Чтобы понять, кто мы – русские, вглядитесь в лица русских детей. Ведь нас почти что отучили любоваться их ясными, светло смотрящими на мир глазами, мы перестали узнавать свою породу в их русоголовых ликах. Ведь ни у одного народа нет таких волос – русых. Неяркие, неброские, они отливают солнечным светом, как отсветом доброты, коей наполнены все русские. Приходит время, когда мы должны с дерзновением исповедовать свою русскость и крепить себя спасительной мыслью о том, что все еще остаемся народом Добра и Света.
Надо помнить и детям своим заповедовать, что мы, славяне, народ Слова, что мы, русские, – племя Света, мы – нация Белых людей.
Ключевое слово «свой» – исток русского единства
Все народы в своем языковом сознании хранят особые ключевые слова, которые емко определяют взгляд на мир, приоритеты и ценности мировоззрения. В английском языке, согласно новейшим исследованиям, ключевым является выражение common sense – здравый смысл, для немецкой языковой картины мира важнейшим словом предсказуемо оказалось ordnung – порядок. А вот ключевым, коренным понятием русского национального самосознания было и есть слово свой.
Открытие это сделал академик О. Н. Трубачев при реконструкции древнейших понятий славянской культуры, лежавших в основе строительства дома, семьи, государства, Веры. Эти понятия живы в нас и по сей день, они суть идеалы, образцы, установки жизни русского человека. Хотя найдется много желающих поспорить с тем, что идея своего как лучшего, доброго и правильного пронизывает всю русскую жизнь. Ведь нам внушают обратное, что русская-де натура широка, всеохватна и всечеловечна. Мы давно привыкли мыслить себя в облике этакого простеца, гостеприимно распахивающего двери в свой хлебосольный дом любому инородцу, настежь открывающего свою душу любому иноверцу, усердно прислуживающего всем им.
Однако язык наш – первый свидетель того, что русские никогда не были настежь распахнуты для чужаков, что они честно и нелицемерно разделяли мир на своих и чужих. Свои первоначально были для русских люди одного рода, одной крови, ведь древний корень suo– означал «рождать», и, следовательно, свой – это родной, единокровный. Такое понимание слова свой выражено в формулах народной мудрости: «Свой своему поневоле брат», «Всякая сосна своему бору шумит», «Свой свояка видит издалека».
Поскольку свой – родной, то из этого смысла вырастало понимание своего как всего Богом установленного, Богу угодного, правильного. Вот законы русской жизни по-своему, то есть так, как нам Бог положил: «Живи всяк своим умом да своим горбом», «Всякому зерну своя борозда», «Всякая избушка своей крышей крыта».
Понятие свой изначально несло в себе мысль о богоданности всего, чем богат русский человек в этой жизни, – здоровья, имения, родни, доли. В слове здоровье (съ-доровье) в крохотном обломке древнего suo – (съ) хранится память о том, как виделась русским людям телесная крепость: *съ-dorv значило «свое древо», древо доброго корня, так что здоровье представлялось русским людям не их личным достоянием, а родовым наследием, в полном соответствии с современными представлениями генетики о наследственности. И сколь символично, что русское приветствие «здорово», «здравствуй» содержит в себе тот же самый корень. Здороваться, то есть желать здоровья при встрече, принято у нас многие столетия. Еще в IX веке византийский император Константин Багрянородный в своем трактате «О народах» упоминал, что славяне приветствуют друг друга «здраво, брате, сестрице». Больше тысячи лет назад мы были все те же: желали при встрече крепости нашему древу-роду.
Это существенно отличает нас от других народов, вкладывающих в свои приветствия самое важное для них. Для англичан таковым является дело: «How do you do? – Как действуешь?». Для итальянцев характерен иной тип приветствия, утверждающий стабильность жизни: «Come sono? – Как стоишь?». Одно из приветствий китайцев: «Ел ли ты сегодня?», а вот русские не задают вопросы при встрече, они желают, даруют доброе слово во благо рода и семьи.
В слове счастье (съ-частье) мы видим, каким оно представлялось русским – своей долей, своей частью, отпущенной Богом человеку по заслугам или грехам его родителей: «Всякому свое счастье; в чужое счастье не заедешь», «Чужого счастья не займешь». Поэтому русское счастье могло быть трудным, даже горьким, такое счастье и название имело особое – горе-злосчастье. Русское счастье нужно выстрадать, вымолить, заслужить. Русское счастье как доля, судьба, участь, никак не совпадало с представлениями о счастье западноевропейца или китайца, у которых счастье связывалось исключительно с материальным благополучием. Мы урожденно знаем «Счастье в нас, а не вокруг да около».
И даже смерть (съ-мерть) представлялась русскому человеку своей, если она была естественной, природной, от одряхления. Выражение умереть не своей смертью до сих пор напоминает нам об этом. А коли смерть – своя, то русские ее и не боятся и повторяют в поговорках: «Смерть русскому солдату свой брат», «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», «Прежде смерти не умереть». Эта всегдашняя готовность встретить свою смерть, она ведь, как жена, Богом суждена, делает наш народ воистину бесстрашным, то есть пренебрегающим смертельной опасностью, готовым рискнуть головой. Русский язык питает русское бесстрашие.
Русский всегда бывал убежден, что свое – это подходящее именно для него, то есть хорошее, доброе, благое, даже смерть во время свое. Так рождались правила русской жизни, в которой «всякому свое любо-дорого»: «Всякая птица свое гнездо хвалит», «Свой хлеб сытнее», «Свой уголок всего краше» и даже «Свой сухарь лучше чужих пирогов».
Поскольку свое – это все родное и Богом данное, то русские понимали, что Родина, Отчизна, земля предков тоже – свои. Потому и сохранилось в русском языке выражение во своя си – к себе домой, в свои пределы, на родину. Потому искони не глянулась нам чужбина: «За морем веселье, да чужое, а у нас хоть и горе, да свое», «На чужой сторонушке рад своей воронушке».
Замечательно, что именно с пониманием своего как родного, богоугодного, правильного связано у русских представление о свободе, то есть возможности действовать по-своему, ведь корень этого слова тот же, что и в слове свой. Свободный – это сам свой, принадлежащий себе, вспомним, что есть у нас и выражение «сам не свой», то есть подчинившийся чужому – человеку ли, идее, не суть. Свое говорит русскому о его свободе: «Своя рука – владыка», «Не князь, не дворянин, а в своем дому господин», «В своем гнезде и ворона коршуну глаз выклюет». Неволя, плен, тягота, несчастье, связывающие свободу человека, именуются по-русски «не свой брат»: и голод не свой брат, и палка не свой брат, а «своя волюшка раздолюшка». И если говорить о самодостаточности земной жизни в представлении русских, то вся она в словах «свитка сера – да воля своя».
