Пьетро Монти, известный своим друзьям как инструктор одного из фитнес-клубов Сессы Аурунки и совершенно неизвестный этим же друзьям как жестокий серийный маньяк, вот уже более полугода орудовавший в окрестностях их города, занял удобное место возле одной из касс на железнодорожной станции. Подперев спиной металлический поручень, Монти встал как раз в нескольких шагах от окошка кассы, с тем чтобы ему были слышны названия тех пунктов назначения, до которых брали билеты симпатичные сеньоры и сеньориты, которые в этот поздний вечер собирались покинуть город, где он родился и жил вот уже без малого три десятка лет. Чтобы не привлекать к себе большого внимания, Монти запасся газетой, которую он теперь специально раскрыл, делая вид, что увлеченно читает. Причем на одной из тех страниц, которые он открыл, была помещена статья, где речь шла о том самом маньяке, под личиной которого скрывался Монти. Местная журналистка Лаура Грилло весьма точно уловила мотив, который двигал безжалостным убийцей – ненависть к женщинам. Не знала журналистка лишь одного – кто именно пробудил в маньяке это чувство. Это была бывшая жена Монти, которая ушла от него семь месяцев назад, обозвав на прощание импотентом. Знай она тогда, что эта, брошенная в сердцах фраза, родит на свет жестокого убийцу и будет стоить жизни восьми молодым женщинам, наверняка бы сто раз подумала, прежде чем ее произнести. Однако сам Монти был глубоко благодарен своей бывшей за эту фразу, поскольку быть убийцей ему… жутко понравилось. Он внезапно раскрыл в себе доселе дремавшие инстинкты, которые наполнили его жизнь новым содержанием. Охота на одиноких красивых женщин настолько захватила его, что отныне он просто не мыслил своего существования без этого. Иной раз он даже удивлялся, как он жил без всего этого долгие годы, довольствуясь скучным сексом с женой или с некоторыми из своих клиенток в фитнес-клубе.
Статью в газете Монти прочитал еще дома, причем сделал это трижды, внимательно вчитываясь в каждое слово, пытаясь таким образом понять, на какой стадии находится расследование по тем восьми убийствам, которые он совершил. Как он понял, ничего нового полицейские так и не нарыли. Слишком мало улик было собрано, поскольку Монти, выходя каждый раз на дело, тщательно готовился к своим преступлениям. Совершал он их обычно поздними вечерами, подсаживая к себе в машины на малолюдных участках шоссейных дорог одиноких попутчиц. По дороге делал неожиданную остановку, во время которой накидывал на жертву удавку и слегка придушивал. После чего увозил бесчувственную женщину в лес, где в течение нескольких часов глумился над жертвой, претворяя в жизнь свои самые изощренные сексуальные фантазии. Особое удовольствие он получал от рыданий и стенаний несчастных, которые ради того, чтобы остаться в живых, готовы были на все что угодно. Но Монти никого не щадил, невзирая ни на какие мольбы о пощаде. Он слишком сильно ненавидел женщин, чтобы поддаваться на их слезные стенания. Вот почему он мысленно воздал должное проницательности журналистки, озаглавившей свою статью весьма коротко и лаконично: «Дорожный маньяк, ненавидящий женщин».
Последнее свое убийство Монти совершил более месяца назад. Это было его отличительной чертой – совершать преступление раз в месяц. Этого времени ему вполне хватало для того, чтобы достаточно отдохнуть и быть готовым к новой охоте. Однако неделю назад, накануне его очередной вылазки, в его планы внезапно вмешался случай. Утром того дня, направляясь на работу, он угодил в автомобильную аварию, столкнувшись с «Ниссаном» недалеко от собора Гаета. Никто из людей в этом столкновении не пострадал, чего нельзя было сказать об автомобилях: оба они получили серьезные повреждения. Так, у «Тойоты» Монти было сильно повреждено левое крыло, разбит подфарник, сильно помята дверца. В автомастерской, куда Монти отогнал своего «железного коня», ему объявили срок на починку – две недели. В итоге половину этого срока Монти еще смог выдержать без кровавой охоты, но на большее его сил не хватило. И вот тогда он вспомнил о другом виде транспорта – железнодорожном. Ведь ничто не мешало ему расширить ареал своей охоты, убив тем самым сразу двух зайцев: во-первых, сбить с толку полицейских и карабинеров, которые разыскивают маньяка, разъезжающего на автотранспорте в пределах трассы от Капуи до Сессы Аурунки, во-вторых, открыть новый маршрут охоты, внеся в нее новые впечатления. Вот почему в этот вечер он оказался на железнодорожной станции родного городка – чтобы подыскать здесь очередную жертву.
