Спасибо тебе, Шей.
— Мне кажется, было бы важно знать, чей ты потомок, — ответила я после непродолжительного размышления.
Он кивнул и пожал плечами.
— Я не слышал ни о каких славных предках.
— Ты не помнишь родителей?
— Нет. Они погибли в автокатастрофе, когда мне было два года. Я совсем их не помню, даже как они выглядели.
Он переложил книгу на колени и обвел пальцем очертания креста, изображенного на рисунке.
— У меня нет даже фотографий. Дядя Боско всегда говорил, что прошлое должно оставаться в прошлом.
Я нахмурилась.
— У тебя нет ничего, связанного с родителями? Ни одной вещи, которая могла бы тебе напоминать о них?
— Есть только одеяло, которое связала для меня мама, — сказал он, застенчиво улыбнувшись. — Когда я был поменьше, всюду возил его с собой.
Я подергала пальцами за край рубашки, чтобы скрыть улыбку.
— А как их звали?
— Тристан и Сара Доран.
Я вздрогнула так сильно, что чуть не упала со стула. О, боже, те же имена. Нет, только не это.
Голова мальчика взметнулась.
— Что такое?
— Тристан и Сара? — переспросила я, чувствуя, как в животе поднимается волна ужаса.
— Да, Калла, а что такое? — спросил он. — Опять плохие новости?
— Я точно не знаю, что это значит. Пожалуйста, имей это в виду. В тот вечер, когда на нас напали на улице возле «Эдема»…
Я умолкла на полуслове, потому что вспомнила выражение лица пленного. Оно буквально всплыло в памяти и встало перед глазами, огромное, страшное.
— В общем, тот, второй, Ищейка, которого взяли живым… — продолжила я, желая стереть с кожи Шея тот мертвенный оттенок, в который она была окрашена. — Словом, он назвал эти имена — Тристан и Сара.
— Один из тех, кто набросился на нас, знал моих родителей? — спросил он.
Я увидела, как пульсируют вены на его шее.
— Не уверена, — ответила я, стараясь придерживаться фактов.
Каждое новое слово, казалось, могло стать роковым. Мне казалось, что я иду по тонкому льду и что моя жизнь может быть разрушена в любой момент.
— Что в точности он сказал? — спросил Шей, наклоняясь ко мне и внимательно за мной наблюдая.
— Он спросил, где ты… — сказала я и замолчала, чтобы восстановить в памяти события как можно точнее. — Потом он сказал: «Он не знает, кто он такой, не так ли? Что ты забрал Тристана и Сару? Что ты будешь делать?»
Шей крепко вцепился в стул.
— Мне казалось, Ищейки хотят разрушить мир. Вроде бы они олицетворяют зло?
Я молча кивнула, так как не знала, что ответить. Он поднялся, закрыл ноутбук и взялся за лямку рюкзака.
— Прости, но мне нужно уйти. Слишком много… — добавил он, качая головой. — Я должен побыть один. Но я буду здесь в то же время завтра.
Я продолжала сидеть неподвижно, глядя, как он проходит мимо меня. Мне очень хотелось пойти вместе с ним.
— Да, Калла, — сказал он, на мгновение остановившись. Он нагнулся и шепнул мне в ухо прямо сквозь волосы: — Знаешь, мне кажется, что лгут здесь не мне одному.
Глава 17
На первых уроках Шея не было. Мне было очень нехорошо. От тревоги, которую я испытывала, меня стало мутить. Может, Хранители что-то сделали с ним? За первые два урока я успела сгрызть ногти на обеих руках. Когда я вошла в лабораторию органической химии и увидела его на обычном месте возле стола, мне пришлось приложить все усилия, чтобы тут же не броситься к нему и не заключить его в объятья. Два его партнера по лабораторным работам, ученики из числа людей, заметив меня, быстро ретировались к другому концу стола и замерли там испуганно. Шей краем глаза наблюдал их поспешное бегство.
— Ты всегда производишь на людей такой эффект? — спросил он, улыбнувшись краешком рта.
— Обычно да. Они реагируют так на всех Воинов. Ты — редчайшее исключение, потому что на тебя я произвожу другое впечатление.
Я уперлась руками в стол и постаралась придать голосу спокойное, ровное выражение.
— Где ты был утром?
— Ты волновалась обо мне? — спросил он, улыбнувшись шире. — Беспокоилась о своем редчайшем исключении?
— Ну вот еще, — солгала я.
— Я прогулял, — сообщил он, вертя в руках карандаш. — Утром мне не хотелось вставать.
— Мне кажется, твоя привычка прогуливать уроки слишком опрометчива, — ответила я, сердясь на себя за то, что чуть не нажила язву, пока он валялся в постели.
Он наклонился ко мне и сказал тихо, чтобы нас не подслушали.
— Ну, судя по твоим словам, мой дядя — какой-то могущественный волшебник. А если верить Логану, то он еще и попечитель этой школы. Как ты думаешь, они захотят выгнать меня?
— Может, так оно и есть, но я бы предпочла, чтобы ты относился ко мне с некоторой предупредительностью, — заметила я. — А то я уже подумала, что Хранители отдали тебя призраку на завтрак.
Шей нахмурился.
— А кто такой призрак?
По моей спине пробежала волна холода.
— Неважно. Главное, позвони в следующий раз, ладно?
— Ты мне и номер дашь? — спросил он с насмешливой улыбкой.
Я тоже не смогла удержаться от смеха.
— Думаю, да.
Я отбарабанила знакомый набор цифр, а он записал его в свой мобильный телефон.
— Мой запишешь? — спросил он, поднимая брови и с надеждой глядя на меня.
— Конечно, — ответила я, вынимая свой телефон и внося в записную книжку номер, который он продиктовал мне.
— Твой суженый не слишком рад тому, что видит, — сказал Шей, продолжая улыбаться.
Я обернулась и посмотрела туда, куда он указал взглядом. В конце лаборатории стоял Рен и наблюдал за нами. Он с непринужденным видом прислонился к столу, держа в руке ножницы. Я никогда еще не видела, чтобы обычная канцелярская принадлежность в руках человека выглядела так опасно.
— Ну, желаю, чтобы лабораторная прошла успешно, — сказала я вполголоса и направилась к своему рабочему месту. Мне хотелось дать самой себе хорошего пинка за то, что я расслабилась и позволила себе продемонстрировать свое расположение к Шею на глазах у других.
Когда я подошла к столу, Рен с деловитым видом расставлял оборудование, необходимое для лабораторной работы.
— Привет, Рен, — поздоровалась я, едва слыша свой голос, заглушаемый шумом крови в ушах. Сердце снова бешено билось. Я смотрела на Рена, а мысленно видела постель в спальне, чувствовала жар его тела, которое было совсем рядом. Мне даже показалось, что я слышу звук своего горячего сбивчивого дыхания, совсем как в тот вечер, когда мы лежали, и руки Рена касались моего тела под платьем.
