С течением времени легенды о святых также менялись в некоторых деталях и становились все более красочными. Примером тому может служить жизнеописание святого Николая Мирликийского. Его считали покровителем детей, хотя его главной заслугой было то, что он обратил в христианство и крестил сотни язычников Малой Азии. В древности его изображали стоящим у крестильной купели, в которой находились трое обнаженных язычников. С течением времени купель превратилась в чан для квашения, и родилась легенда, согласно которой в этот чан опустили тела троих убитых ребятишек. Это сделал хозяин гостиницы, в которой остановился на ночь святой Николай. Обнаружив расчлененные тела детей, святой благословил их и вернул к жизни. Эта странным образом трансформированная легенда изображена на мозаике XVI века собора Бове.
Отдельные художники также бросали вызов консерватизму церкви и вносили в традиционные образы свои изменения. Однако дело Тидемана, германского резчика, показывает, насколько серьезно церковные власти относились к вопросу церковной дисциплины. В 1306 году Тидеман сделал для лондонской церкви распятие, которое «было вырезано неправильно – в полном противоречии с церковными канонами… и к этому распятию потянулись толпы, как к настоящему, что было совсем не так, и в этом мы видим огромную опасность для душ». Епископ приказал Тидеману вернуть вознаграждение в 23 фунта, которое настоятель церкви дал ему. Он также должен был тайно и без всякой огласки, то есть до зари или после захода солнца, унести распятие в какую-то другую епархию. Помимо этого, он должен принести клятву, что впредь не будет «делать для продажи» или просто предлагать в качестве подарка такие «деформированные распятия нашим епархиям в Лондоне».
Возможно, более раннее дело, возбужденное против испанского ремесленника в конце XIII века, может пролить свет и на вышеупомянутое дело о «деформированном» распятии: епископ Туи обвинил художников в том, что «они рисуют или вырезают искаженные фигуры святых, чтобы при взгляде на них вера христианского населения превратилась в отвращение. Презирая христианский крест и ненавидя его, они вырезают фигуры нашего Господа, где одна нога положена на другую, так что обе пронзены одним гвоздем. Это явно нацелено на уничтожение веры в Истинное Распятие и традиций Святых Отцов».
Рис. 55. Распятие XI века
Рис. 56. Распятие XIV века
На ранних распятиях фигура Христа была задрапирована и каждая нога была пронзена гвоздем. Только в XIII веке развилась традиция не драпировать фигуру Христа и изображать его со скрещенными щиколотками, так что вместо двух гвоздей мог бы быть использован только один. Однако традиция была столь значимой вещью, что художников, пытавшихся внести в нее изменения или хотя бы элемент новизны, сначала подвергали наказанию подобно Тидеману. Тем не менее с течением веков традиция все-таки менялась. Хорошим примером тому служит изображение рождества Христова. В манускриптах X–XII веков Святого Младенца традиционно изображают не на руках у Девы Марии и даже не в колыбели, а лежащим на алтаре. Над ним горит алтарная лампада, повешенная между двух занавесей. И происходит все не в хлеву, а в церкви. Мария лежит внизу, отвернувшись, как будто размышляя о судьбе своего сына, а Иосиф стоит, разделяя ее скорбь. Этот символизм содержит в себе мысль, что с момента рождения Христос был жертвенной фигурой. Чтобы сделать этот символизм более ясным, иногда над фигурой Младенца на алтаре изображают фигуру Христа на кресте. Культ Девы, который развился в конце XII–XIII веке, постепенно оказал свое влияние на этот традиционный подход к изображению таинства рождения. Только в этот период Марию стали изображать с Младенцем на руках или глядящей на Него с бесконечной любовью.
Художественные изображения современных «научных» воззрений в основном взяты из бестиариев – книг о животных и растениях – с комментариями, дающими символическое толкование содержащихся в них легенд, которые иллюстрируют тот или иной аспект христианской веры. Одну такую иллюстрацию можно видеть на капители собора в Труа (теперь она хранится в Лувре, Париж), на которой изображено «райское древо». На его ветвях сидят птицы, внизу под деревом лежат в ожидании два змея. В средневековых бестиариях говорится, что на этом дереве растут такие сладкие плоды, что голуби слетаются и рассаживаются на его ветках. Однако тень от дерева губительна для змеев. Это хорошо известно птицам, поэтому, пока они находятся в тени его ветвей, они в безопасности. Здесь дерево символизирует жизнь, птицы – это душа, питающаяся его плодами, а тень – главный враг всех сил зла.
Повседневная жизнь рабочего человека всегда была излюбленной темой художников. На скульптурных композициях и мозаиках многих соборов можно увидеть календари со знаками зодиака для каждого месяца и изображением соответствующего этому знаку вида деятельности.
Марциан Капелла, африканский грамматист V века, написал книгу, которая была очень популярна в Средние века. В ней он символически изобразил семь основных наук в виде прекрасных женщин. Вообще во многих соборах можно увидеть ранние образцы персонификации семи искусств. Например, на западном портале Шартрского собора семь искусств изображены в виде скульптур, сопровождаемых фигурами, которые, возможно, символизируют родоначальников каждого искусства. Та же тема нашла отражение на фресках испанской часовни церкви Санта-Мария-Новелла.
Произведения искусства, которые носят чисто исторический характер, встречаются в соборах гораздо реже, чем те, которые иллюстрируют библейские эпизоды. Знаменитое окно Карла Великого в Шартре изображает как реальные, так и символические сцены и должно было зафиксировать победы веры и церкви, добытые ими при содействии императора.
Религиозный фанатизм был главным источником вдохновения для большинства средневековых художников. Жизнь и деятельность тех строителей и художников, которые оставили для потомков записи о своих целях и интересах, служат тому подтверждением. Одним из этих мастеров был монах Айрардус, который, по всей видимости, был прорабом на строительстве новой церкви Сен-Дени, возведенной франкским аббатом Фульрадом и освященной Карлом Великим в 775 году. Вероятно, Айрардус является одним из первых художников-строителей, произведения которых до сих пор радуют наш взор. Он создал бронзовые двери главного входа романской церкви, который позже был изменен аббатом Сюжером. На дверях (позже разрушенных) был выгравирован портрет Айрардуса, с двустишием на латыни внизу:
О Сен-Дени, покорный раб
Те двери вам приносит в дар.
На барельефе VIII века – от которого сохранилась только его поздняя копия – Айрардус изображен, как и большинство строителей и художников монахов, в рясе бенедиктинца длиной до щиколоток. Его полное лицо спокойно и безмятежно; все же, несмотря на оказанные ему почести, на память, оставшуюся о нем, его фигура полна почтения и смирения, когда он передает свою работу святому.