Поезда в сторону Рима двигались с интервалом в двадцать минут, однако пассажиров в тот вечер было немного. А красивых одиноких женщин, которые могли бы прийтись по вкусу Монти, и вовсе не было. Во всяком случае, в те полчаса, что он стоял возле окошка кассы. Однако покидать свой пост маньяк не собирался, почему-то уверенный, что ему все-таки повезет. И он не ошибся.
В тот самый миг, когда он перелистывал газету, в станционный зальчик стремительно вошла эффектная женщина в светлом брючном костюме и с такого же цвета сумочкой, перекинутой через плечо. Поначалу она остановилась возле автомата по продаже билетов, но, увидев, что тот не работает, направилась к тому самому окошку кассы, возле которого стоял Монти. Это была Стефания Манчини.
К железнодорожному вокзалу они с Корецким подъехали десять минут назад. В течение какого-то времени изучали расписание движения поездов до Рима. Как выяснилось, в течение ближайшего получаса через Сессу Аурунку должны были проследовать два поезда: через пятнадцать минут – «Трено раджионале» (поезд регионального сообщения, курсировавший между двумя регионами – Кампанией и Лацио), через полчаса – экспресс «Интерсити».
– Предлагаю ехать на последнем, пусть по цене и дороже, зато быстро и с комфортом, – предложила Стефания.
– А чем вас не устраивает поезд, который придет раньше? – спросил Корецкий.
– В региональных поездах в такое время суток ездить опасно – всякий сброд попадается.
– Вы полагаете, что тот сброд, который, возможно, гонится за нами, менее опасный? – усмехнулся Корецкий. – Я думаю, как раз наоборот. Поэтому предлагаю ехать первым же поездом, чтобы не терять времени даром.
На том и порешили. Причем в билетную кассу выпало идти Стефании, а ее спутник остался снаружи, чтобы через вокзальное окно внимательно изучить пассажирский контингент. У него было опасение, что преследователи могли достичь вокзала раньше них и устроить здесь засаду.
Одиноко стоявшего мужчину с газетой в руках Корецкий заметил практически сразу. От бдительного ока спецназовца не могло укрыться то, как владелец газеты косит взглядом в сторону Стефании, которая склонилась над билетным окошком. Конечно, этот взгляд можно было расценить всего лишь как естественный: редкий мужчина смог бы остаться равнодушным к округлым формам бывшей журналистки. Однако, учитывая ситуацию, в которой оказались Корецкий и его спутница, любая подозрительная деталь должна была трактоваться как настораживающая. Вот Корецкий и насторожился. Поэтому, когда Стефания вышла на платформу, он успел бросить ей всего одну фразу:
– Идите в голову состава и садитесь в поезд одна, а я догоню вас в вагоне.
Привыкшая за эти несколько часов во всем доверять своему спутнику, женщина не стала задавать лишних вопросов и отправилась в начало платформы. А Корецкий остался стоять у окна. Он видел, как незнакомец с газетой, сразу после того как Стефания отошла от кассы, склонился над окошком и тоже приобрел билет на поезд. После чего последние сомнения Корецкого рассеялись: незнакомец явно обратил внимание на бывшую журналистку. Однако мотив этого интереса спецназовец все еще не понимал. Ведь если он принадлежал к числу их возможных преследователей, то почему он действовал один? Вряд ли каморра решилась бы отправить в столь опасную поездку одного своего солдата. Или это вовсе не солдат, а всего лишь обычный ловелас, решивший скрасить себе вечер знакомством с одинокой красавицей-брюнеткой? В любом случае Корецкому предстояло лично проверить обе эти версии.
