Придвинув газету к себе, Максимов в течение нескольких секунд с помощью метода скорочтения, которому его обучили в молодости, когда он учился в «вышке» – Высшей школе КГБ, – буквально проглотил нужную ему заметку. Смысл ее состоял в следующем. Каирский корреспондент, аккредитованный в Москве, сообщал, что вчера вечером в Москве произошел пожар на одном из этажей здания российского МИДа на Смоленской-Сенной площади. Благодаря оперативному приезду сразу нескольких пожарных машин пожар удалось быстро локализовать и не дать ему распространиться по всему зданию. Все время, пока работали пожарные, в здании была объявлена всеобщая эвакуация. В результате происшествия серьезно никто не пострадал, и лишь два десятка человек обратились к помощи медиков в связи с плохим самочувствием и резью в глазах.
В конце заметки ее автор сообщал, что по непроверенным данным, это происшествие странным образом совпало с бегством одного из влиятельных российских дипломатов под крышу американского посольства в Москве. Дипломат скрылся на его территории и, вероятнее всего, будет просить предоставить ему политическое убежище. О реакции официальных американских лиц на эту просьбу пока ничего не известно.
Прочитав заметку, Максимов вернул газету на ее прежнее место и сделал вид, что продолжает читать материалы обвинения по своему уголовному делу. Сам же в это время размышлял о смысле только что прочитанного в газете:
«Без сомнения, пожар и бегство дипломата – звенья одной цепи. Единственная странность – что это за пожар такой, где практически нет серьезно пострадавших? Может, это не пожар вовсе, а его имитация? Ну да бог с ним. Главное, наши, кажется, нашли «крота». Но он, мерзавец, успел «сделать ноги» и теперь засел в американском посольстве. То, что американцы дадут ему статус политического беженца, – без вопросов. Другое дело, как они собираются его оттуда перевозить в Штаты?»
В это время дверь за спиной Максимова вновь отворилась и в кабинет вернулся следователь.
– Мистер Максимов, мне надо срочно уехать, поэтому наш допрос придется прервать.
– Согласен, тем более эта ваша филькина грамота навевает на меня ужасную скуку.
– Как вы назвали эти документы? – удивился следователь.
– На арабский это, увы, не переводится, – ответил Максимов и, захлопнув папку, поднялся со стула.
* * *
Москва, аэропорт Внуково.
Борт самолета Президента России
Вылет президентского самолета Ил-96-300 из аэропорта Внуково был задержан на полчаса, ввиду неординарности событий, которые происходили в Москве вокруг бегства Вишнева. Президент России собирался отбыть в Санкт-Петербург на Международный политический форум, но решил задержать свой отлет для экстренной встречи с министром иностранных дел, директором ФСБ и одним из своих помощников. Принял он их не в VIP-зале аэропорта, а на борту своего комфортабельного лайнера, где у президента имелся не только личный кабинет, но и вместительный конференц-зал. Именно в последнем и было решено провести эту встречу.
Когда гости уселись в свои кресла, президент, сидевший во главе стола, открыл встречу с сообщения:
– Полчаса назад мне звонил президент США и просил с пониманием отнестись к ситуации, возникшей вокруг бегства нашего дипломата. Напомнил, что нас с господином президентом связывают давние партнерские отношения, на которые не должна влиять сегодняшняя ситуация. На основе этих отношений он попросил меня первым пойти на уступки и снять блокаду с их посольства. Я сказал, что подумаю. Но, как говорят в народе, одна голова хорошо, а две лучше. Ну а про четыре головы и вовсе говорить не приходится. Поэтому давайте думать сообща, что будем делать.
