— Похоже, так и есть. Я вспомнила, что читала о быстром разрушении тканей, — ответила я, закрывая глаза, чтобы сдержать приступ тошноты.
— О боже, Кэл, я вижу, как распространяется омертвение! — воскликнул Шей. — Яд словно выедает плоть вокруг раны.
Я попыталась улыбнуться, но вместо улыбки у меня вышла болезненная гримаса.
— Отличная новость. Мне сразу стало лучше.
— Почему тебя не защищает чудодейственная кровь? — спросил он, и я почувствовала панические нотки в его голосе. — Я думал, кровь Воинов помогает от всего.
— Да, кровь защищает меня, — с трудом произнесла я. — Но не от всего. У ядов сложные свойства, а я никогда не имела дела с ядом гигантского паука. Может быть, я не смогу поправиться без чужой помощи.
— В чем заключается помощь?
— Мне нужен другой Воин, — сказала я. — Из моей стаи. Его кровь.
— Может, позовем Брин или Анселя?
— Насколько быстро распространяется омертвение?
Он не ответил.
— Тогда у нас нет на это времени, — сказала я. Руки уже не держали меня, и мне пришлось лечь на холодный пол пещеры.
— Калла! — воскликнул Шей, обхватывая меня руками и притягивая к себе. — Держись, мы должны что-то придумать.
Я покачала головой.
— Ничего уже не сделаешь. Уходи отсюда.
— Нет.
— Шей, тебе нужно уйти с горы. Если кто-то найдет тебя здесь, он убьет тебя.
— Я не оставлю тебя умирать в пещере, — отрезал он.
— У тебя нет выбора. Ты ничего не можешь сделать.
Боль, от которой сводило мышцы, стала утихать, сменившись онемением, быстро распространявшимся по всему телу. От этого стало еще страшнее.
— Нет, могу.
Я постаралась сфокусировать взгляд на лице Шея. Даже сквозь пелену, окутавшую мои чувства, я почувствовала серьезность его слов.
Шей сорвал с себя куртку, снял свитер через голову и разорвал белую футболку.
— Что ты делаешь?
— Тебе придется превратить меня в Воина, — сказал Шей. — И как можно скорее, а то я начинаю нервничать.
Он поежился, и я поняла, что причиной этого был страх, а не холодный воздух пещеры.
— Нет.
— У нас нет времени на споры.
Он сменил позу и прижал мою голову к своей шее. Тело мое охладело уже до такой степени, что жар, шедший от его обнаженного тела, казалось, обжигал мне лицо.
— Давай. Ты должна сделать так, чтобы моя кровь помогла тебе исцелиться.
— Ты сошел с ума, — сказала я тихо. — Я не могу этого сделать. Не важно, что случится со мной. Уходи немедленно. Беги. С тобой все будет хорошо.
— Да, все будет просто отлично. Если ты умрешь, мне тоже жить недолго останется. И ты это прекрасно знаешь, — возразил он. — Мне нужна твоя помощь.
— Я никогда никого не превращала, — сказала я. — Может не получиться.
— Давай же, — сказал он повелительным тоном. — Укусить и произнести заклинание, ты сама говорила. Разве это трудно?
Он схватил меня за шею и крепко прижал мое лицо к плечу.
— Прошу тебя, Калла.
Приятный и сильный запах, исходивший от его кожи, развеял туман, окутавший мои мысли. Боль снова пронзила тело; каждая клеточка молила о спасении. Я вонзила ногти в кожу на его груди, сильно, до крови. Он напрягся, но не выпустил меня. Клыки мои стали острыми, как ножи. Шей крепко держал меня за плечи, наши тела слились воедино. Он изумился, когда почувствовал, что руки его касаются шерсти; теперь он держал в объятиях белую волчицу. Я всадила клыки в его обнаженное плечо. Он вздохнул и задержал дыхание. Мускулы напряглись, но он даже не пошевелился. Из глубоких ран заструилась кровь. Он застонал и закатил глаза. Его тело закачалось, и он крепче прижал меня к груди. Я обернулась человеком, поднесла руку к губам и вонзила зубы в тонкую кожу на запястье, а потом прижала руку со свежей раной к его полуоткрытым губам. Силы почти покинули меня; я едва могла держаться прямо. Стараясь изо всех сил не позволить яду завладеть рассудком, трясясь всем телом, я заговорила нараспев, едва слыша сама себя:
— Bellator silvae servi. Лесной Воин, я, вожак стаи, призываю тебя на службу в момент крайней нужды.
Мне казалось, что пол пещеры подо мной ходит ходуном. Лицо Шея то расплывалось, то искажалось перед моим замутненным взором. Я изо всех сил старалась сконцентрироваться, надеясь, что правильно произнесла текст заклинания.
Вдруг по телу юноши пробежала волна, похожая на разряд электрического тока. Он уронил руки, отпустив мою талию, и упал на каменный пол пещеры. Замер, хрипло вздохнул, и в следующий момент его тело забилось в конвульсиях. Он закричал.
Не чувствуя своего тела, я упала рядом с ним, дрожа и из последних сил стараясь не потерять сознание. Его мышцы сжимались и разжимались, тело скручивалось и распрямлялось. Черты лица непрерывно менялись, его сущность разделялась на две половины. Он был простым смертным, а теперь на моих глазах становился одновременно и волком, и человеком. Он сделался настоящим Воином.
Прошла минута, потянулась вторая. Я лежала с открытыми глазами, но не могла ничего видеть и двигаться. Стало трудно дышать; мне казалось, что я лежу на дне черного ручья, и вода постепенно поднимается, грозя накрыть меня с головой. Пещера медленно заполнялась тишиной вечного покоя и забвения.
Слишком поздно. Я позволила отяжелевшим векам закрыться.
В тишине пещеры прозвучал приглушенный вой. Я почувствовала прикосновение шерсти; где-то рядом острые когти царапали каменный пол.
Я приоткрыла губы и попыталась заговорить, но у меня ничего не вышло.
К губам прижалось что-то мягкое и мокрое; горячая жидкость заструилась по моему нёбу и языку, ее становилось все больше, кровь Шея постепенно проникала в горло. Она была сладкой и терпкой, как мед диких пчел. Родная кровь.
— Пей, Калла, — шепнул Шей. — Нужно проглотить кровь, а то захлебнешься.
Я из последних сил старалась совладать с мышцами, нужно было заставить их работать, чтобы сделать глоток.
— Да, хорошо, — сказал он, гладя меня по голове. — Пей и дыши.
Справившись с мышцами гортани и преодолевая боль, я смогла сделать несколько глотков. Тело снова обрело чувствительность. Я снова ощутила боль, но вскоре она отступила. Зрение вернулось, и пол подо мной снова стал неподвижным и твердым. Я оттолкнула руку Шея, села и выпрямилась. Он поглядел на раны, зиявшие на руке, они на глазах затягивались.
— Этого достаточно?
Я подняла футболку, он взглянул на след от укуса и кивнул.
— Да, там видно улучшение.
Он вздохнул и отвернулся.
