— Калла?
Брин в ожидании стояла позади меня.
— Фей требуется моральная поддержка. Не исключено, что и физические ограничители тоже понадобятся. Сядь рядом с ней.
Все это время я не сводила глаз с Рена. Он наклонился к Даксу. Я видела, как шевелятся его губы, но слов разобрать не могла. Дакс напрягся. Рен положил ему на плечо руку, но тот стряхнул ее, встав.
Широкоплечий самец не спеша прошел мимо меня, поднял стул, на котором я сидела до того, и перенес его туда, где сели Брин и Фей. Я кивнула, и они, с некоторой неохотой, подвинулись, чтобы освободить место для здоровяка из стаи Бэйнов. Рен жестом указал на стул рядом с собой и, приподняв брови, посмотрел на меня. Я взяла поднос с едой и заняла свободное место рядом с Реном. Сабина надулась. Козетта нервно улыбнулась, когда я села.
— Привет, девушки, — сказала я.
Сабина заворчала и крепче обхватила себя руками.
— Привет, Калла, — тихонько ответила Козетта, играя фрикаделькой, лежащей в тарелке поверх спагетти. Ее взгляд перебегал с меня на Сабину.
— Интересный ход, Лилия, — заметил Рен, сделав глоток из бутылки с водой, стоявшей подле него. Пожав плечами, я вернулась к сэндвичу с индейкой. Ответила я только после того, как прожевала.
— Я решила, что так нам будет легче обезопасить себя от случайных вспышек насилия в «Эдеме». Полагаю, Эфрону не понравится, если ему придется разнимать молодых волков из конкурирующих стай в самый разгар вечеринки.
Рен рассмеялся, балансируя на стуле, стоящем на задних ножках. Сабина посмотрела на меня.
— Так вы идете?
Она так сильно впилась ногтями в кожу на руках, что на ней остались отчетливые ярко-красные рубцы.
— Конечно. Ждем не дождемся, — подтвердила я голосом сладким, как мед.
— А, ладно, — ответила Сабина, достала пилку и принялась подправлять маникюр.
Рен, который до тех пор балансировал, откинувшись на стуле, вернулся в нормальное положение так резко, что послышался удар металлических ножек об пол.
— Немедленно прекрати, Сабина. Хватит.
Та уронила пилку и послала Козетте умоляющий взгляд. Младшая волчица закусила губу, поспешно подняла пилку и передала ее Сабине.
Из-за соседнего стола послышался взрыв дикого хохота. Фей улыбалась, следя за руками Дакса, который, судя по жестам, что-то увлеченно рассказывал.
— Ух ты, вот это зрелище, — сказала я. — Улыбка, по понятиям Фей, возглавляет список смертных грехов.
Рен наклонился ближе.
— Дакс — веселый парень. Превосходный рассказчик. Твоя стая полюбит его.
— Я уже вижу, что это так и будет.
Мэйсон, Невилл и Ансель, казалось, были всецело поглощены беседой. По тем отрывкам, которые мне удалось уловить, я поняла, что речь идет то ли о Монреале, то ли об Остине, хотя, возможно, и о Миннеаполисе, родине лучших инди-групп. В общем, беседа была такой интересной, что ребята и думать забыли об остальных волках. Я откинулась на спинку стула, чувствуя себя удовлетворенной.
Так просто.
Кусок сэндвича с индейкой застрял у меня в горле, когда я ощутила руку Рена на своей ноге. Его пальцы двигались по бедру, изучая его изгибы. Я поперхнулась и выхватила у него бутылку с водой. Прежде чем сбросить с ноги его руку, мне пришлось сделать несколько больших глотков.
— Ты меня убить хочешь? — произнесла я, откашливаясь. — Держи руки при себе.
Рен открыл рот, чтобы ответить мне, но внезапно выпрямился и вперился взглядом во что-то позади меня. Я повернулась на стуле, чтобы посмотреть, что случилось.
Посреди столовой стоял Шей. Он, не отрываясь, смотрел на наши сдвинутые столы. На его лице читались одновременно любопытство и страх.
— Думаю, ты права, Лилия. Парню требуется разъяснить, что к чему. Похоже, он собирается к нам подойти.
Шей нерешительно сделал шаг по направлению к столам. Теперь он неотрывно, словно под гипнозом, смотрел на меня. Я содрогнулась и убрала остатки сэндвича в пакет из коричневой оберточной бумаги.
Сабина захихикала:
— Ха-ха, это взгляд человека, который влюбился по уши, или я ничего в этом не понимаю. Похоже, новичок втрескался в Каллу. Как мило. Бедный маленький человечек.
Меня снова охватило уже знакомое чувство страха и удовлетворения, которое появлялось у меня каждый раз, когда я старалась понять, что думает обо мне этот юноша.
В груди Рена зародился низкий рык.
— Наверное, стоит поговорить с ним о том, кто мы и кто он… И где его место в этой школе.
Он приподнялся, чтобы подойти к юноше. Я не могла допустить, чтобы он приблизился к Шею.
— Нет, Рен, пожалуйста. Он просто человек. Он пока еще ни в чем не разбирается.
Я схватила Рена за руку и заставила сесть.
— Дай ему время, он сам во всем разберется. Они все сначала ничего не понимают.
— Это твое желание? — спросил он более спокойным тоном. — Ты хочешь, чтобы я оставил его в покое?
— Нам не положено вступать в контакт с людьми, — ответила я. — Мы привлечем к себе излишнее внимание, если ты пойдешь с ним разбираться.
Рен медленно убрал мою руку с предплечья, не забыв сплести свои пальцы с моими.
Я напряглась, но попытки освободить руку не сделала.
Ну, хорошо, мы можем держаться за руки. Все нормально. Все будет хорошо.
Но сердце стучало, словно я бежала последние километры марафона. Мне очень не нравилось, что я не могу сдерживать себя с Реном, а мне необходимо было это делать. Члены стаи отреагировали на то, что их вожаки внезапно ощетинились, и прервали разговоры, после чего тоже повернулись к незнакомцу. Из волчьих глоток донесся прерывистый рык, и я почувствовала, как по спине побежали мурашки. То, как они, не сговариваясь, обернулись, чтобы защитить меня, можно было считать первым совместным актом Найтшейдов и Бэйнов.
Вот мы и стая.
Под враждебным взглядом десяти пар глаз Хранителей Шея затрясло. Взгляд его забегал по столовой и остановился на ребятах, с которыми он делал лабораторную работу по органической химии. Быстро и извиняюще взглянув на меня, он поспешил к их столу.
Из горла Рена вырвался мрачный смех.
— Думаю, ты была права, Лилия. Самообразование в действии.
Я слабо улыбнулась и сжала в руках коробку для бутербродов. Мне было очень хорошо понятно, почему я расстроена тем, что Шей ушел.
Глава 5
После полудня мне оставалось сходить только на курс философии под неуклюжим названием «Серьезные проблемы». На нем обсуждались работы философов-классиков и изыскания современных ученых. Несмотря на расплывчатое название, этот урок стал для меня любимым. Однако когда я увидела, что Шей сидит за столом возле одного из высоких окон аудитории, сердце мое снова оглушительно забилось. Я направилась на задний ряд, стараясь оказаться как можно дальше от него. Когда я села, то обнаружила, что он смотрит на меня. Я вытащила объемный сверток, в котором содержались табличные данные по курсу за весь год. Стараясь сосредоточиться на записях, я гнала от себя навязчивые мысли.
