.
Санира невольно посмотрел на собственную одежду и руки. А вдруг на них осталась кровь?
Юноша уже жалел, что выбросил каменный шар. Чем больше он привыкал к виду мёртвого тела на земле, тем сильнее поверх ужаса в нём разрасталось ощущение вины. Разве можно так поступать с другом?
Нимата подошёл вплотную, остановился рядом, глядя в открытые глаза Радиги.
Новая волна страха накрыла Саниру. А вдруг его товарищ всё-таки что-то заметил?
Что должен сказать или сделать человек, которому нечего бояться?
– Ну и как… тащить… тело в Город? – заикаясь, выдавил из себя Санира.
Прозвучало совсем тихо и неуверенно. Нимата всё же услышал. Пожал плечами.
– Что-нибудь придумаем, – прошептал он. Взглянул на товарища. – А ты знаешь, что костров здесь ровно тринадцать? Они лежат на какой-то линии… – Нимата стал водить пальцем в воздухе от одного пятна золы на земле к другому. – Кругами! – Помотал головой. – Нет, не кругами. Завитками, сужающимися к… – он запнулся, – …к Радиге.
Взгляд Саниры забегал по пространству вокруг. Действительно, завитки, сужающиеся к центру.
– Символ вечности… – прошептал Нимата. – Так располагают огни во время обрядов бога-Змея…
Он присел у ближайшего костра и стал рыться в золе. Потом поднялся, отряхнул перемазанные в саже руки об одежду. На светлом полотне остались густые чёрные полосы.
– Пепел холодный. Тепло едва ощущается.
– И что? – тихо спросил Санира.
Все его мысли сейчас испуганно крутились вокруг того, что Нимата мог заметить, как он выбросил камень…
– Сколько времени нужно, чтобы остыл костёр?
– Полдня, – ответил Санира.
– Полдня после того, как открытое пламя погаснет и дым перестанет виться. Добавь к этому время, в течение которого костёр горел… – Нимата задумался. – Золы мало, значит, хвороста и веток было немного… – Он решительно тряхнул головой. – Огонь зажгли сегодня в предрассветное время!
Может, и так. Санира подумал, что видел Радигу в последний раз вчера вечером, когда они, усталые, шли после вскапывания поля в Город. Молодой мужчина держался поодаль, не позволяя приблизиться и поговорить…
Потом был поход в каменоломню, а сосед остался ждать возвращения из Леса Гаролы. Судя по словам Лакути, она ещё позже, этим утром, попыталась каким-то способом с ним увидеться, но обнаружилось, что Радига дома не ночевал. И вообще не давал о себе знать – «так и не подошёл поблагодарить».
Бедная Лакути! Единственный человек, который мог полностью снять с неё позор, мёртв…
Встретился ли Гарола с Радигой вчера поздно вечером, когда вернулся после беседы с Наистарейшей, Цукеги и торговцем Бовиной?
Если встреча состоялась, то как удалось лиходею перехватить соседа по пути домой? Ведь до дома Радига так и не дошёл?
Или дошёл?
Если да, то зачем потом возвратился обратно на улицу?
А почему смертельный удар нанесли именно украденным у Саниры шаром? Удобнее это сделать клевцом или топором! Неужели камень использовали только для того, чтобы свалить вину на Саниру?
Юноша почувствовал, как его охватывает странная смесь паники и чувства бессилия…
Санира тряхнул головой. Надо успокоиться! Нельзя позволить страху вытеснить остатки разума! Хватит и выброшенного заплечного мешочка!
А почему вообще умертвили Радигу? Он мог что-то вспомнить, если бы за него взялся Гарола? Вспомнить, что именно он видел в ночь пожара краем глаза, мельком, в густой тени? Или Радига задал человеку, которого подозревал, опасный вопрос? Или вообще был сообщником поджигателя? Или просто понадобилась жертва, а молодой мужчина болтался рядом, один, без дела?
