— Да, конечно! — ответила мама, явно испытав облегчение, и направилась к двери. — Я приготовила кофе и птифуры. Пойдемте в салон и отдадим им должное.
— Спасибо, Брин, — шепнула я, когда девочки вслед за мамой вышли из спальни.
Брин сжала мою руку и поспешила за Фей, которая повернулась, чтобы посмотреть, что задержало Брин.
— Что, черт возьми, такое птифуры? — спросила она.
Я открыла телефон.
— Привет.
— Калла, — ответил Шей с удивлением. — Я уже решил, что ты не отзовешься.
— Ну да, — сказала я, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной. Мама, похоже, распространялась на тему правильной расстановки китайского фарфора и столового серебра. — У нас всего пара минут.
— Я быстро, — ответил он. — Мне кажется, я понял, почему мы не могли найти в библиотеке ничего полезного.
— И почему же?
— Я не мог понять, к чему тут эти символы из обихода древних алхимиков, — сообщил Шей. — Помнишь, они были на рисунке вместе с крестом?
— Угу.
— В общем, я тут покопался и понял, что они встречаются не только на том рисунке, — сказал он, шелестя страницами книги.
— На карте, которую я использовал, когда взбирался на гору, тоже есть такой символ. Прямо на том месте, где расположена пещера.
— На месте пещеры Халдис нанесен треугольник?
— Да, треугольник, расположенный острым концом вниз и пересеченный одной линией.
— Это знак земли, — подсказала я, перебрав в памяти символы. — Значит, пещера имеет отношение к элементу, олицетворяющему силу земли.
— Ты не знаешь, что в пещере? — спросил Шей.
— В пещере? — переспросила я. — Я так понимаю, что она сама по себе важна. Хранители всегда называют ее священным местом. Ты думаешь, там и внутри что-то есть?
— Полагаю, надо это узнать.
— Ты серьезно?
— Мы не можем пойти в библиотеку, после того как на нас напали Ищейки, — сказал он. — Да ты и сама это понимаешь. Но нам нужно что-то делать.
— Я так не думаю, — сказала я, чувствуя, как мои губы мгновенно пересохли. — Пещера расположена на большой высоте. Там, наверное, уже много снега.
— Я неплохой альпинист. У меня получится, — сообщил он. — Уверен, Кэл, я могу это сделать.
— Только лучше пойти туда в воскресенье, когда патрулировать периметр будем мы с Брин, — произнесла я, размышляя. — Избавиться от Брин нетрудно. Она будет прыгать от радости, если я скажу ей, что у нее есть возможность провести день с Анселем наедине. Но нам может не хватить времени добраться до пещеры и вернуться назад прежде, чем наступит очередь для следующего дозора Найтшейдов. Ну, мне-то, положим, хватит…
— Даже и не думай, что я отпущу тебя туда одну.
В дверях появилась мама и помахала мне салфеткой.
— Калла, настало время для игр и подарков! Тебе помочь освободиться от платья? Осторожней, не потеряй булавки.
— Игры? — спросила я, испытывая легкий приступ тошноты.
— Игры? — рассмеялся Шей мне прямо в ухо. — У тебя там что, девичник в самом разгаре? Неудивительно, что ты не сказала, чем ты там занимаешься. Тебе, наверное, стыдно.
Я прикрыла телефон рукой.
— Мам, я спущусь через секунду.
— Заставлять гостей ждать невежливо, — проворчала мама, направляясь вниз.
— Калла, — позвал Шей. — Ты еще здесь?
Я посмотрела на свое отражение и подумала о том, как здорово было бы изорвать в клочья подвенечное платье. Получилось бы чрезвычайно дорогое конфетти.
— Да, я здесь, извини.
— Когда мы пойдем?
В голосе Шея звучал такой энтузиазм, что мне захотелось плакать и смеяться одновременно. До Самайна оставалось чуть больше недели. Когда союз будет заключен, тайно встречаться с Шеем уже не получится. Я не была уверена, что мне вообще удастся с ним видеться.
— В воскресенье. Пойдем в пещеру в воскресенье.
— Через три дня? — спросил он. — Я был так рад тому, что придумал такой замечательный план. А теперь придется нервничать три дня подряд.
— Не нужно нервничать. Увидимся завтра.
— А про платье ты мне не расскажешь?
Я отключила телефон.
— Иду, мам! — закричала я, спрыгивая с табурета.
Я сделала два шага по направлению к двери, но внезапно нога запуталась в ткани, я повалилась вперед и упала прямо лицом вниз. Я попыталась встать, но не могла освободиться из паутины розовых, золотистых и бледно-желтых слоев ткани, которым, казалось, не было ни конца ни края. Я лежала, словно в коконе, и при каждом движении в мою кожу втыкались булавки, которыми были скреплены части платья, и жалили меня, словно рой разгневанных пчел.
Когда Брин наконец освободила меня от шелковых пут, я все еще кричала.
Глава 21
— Так что ты делаешь сегодня вечером? — спросил Шей, когда мы вышли после лекции по философии.
— Буду писать черновик эссе, — сказала я, постучав по ноутбуку костяшками пальцев. — Я начала отставать из-за… В общем, столько всего произошло.
— Можно, я приду тебя навестить? — спросил он, показывая папку, наполненную листками с переводом книги. — Кстати, я мог бы тебе помочь.
— Я не думаю, что это хорошая мысль. Не стоит тебе приходить ко мне домой.
— Почему? — спросил он, держа мои учебники, пока я отпирала дверцу шкафчика.
— Маме это не понравится.
— Но я такой приятный малый.
— Ну и… Ой!
Ансель залепил мне прямо в спину футбольным мячом.
— Гол!
Я вытащила из шкафчика бутылку с водой и плеснула ему в лицо.
— Отличный ход, — ухмыльнулся он, утираясь рукой. — Но в парламентера не стреляют.
— Ты вроде бы пока дышишь, — возразила я. — Кто тебя послал?
— Нев сегодня выступает в «Пожаре». Он нас пригласил.
— Что такое «Пожар»? — спросил Шей.
— Это бар. Он находится в западном пригороде, — ответила я, натягивая куртку. — Ну, бар, это, конечно, громко сказано. Забегаловка.
— Да ладно, Кэл. Тебе вроде бы там нравилось, — напомнил Ансель, удерживая мяч на согнутом колене. — Не надо делать вид, что тебе противны дешевые бары. Кроме того, мы никуда вместе не ходили с тех пор, как Рен приглашал нас в «Эдем». Надо спустить пар. Нам всем.
— Во сколько? — спросила я.
— В десять.
— Ну, не знаю, — сказала я, бросив взгляд на Шея.
Ансель тоже посмотрел на него.
