Можно напомнить о еще одном важном последствии возникновения городов-государств: централизация сделала возможным широкомасштабное строительство, и самой удивительной чертой шумерских городов стали зиккураты (см. фото 4 и 5).
Следствием усовершенствованной ирригационной техники стало смещение района культивации из района дельты в речную долину. Это подтверждается археологическими раскопками. Старейшим поселением в Шумере считается Эриду – на побережье лагуны Персидского залива. Это место к началу раннединастического периода (ок. 2800 до н. э.) уже утратило свое значение, и в начале шумерской истории главным культурным центром стал Урук (Эрех). Смещение стало результатом развития ирригационной техники и отражено в шумерском мифе о визите Иннин к ее отцу Энки (см. главу 1).
В Шумере есть несколько естественных преград, мешающих коммуникации, и остается только удивляться существовавшему уже на заре истории удивительному культурному единству
[24]
на всей земле Двух рек. Это проявилось не только в общей архитектуре, одинаковых политических и религиозных институтах, но и в том, что письменность, как только она была изобретена, очень быстро распространилась по всем шумерским городам, причем не только ее общие принципы, но и мелкие детали. Не случайно списки знаков в разных городах имеют одинаковую основу.
В главе 1 уже говорилось о широко принятой теории Якобсена о том, что ранней формой политической организации общества в Месопотамии была «примитивная демократия»: под этим термином Якобсен имеет в виду форму общества, при которой «окончательное решение принимает общее собрание свободных горожан». Эту теорию невозможно доказать прямо, потому что период, к которому, как считается, она относится, завершился еще до распространения письменности. Но сам институт прослеживается в мифах и эпосах поздней шумерской и вавилонской литературы, если, конечно, принять лежащее в основе эвгемеристическое
[25]
предположение, что организация богов была отражением организации человеческого общества на памяти живущих в период, когда образовалось это общество. Мифы, безусловно, отражают значительно более древний период, еще до того, как города были окружены стенами и организованы для противостояния осаде. На базе археологических свидетельств этим периодом можно считать 2800 г. до н. э. плюс-минус столетие. В мифах, когда необходимо принять решение, выполняется определенная процедура. Все божества, мужского и женского пола, собираются на большой совет, выпивают, пока их сердца не станут открытыми, и один или два старших бога излагают, о чем пойдет речь. После этого вопрос открыто обсуждается, причем каждое присутствующее божество имеет право голоса, хотя ясно, что существует группа богов, чье слово имеет больший вес. Когда в результате дискуссии появляется общее мнение, два старших бога формулируют решение и представляют его совету, члены которого, если старшие боги сумели правильно почувствовать общий настрой, единодушно отвечают: «Да будет так». Предполагается, что такой совет стал отражением гипотетического национального шумерского совета в Ниппуре, который постулировал Якобсен.
Эпосы отражают обстоятельства несколько более позднего периода, когда появились фортификационные сооружения в крупных городах, что, по утверждению археологов, имело место около 2700 г. до н. э. Рост населения и самих городов, а также установление торговых отношений с удаленными районами в конечном счете явились причиной подъема политического и экономического соперничества. Начались споры относительно орошаемых земель и контроля над торговыми путями, а заселение удаленных районов способствовало краху старой системы национальных консультаций. Другим важным фактором, способствовавшим появлению условий, ведущих к межгородскому соперничеству и соответственно строительству новых оборонительных сооружений, была миграция семитов. Семитские иммигранты приходили в Шумер из пустыни с самых ранних времен, но считалось, что они прибывают мелкими семейными группами, члены которых быстро адаптировались к более высокому уровню культуры, а не сметающими все на своем пути волнами. Ранние семитские иммигранты почти полностью ассимилировались, эффект их присутствия был заметен только в постепенной модификации всей социологии, а не в появлении нового слоя. Нет никаких следов расслоения общества на, к примеру, местные крестьянские группы и пришлых пастухов. Это правда, что в шумерской литературе есть словесное состязание между пастухом и фермером (см. главу 12), но аргументы относятся только к использованию их продукции, а не к социальному слою или происхождению. Оба стремятся к расположению богини Иннин, и, хотя один вроде бы получает преимущество, история завершается примирением между соперниками.
Хотя сегодня большинство ученых считает, что неправильно представлять историю 3-го тысячелетия до н. э. как историю расовой борьбы между шумерами и семитами, все же семитское проникновение несло идеи, входившие в конфликт с основными концепциями шумерского общества. Вероятно, это вызывало трения между городами с существенным семитским элементом и теми, которые оказались защищенными от полной тяжести давления семитской иммиграции. Первый пример военных действий между городами – осада Урука, которым правил Гильгамеш (так рано, что в более поздние времена он вполне мог считаться на две трети божеством). Противником Гильгамеша был Агга, царь Киша, города на севере, намного больше открытого давлению семитских поселенцев с запада, чем Урук.
Война создает ситуацию, в которой лидер, или царь, должен стать во главе. В мифах показано, что первоначально совет назначал царя только на период острой необходимости и впоследствии мог отозвать его с этой должности. Существует ссылка на выбор царя реальным советом людей, а не богов, в 2300 г. до н. э. (см. главу 11), и, хотя некоторые авторитеты отрицали, что речь идет о реальном историческом событии, последние открытия доказывают, что скептицизм не оправдан.
Личное правление требовало божественного одобрения, которое могло быть дано, но в любой момент отнято. Таким образом, несмотря на то, что династии действительно были известны начиная с раннединастического периода (отсюда и название), не существовало принципа наследственности в занятии трона. Это правда, что сын правителя имел очевидное и очень весомое преимущество, когда вставал вопрос о преемнике. Но лишь потому, что члены царской семьи обычно имели опыт в управлении небольшими храмами, боги которых находились в таких же отношениях с главным богом города, как они сами с правителем. Тем не менее каждый правитель должен был получить одобрение божества, и есть множество исключений, прежде чем престол стал наследственным. Теоретически временный характер царской власти, вероятно, до конца признавался в Вавилонии (но не в Ассирии). Этот вывод (с которым сегодня согласны далеко не все ученые) основан на том бесспорном факте, что вавилонский царь должен был сдавать атрибуты власти, делать негативное признание (исповедание) и потом снова получить свои полномочия от бога. Об ограничениях власти эна, жреца-царя, в эпический период уже говорилось в главе 1.
