Шей сгруппировался, перекатился, встал на пятки и, побалансировав, выпрямился. Резкое движение заставило меня вздрогнуть. Я тоже вскочила на ноги, выронив кружку.
Когда Шей рывком сорвал с себя куртку «Норт Фейс» и стянул через голову футболку, я отступила.
— Посмотри, — сказал он, проведя рукой по груди.
— Да, красиво, ты, наверное, в спортзал ходишь, — пробормотала я, чувствуя, как закипает кровь.
Он сжал зубы.
— Да я не об этом. Ты знаешь, о чем я. Медведь порвал меня. Где же шрамы?
Он пристально смотрел на меня, я встретилась с ним взглядом.
— Одевайся, здесь слишком холодно, чтобы загорать.
Я всегда думала, что тело — мое лучшее оружие, твердое и неподатливое, словно сталь. Но в тот момент я чувствовала, что таю. Я не могла отвести глаз от его точеных плеч и того места, где бедра, на которых так ненадежно, как казалось мне, держались джинсы, переходили в треугольник торса. Форма мышц, спускавшихся от груди к животу, казалась мне совершенной.
— Ты ответишь на мой вопрос?
— Да. — Я указала на куртку, боясь подойти ближе. — Пожалуйста, оденься.
— Можешь начинать, — сказал он, отвернувшись от меня и продевая руки в рукава футболки. Когда он поднял руки, я обратила внимание на рисунок, нанесенный на его шею сзади. С того дня, когда я спасла ему жизнь, я не вспоминала о татуировке. Но она осталась на прежнем месте, странный рисунок, напоминавший грубо выгравированный крест.
Я нахмурилась. Невозможно было понять рисунок, не рассмотрев его внимательно.
— Я жду.
Он поднял лежавшую на земле куртку и надел ее. Его слова заставили меня прервать поток мыслей и вернуться туда, где мы с ним находились.
— Я вылечила тебя, — ответила я, крепко сплетая пальцы обеих рук в надежде, что это движение поможет перебороть желание дотронуться до него.
— Я знаю. — Он сделал шаг в мою сторону. — Я чувствовал, как это происходит, когда… — Шей прервал речь на полуслове и принялся с огромным интересом рассматривать мое лицо. — Когда я пил твою кровь.
Биение сердца участилось, я кивнула. Он протянул руку и взял меня за плечо. Когда он сдвинул вверх рукав куртки, а потом и рубашки и прикоснулся ко мне, под кожей началось покалывание, словно от прикосновения к оголенному проводу. Его пальцы поглаживали мое предплечье, и от этого по всему телу разбегались ручейки горячей крови.
Ощущение было знакомым и странным одновременно. Я чувствовала нервную дрожь, словно в предвкушении предстоящей охоты. С Реном желание приходило внезапно, как гнев или напряжение сил перед трудной работой. От прикосновения Шея в теле пробуждалась и разгоралась настойчивая, постоянная страсть, каждая клеточка словно раскалялась добела. Здесь не была замешана стая, господин или госпожа. Только я и этот мальчик, от рук которого начинали ныть те места на теле, которые были предназначены для другого мужчины.
— Вот здесь, — сказал он тихо, проведя рукой по тому месту, где должны были остаться следы от укуса. — У тебя тоже нет шрамов.
Он поднял глаза, и наши взгляды встретились. Пальцы его легонько поглаживали мою кожу. В течение нескольких секунд я смотрела ему прямо в глаза, потом отняла руку и опустила рукав свитера, скрыв обнаженную кожу, которая продолжала гореть.
«Тебе нельзя этого делать, Калла, — твердила я про себя, стараясь впиться в землю прямо сквозь подошвы ногтями пальцев на ногах. — Не важно, что ты чувствуешь, стоя здесь, но ты не свободна».
— На мне все очень быстро заживает, — сказала я тихо. — В моей крови содержится что-то, что способствует очень быстрому излечению. У всех Воинов так.
— Она не похожа по вкусу на кровь, — отозвался Шей, проведя языком по губам, словно надеялся снова почувствовать на них вкус моей крови.
Я изо всех сил стиснула руками талию. Да, я хотела, чтобы он ощутил мой вкус, но не вкус моей крови.
— Верно, потому что наша кровь другая по составу. Это одно из наших главных достоинств. Воины могут восстанавливать силы друг друга прямо на поле битвы. Благодаря этому нас практически невозможно перебить.
— Да уж, уверен, что это так.
— Кровь обладает такими свойствами, чтобы у нас было преимущество над противником, но, как видишь, мы можем вылечить кого угодно.
Нога наткнулась на камень, я пнула его, и он полетел через поляну.
— Но нам это запрещено.
Шей проводил камень взглядом, а когда тот упал на землю, снова повернулся ко мне.
— Тогда почему…
— Шей, пожалуйста, послушай меня, — сказала я резко, перебив его. — Способности Воинов для нас предмет священный. Мы обязаны лечить только друг друга. То, что я сделала… Когда я спасла тебе жизнь, я нарушила наши законы. Я могу поплатиться за это жизнью, если другие существа, населяющие мой мир, узнают об этом. Понимаешь?
— Ты рисковала своей жизнью, спасая меня?
Он сделал шаг по направлению ко мне. Я следила за тем, как он приближается, под нарастающий шум струящейся горячей крови, гулом отдававшийся в ушах. Он взял меня за подбородок обеими руками. Его губы были совсем рядом, от их близости по телу опять пробежал электрический разряд. Я смотрела ему в глаза, чувствовала жар его дыхания на коже и знала, что хочу быть с ним рядом снова, и не важно, какой ценой.
— Я бы не хотел подвергать тебя опасности, Калла. Никогда, — произнес он чуть слышно.
Я подняла руки и прижала ладони к его пальцам. Он взял меня за руки.
— Но там была вторая волчица? Брин. Она знает.
— Она из моей стаи, моя правая рука, — сказала я. — Ее лояльность не имеет границ. Брин никогда бы меня не предала, она скорее умрет.
— Я тоже не предам тебя, — ответил он с легкой улыбкой, все еще потрясенный тем, о чем я рассказала.
— Нельзя никому говорить. Пожалуйста, — попросила я, стараясь изо всех сил, чтобы голос не срывался. — Я могу лишиться всего.
— Я понимаю, — ответил Шей.
Мы умолкли и стояли неподвижно. Вокруг, на поляне, царила тишина, которая как нельзя лучше соответствовала важности момента. Я хотела, чтобы он меня поцеловал. Я жалела о том, что он не может почувствовать волну желания, исходившую от моего тела, так же, как я чувствовала горячий запах страсти, бурлившей в его жилах. Нельзя, Калла. Этот парень не один из нас. Я закрыла глаза, так мне было чуть легче отстраниться от него.
— Раз я пил твою кровь, я теперь превращусь в обор… ой, в Воина? — спросил он неуверенно. — В этом состоит твоя вина перед законом?
Я отрицательно покачала головой. Интересно, мне показалось или я действительно видела искру разочарования, промелькнувшую в его глазах?
— Ты читаешь слишком много комиксов, Шей.
