– Бог-Змей да не обделит тебя здоровьем!
Юноша неуклюже, боясь вызвать новые уколы боли, стал натягивать на себя накидку.
– Всё, идём! – скомандовал Гарола, стоя в двери. – Мадара, можешь остаться.
6
Дом глинокопов
В корыте глинокопов горел огонь, наполняя комнату светом и теплом.
Новых пленённых не было. Оба купца, ушедшие за хворостом, погибли в схватке, хотя их и пытались захватить живыми.
– Всё указывало на Десуну, – говорил устроившийся у стены Гарола. – Было, например, известно, что он не ночевал в доме Падани ни в ночь пожара, ни когда умертвили Радигу…
– Ничего себе! – воскликнул Санира. – Почему же мне никто об этом не сказал?
Старший стражник взглянул на юношу и хохотнул:
– Вот такого я ещё ни разу в жизни не слышал!
Санира покраснел.
– Прости его, Гарола, – тут же отозвался Мадара, толкая сына в плечо, – он молод и многого не понимает.
Вождь Города, качая головой, махнул рукой.
– Ты, Санира, ни о чём и не спрашивал, – медленно проговорил Бовина своим вселяющим ужас голосом. – А как можно что-то узнать, не задавая вопросов?
Санира смущённо отвёл взгляд. Он мог бы сказать, что не пытался искать лиходея, что и намерений таких у него не было, что всё вышло как-то само собой. Но спорить не стал.
– Вторым доводом был кусочек полотна из раны Радиги, – продолжил Гарола. – Цукеги заметила, что бог-Змей на нём был нарисован смесью охры другого оттенка, чем у нас. Жрица положила рядом такой же рисунок, сделанный в нашем Городе, и разница даже мне стала очевидной. Несколько дней мы искали такую же охру и обнаружили её на изображениях, что украшают одежды Корики…
Все головы невольно повернулись к девушке. Она сидела мертвенно бледная, запрокинув голову, прислонившись теменем к стене. На лбу проступила испарина. Глаза покраснели, да так, что казалось, будто белки заполнила кровь. Пальцы на здоровой руке мелко дрожали. Укушенная кисть сильно распухла. Корики не могла ею шевелить. Из багрово-синего шара руки едва заметными отростками торчали неподвижные пальцы. По гримасам, то и дело пробегавшим по лицу девушки, было видно, как ей больно.
Санира сглотнул. Его сердце колола жалость, столь неуместная после всего, что произошло.
– Если хочешь, – заговорил Бовина, наклоняясь к девушке, – мы все вместе вознесём песню о твоём исцелении богу здоровья…
– То есть богу-Змею? – прервала его Корики. Каждое слово давалось ей с трудом. – Ты никак… не в силах о нём… забыть? – девушка тяжело, хрипло дышала и то и дело шумно сглатывала, сдерживая приступы тошноты. И всё же улыбалась. – Хотите… хотите вылечить, чтобы… потом принести… в жертву…
Бовина ничего не ответил. Гарола перевёл взгляд на огонь в корыте.
– В цивилизованном мире не приносят человеческих жертв! – резко сказал старший стражник.
Корики хотела было что-то сказать, да лишь с трудом покачала головой. Одышка не давала ей говорить. Она тяжело хватала ртом воздух.
Воцарилось молчание. В корыте плясали языки пламени. Раздавался треск горящего хвороста.
– Всё… потеряло… смысл… – в конце концов сказала Корики.
– Да, – пробормотал с болью в голосе, глядя на свою женщину, Десуна. – Всё потеряло смысл…
Такипи всхлипнула. Мадара обнял дочь за плечи и крепко прижал к себе.
– Нас останавливало только то, – заговорил Гарола, – что для Десуны никакой видимой пользы ни от пожара, ни от смерти Радиги не было. Мы продолжали потихоньку расспрашивать жителей Города и искали случая, чтобы заглянуть в тюки шайки.
– В них трава, тряпки и ветки, – медленно и чётко сказал Бовина. Лицо Десуны вздрогнуло, и Санира вдруг понял, что голос странника действует устрашающе не только на него одного. – И камни для веса.
– Тебе-то, ну вот тебе какое дело! – зло ответил Десуна.
– А откуда ты взял лошадь? – вдруг встрял в разговор Тисака. Потом несмело посмотрел на Гаролу и пояснил: – Мы с друзьями тоже думали на Десуну.
– Я же вас расспрашивал! – рассердился стражник. – Я тебя расспрашивал!
– Так ведь… – Тисака растерялся. – Только вчера вечером… – Он замолчал, с опаской поглядывая на Гаролу.
– И что вчера вечером? – спросил вождь раздражённо.
– Вот он… – Тисака кивнул на брата Корики, сидевшего рядом с Десуной. – Он как-то так повернулся… Или копоть от костра легла на лицо… В общем, он показался мне похожим на одного из разведчиков Города-у-Ручья, которого мы встретили, когда сопровождали жриц к новому месту. У того, правда, была длинная борода и усы. И ритуальные рисунки ходоков покрывали всё лицо. И всё же… Мы потому и пришли этим вечером сюда, в карьер, что поняли: именно тут стоит поискать!
Мадара бросил удивлённый взгляд на Тисаку и принялся пристально разглядывать торговца.
– И почему же ты сразу не пошёл ко мне? – отрывисто, сердито спросил Гарола.
Тисака удручённо молчал.
Вождь Города вздохнул, повернулся к брату Корики:
– Ну? Ты был среди разведчиков, что искали новое место?
«Торговец» бросил несмелый взгляд на сестру и еле заметно кивнул.
Старший стражник вздохнул.
– Как я мог к тебе идти, если он совсем не похож на оборванцев из крошечного городка? – сбивчиво заговорил Тисака. – У них лошадь, у них припасы на пятерых на целую луну, они одеты в хорошее полотно…
Гримаса исказила лицо Корики. То ли от боли, то ли от презрения.
– Ну, и откуда вы всё это взяли? – спросил Гарола, поворачиваясь к пленённым.
– Подарок одного купца, – буркнул Десуна.
– Ты говори! – старший воин ткнул ногой второго «торговца».
Тот бросил панический взгляд на Корики и несмело сказал:
– Недалеко от нашего города проходил небольшой отряд странников…
Он опять посмотрел на девушку.
– Нам удалось напасть внезапно и… – он со страхом переводил взгляд с одного лица на другое. – Лошадь Корики забить не разрешила…
Гарола со злостью прошипел:
– Одни сумели понять, зачем кому-то может понадобиться сжечь целый Город, но, конечно, они и не подумали идти к страже! Вторые узнали в странных торговцах людей из соседнего селения, но решили, что мне об этом рассказывать не стоит!
Тисака настороженно подобрался.
– Наказать бы вас всех! – Гарола посмотрел на Саниру и Нимату. – Вас не допустить этим летом к обряду взросления! А вас… – стражник перевёл взгляд на Тисаку. – А вас не взять в поход!
– А разве… – спросил Санира растерянно, – разве поход на лесных всё равно состоится?
