Другим городом, который мог временно установить свое господство, был Ур. Династия Ура упоминается в Шумерском царском списке в период, который археологи называют III раннединастическим. Некоторые правители этой династии (которую называют Первой династией Ура) известны из надписей. К началу этого периода относятся «царские» гробницы Ура (см. главу 11), имеющие весьма впечатляющее содержимое, важные для понимания истории религии, но не имеющие особого значения для обогащения наших знаний по социальной и политической истории.
Правительство шумерских городов-государств в это время было теократическим. Почти все городские земли принадлежали храму, и энси был управляющим городского божества. Он и его семья управляли храмовыми поместьями, имея для этого внушительный штат чиновников. Вполне вероятно, что энси первоначально выбирался свободными горожанами, но к середине 3-го тысячелетия до н. э. эта должность, по крайней мере в Лагаше, где мы знакомы с ситуацией наиболее полно, стала наследственной.
Храмовые земли подразделялись на три категории, о которых говорится дальше (см. главу 6). В одну из категорий входили земли, которые сдавали издольщикам. Выплачивалась арендная плата, эквивалентная 1/3 урожая, причем 1/6 ее часть серебром, остальное – натурой. Хотя частная собственность на землю была очень редкой почти до конца 3-го тысячелетия до н. э., существующая в Лагаше экономическая система позволяла накапливать богатства в руках частных лиц. В то же время военные успехи Лагаша при Эаннатуме существенно укрепили власть энси. Престиж самого Эаннатума был так высок, что он был допущен в шумерский пантеон. Эти течения нарушили равновесие в существовавшем изначально экономическом укладе, и начались перемены, которые по меньшей мере одна часть населения сочла злоупотреблениями. Поскольку экономическая система содержала элементы и государственного социализма, и капитализма, можно, в соответствии с политическими предпочтениями, посчитать эти злоупотребления естественными последствиями либо одного, либо другого. Основных жалоб было две: энси рассматривает храмовые земли и имущество бога как свою личную собственность, а горожане были вынуждены выплачивать очень высокие налоги, которыми их облагали и энси, и храмовые чиновники. Налогами облагалось все: скот, рыбный промысел, овцеводство, развод, погребение. В результате экономических переустройств образовался класс богатых людей, которые посредством займов могли угнетать бедных. Богач давал бедняку заем, а потом отбирал его дом, скот или другую собственность в погашение долга.
Возможно, одним из последствий разрушения экономики в Лагаше стал конец династии Ур-Нанше. Ее упадок сопровождался интересной социологической тенденцией, связанной с экономическими переменами, а именно подъемом светской власти, отдельно от религиозной. Это нашло свое отражение в последующем политическом развитии. По мнению советского ученого И.М. Дьяконова, шла острая борьба между жрецами и аристократией, выступавшей за автономию храмовых поместий, с одной стороны, и энси, который пытался укрепить свою власть аннексией храмовых владений, с другой стороны. Некоторые ученые говорят о «клерикальной» и «антиклерикальной» партиях в последовавших династических изменениях, но это, на мой взгляд, анахронизм и излишнее упрощение.
Урукагина, один из правителей, пришедших к власти в этот период, спустя 13 лет после конца династии Ур-Нанше, попытался разобраться с взаимными претензиями и вернуть прежние условия. В надписи он перечисляет злоупотребления (из нее взяты подробности, приведенные выше) и реформы, проведенные для снижения непомерных налогов и издевательств над бедными:
«Назначенный жрец больше не может зайти в сад авилума и свалить дерево или взять плоды.
Если авилум имеет хорошего осла, который приносит осленка, а его патрон говорит: «Я куплю его», если человек хочет продать его, он [авилум] говорит ему [патрону]: «Отвесь достаточное количество серебра». Если же он [авилум] не хочет продавать, недовольный патрон не может заставить его.
Если авилум выкапывает рыбный пруд, никто из господ не может брать у него рыбу».