– Я полагаю, снимать блокаду нельзя, – первым отреагировал на речь президента директор ФСБ. – Рискуем в дураках остаться. Ведь если они хотят говорить о партнерских отношениях, значит, должны и сами идти нам на уступки. Но они вместо этого собираются представить Вишневу политическое убежище и договорились до того, что те преступления, которые мы ему инкриминируем, являются нашей провокацией. Значит, в их действиях присутствует откровенная линия на его обеление и укрывательство от нашего правосудия. Я думаю, они хотят усыпить нашу бдительность, а сами уже готовят операцию по тайной переправке Вишнева в Штаты.
– У вас есть конкретные доказательства такой операции? – спросил помощник президента.
– Нет, на данную минуту таких данных у меня пока нет, но наши люди уже работают в этом направлении. Мы полагаем, что американцы попытаются вывезти Вишнева из России при помощи некой маскировочной акции.
– Что конкретно имеется в виду? – поинтересовался президент.
– Пока мы этого не знаем, но наши специалисты посоветовали вспомнить операцию «Арго» 1980 года. Тогда американцы вывезли из охваченного революцией Ирана шестерых сотрудников ЦРУ, выдав их за канадских граждан, которые участвовали в съемках вымышленного фильма о Среднем Востоке.
– Но эта история – настоящий нафталин, – усмехнулся помощник президента.
– Однако осуществлял ее главный эксперт ЦРУ Тони Мендес, которого на этом посту сменил его ученик – Луис Альварес. И вот буквально час назад мы получили информацию от наших источников из США, что Альвареса срочно отозвали из отпуска и он вернулся в Лэнгли. Это лишний повод говорить о том, что американцы замышляют нечто такое, что должно затмить операцию «Арго».
– Вот вам и партнерские отношения, – вступил в разговор министр иностранных дел. – Как это похоже на американцев: одну руку тянут для рукопожатия, а во второй руке состроили фигу. Я тоже считаю, что идти на уступки американцам не стоит. Пусть докажут свои добрые намерения официальным заявлением, что они повременят с предоставлением Вишневу политического убежища и что согласны с тем, чтобы он встретился с нашими следователями. У нас же есть совместный договор о взаимной правовой помощи по уголовным делам. В ответ мы готовы сделать это расследование достоянием широкой общественности и даже допустить на него международных следователей. Пусть видят, что мы ничего не скрываем, поскольку полностью уверены в своей правоте.
– Диктовать американцам свои условия я бы поостерегся: мы находимся не в той ситуации, – возразил министру помощник президента. – Через два месяца должна состояться встреча G-8. От нее многое зависит в плане наших стратегических интересов. Мы не можем идти на конфронтацию с американцами в преддверии этой встречи.
– Предлагаете поднять руки вверх и сдаться? – вскинул брови вверх министр.
– Почему сразу «руки вверх»? Я имею в виду то, что мы в данный момент не имеем возможности делать резкие заявления по адресу Белого дома. Надо поддержать предложение их президента и снять блокаду с их посольства в Москве. Пусть увидят, что мы им доверяем, идем навстречу. И когда мы это сделаем, американцы вынуждены будут пойти на ответные уступки. Но инициатива должна исходить именно от нас.
– Если мы снимем блокаду, американцы поймут, что мы дрогнули, – вновь возразил помощнику директор ФСБ. – А тот, кто проявил слабость, для американцев – груша для битья. Наивно предполагать, что если мы снимем блокаду, то американцы позволят нам вернуть себе Вишнева. Надо быть реалистами. На протяжении многих лет они уходили от заключения двустороннего соглашения об экстрадиции, а на наши обращения о выдаче лиц, совершивших преступления на территории России, неизменно отвечали отказом, ссылаясь при этом на отсутствие такого соглашения. Такая же история ждет нас и в нынешней ситуации. Мы что, забыли, как они вели себя с нами на протяжении последних нескольких лет? Мы им шли на уступки, а они в ответ с позором выдворяли наших агентов из США, а затем дали убежище предателю – полковнику Потееву? Теперь они хотят предоставить политическое убежище еще одному изменнику – Вишневу. Плюя тем самым нам в лицо, поскольку Вишнев не просто изменник, он еще и убийца невинных людей.
