— Если дверь всегда закрыта, как ты раздобыл книгу? — спросила я, проводя пальцами по коре растущего рядом дерева.
На губах Шея заиграла озорная улыбка.
— Знаешь, я не только философией увлекаюсь. Был такой период, когда мной овладели бунтарские мысли и я хотел стать профессиональным вором. Я тогда был, конечно, много моложе и слишком увлекался серией «Короли и воры».
Он увидел, как я изумленно подняла брови, и засмеялся.
— Это серия комиксов. В общем, я научился вскрывать замки и до сих пор неплохо это делаю. Было здорово иметь возможность выходить из спальни в интернате и возвращаться обратно тогда, когда хочется.
Несмотря на то что нервы были натянуты до предела, я усмехнулась, представив, как Шей во тьме крадется по коридорам элитной школы второй ступени.
— А почему вы переехали сюда? — спросила я. — Ты же и так был, как ты говоришь, в школе второй ступени.
— А, вот о чем ты подумала?
Шей начал расхаживать по поляне.
— Дядя сказал, если живешь долго в одном и том же месте, привыкаешь к нему, а привычка порождает лень. В общем, он уверен, что я не должен видеть лишь одну небольшую часть мира. А мне кажется, что я уже повидал больше, чем нужно.
— Да, похоже на то, — согласилась я.
— Переезжать с места на место не так уж легко. У меня нет корней. Нет настоящих друзей. В общем, мне кажется, дядя слегка у меня в долгу, — сказал Шей и сделал паузу, чтобы поразмыслить. — Кроме того, знаешь, я очень предубежден против каких-либо запретов. Я не верю в запретные знания.
Слова его были столь самоуверенны, что меня даже затошнило. Он понятия не имел о том, на каком скользком пути находится.
— Ну и что, ты большой поклонник Евы? — спросила я.
— Ее слишком сурово наказали. Если бы я был в раю, то вкушал бы от дерева познания каждый день, — улыбнулся он. — Да я, собственно, был в раю. Мне кажется, о нем слишком идеалистично судят.
— У меня есть ощущение, что настоящий Эдем выглядит несколько лучше, чем тот, которым владеет Эфрон, — пробормотала я, подсознательно стараясь скрыть тело за стволом сосны.
— Даже если оставить без внимания само искушение взломать дверь и попасть в библиотеку, я подумал, что дядин запрет смешит меня и в какой-то степени даже обижает, — продолжал Шей. — Я объездил весь мир, вечно жил в каких-то дурацких интернатах, а тут вдруг попал в фамильное гнездо, а он ни с того ни с сего начал устанавливать правила. Я люблю книги, особенно старые. Я ни одну из них еще не повредил. Эта книга привлекла мое внимание. Я думаю, она принадлежит либо к эпохе раннего модерна, либо ко времени позднего Средневековья, но точно датировать ее я не могу. На ней нет ни логотипа издателя, ни чего-нибудь подобного.
— Да уж, неудивительно.
— Ты ее читала? — спросил он.
— Нет, — сказала я, чувствуя, что мои руки снова затряслись. — Не читала.
— Но ты узнала ее, — предположил он, делая шаг по направлению ко мне.
Я оскалила клыки.
— Отойди. Не приближайся ко мне с этой книгой.
Он перевернул том, чтобы посмотреть на обложку.
— Ты боишься ее, — сказал он, внимательно оглядев книгу и повернувшись ко мне. — Почему ты боишься книги, которую не читала?
Могла ли я сказать ему правду? Перед моими глазами были многочисленные кусочки мозаики, и я понятия не имела, как сложить из них общую картину.
Он приподнял обложку. Я заскулила, и он захлопнул книгу.
— Хорошо, не нужно смотреть на эту книгу. Я понял. Просто хотел тебе карту показать.
— Карту? — переспросила я.
Он кивнул.
— В книге четыре карты. Они на первый взгляд не имеют друг к другу никакого отношения. На них изображены места, расположенные в разных частях планеты. Жаль, — добавил он задумчиво, — что ты не можешь взглянуть, они великолепны. Ты даже представить себе не можешь, как я поразился, обнаружив карту западного региона Северной Америки в такой старинной книге. Знаешь, я даже не удивляюсь, что дядя запретил мне пользоваться библиотекой. Если бы кто-то обнаружил в этой книге доказательства того, что европейцы уже тогда знали, что находится на этом континенте, это означало бы настоящий переворот для исторической науки. Эта книга, вероятно, стоит миллионы.
Он потряс книгу, словно стараясь на вес определить ее стоимость. Я сделала гримасу и стала ждать продолжения.
— Конечно, места там называются иначе, чем сейчас. Вся книга написана на латыни. Но географически их можно узнать. Когда ты наткнулась на меня и этого медведя, я искал на горе вход в систему пещер. Одно время я хотел стать спелеологом.
Кожа моя похолодела. Шей посмотрел на меня и нахмурился.
— Спелеологи изучают пещеры.
— Я знаю, кто такие спелеологи, — сказала я. — Ты искал Халдис?
Он удивленно заморгал.
— Да, на карте так и написано, Халдис.
Я подумала, что мне следует бежать.
— Если ты не читала книгу и не видела карт, откуда же тебе известно название Халдис? — спросил Шей. — Я перечитал все путеводители для пеших туристов и внимательно изучил топографические карты, но только в дядиной книге нашел упоминание об этой горе и пещере.
Он снова посмотрел на книгу. Я видела, как ему хочется ее открыть, чтобы еще раз взглянуть на иллюстрации, которые он только что описал.
Я смотрела на него не отрываясь и набиралась решимости сказать то, что, я чувствовала, необходимо было сказать. Я гадала о том, как сложится моя судьба после того, как я открою ему секрет.
— В мои обязанности входит охранять пещеру Халдис от наших противников, Ищеек. Это не только мой долг, но и обязанность всех остальных Воинов, живущих здесь.
Я пристально посмотрела на название, вытисненное на обложке книги крупными черными буквами. Там было написано «Bellum omnium contra omnes».
Я закрыла глаза, но буквы цвета черного дерева не исчезли. Казалось, теперь они были выцарапаны на внутренней стороне моих век. Запретные слова эхом звучали в ушах.
Война всех против всех.
Глава 14
Поляну понемногу заполняли тени, превращая яркий зеленый цвет папоротников в блеклые оттенки серого и голубого.
— Ты подумал, это Гоббс написал, не так ли?
Я вгляделась в тьму, сгустившуюся меж сосновых стволов. У меня возникло опасение, что, возможно, там кто-то прячется.
— Вот почему ты взял книгу.
Я слышала звук шагов Шея, его ботинки шаркали по земле.
— Да. Я подумал, что нашел неизданный вариант трактата. — Голос у Шея был невеселый. — Я очень сильно обрадовался, по правде говоря. Но, должен признать, я не успел ее прочитать. Меня увлекли карты. Кроме того, мое знание латыни оставляет желать лучшего. Чтобы перевести ее, потребуется немало времени. — Я слышала, как он барабанит пальцами по кожаному переплету. — Значит, это не Гоббс, так получается?