В другом параграфе надсмотрщикам пастухов и рыбаков запрещалось получать доход непосредственно от своих подопечных – только у храмовой администрации. Также приведены цифры, касающиеся снижения налогов в связи с такими событиями, как свадьба, развод и погребение. Фискальная реформа затронула овцеводство. Однако все это не принесло Лагашу ожидаемого экономического могущества и стабильности, и Урукагина стал жертвой соперничества, которое всегда существовало между Лагашем и соседним городом Умма, царь которого – Лугальзагеси вскоре после 2400 г. до н. э. разрушил Лагаш.
Лугальзагеси проводил политику военных завоеваний, постепенно покорив весь Шумер. Его столицей стал Эрех. Этот царь не только обладал высшей властью в Шумере, но и утверждал, что его влияние распространилось далеко за пределы страны – «от Персидского залива вдоль Тигра и Евфрата до Средиземноморья», так что «все зависимые правители Шумера и энси независимых государств склонялись перед его решениями в Эрехе». Якобсен указывает, что, хотя это явно идеализированная картина, вряд ли полностью совпадающая с политической реальностью, она все же показывает, что идеалом считался внутренний мир под властью сюзерена достаточно могущественного, чтобы обуздать любое соперничество, и внешний мир через правителя достаточно влиятельного, чтобы быть признанным международным третейским судьей. Политическая экспансия Лугальзагеси не была новым явлением. Со времени правления Агги из Киша предпринимались неоднократные попытки установить господство над обширными территориями. Правитель Ура, современник Ур-Нанше, осуществлял контроль над городами, расположенными севернее, вплоть до Ниппура. И существуют свидетельства того, что во время правления Эаннатума силы Мари, что в среднем течении Евфрата, проникли на юг почти до Лагаша. Лугальзагеси в конце концов попытался установить контроль над всей Вавилонией, подчинив себе Киш, снова занявший доминирующее положение на севере. Возможно, он достиг временного успеха, потому что Шумерский царский список отмечает смену династии, но сам он был вскоре после этого свергнут Саргоном (Шаррумкином), бывшим визирем царя Киша.
Шаррумкин (Шаррукин) – семитское имя, и основанная им династия была семитской. Арабская пословица гласит: «Пустыня – колыбель араба, а Ирак – его могила». Это можно считать признанием факта, что на протяжении всей истории успешные волны семитов из пустыни катились к плодородным равнинам северо-востока, где ассимилировались с цивилизацией оседлых людей. Этот процесс шел уже в первой половине 3-го тысячелетия до н. э. и продолжился во времена Шаррумкина (2371 – 2316 до н. э.). Ранние писатели видели последующее развитие в начале расовой борьбы между семитами и шумерами, но это не соответствует фактам. Тексты, датированные периодом до Шаррумкина, содержат список личных имен, из них половина шумерские и половина семитские. Это предполагает, что две этнические группы мирно уживались. Нет никаких свидетельств, относящихся к тому времени, семитской «оккупации». Те семиты, которые действительно приходили из пустыни, вероятнее всего, сопровождались только своими семьями. Они обосновывались в шумерских городах, быстро перенимали шумерскую культуру и были вполне лояльны городу-государству, в котором поселились. По географическим причинам семитское влияние ощущалось сильнее в северной части страны, чем в южной. Поэтому некоторые – но только некоторые – правители Киша этого периода носили семитские имена, но последний царь Киша, у которого имевший семитские корни Шаррумкин был визирем, носил шумерское имя. Свидетельством отсутствия расовых предрассудков можно считать то, что на статуе шумерского царя Лугальзагеси в храме шумерского бога Энлиля, расположенном в одном из святейших шумерских городов – Ниппуре, надписи были сделаны на семитском языке – аккадском. Городом Шаррумкина был Агаде (до сих пор не идентифицированный), который он лично основал, возможно вначале как администратор при царе Киша. Когда Шумерский царский список упоминает город в связи со взятием Шаррумкином Лугальзагеси, он просто утверждает, что «Урук был поражен оружием, престол перешел в Агаде», не упоминая о каких либо переменах, помимо перехода сюзеренитета от одного города-государства к другому. Шаррумкин сам утверждал, что Энлиль – великий шумерский бог – решил вопрос с Лугальзагеси. Титулы Шаррумкина показывают, что главные божества, которым он поклонялся, были шумерскими.
