Мы также отметили возможность существования в Малой Азии торговых колоний Месопотамии еще до конца 3-го тысячелетия до н. э. Начиная с 1900 г. до н. э. и далее сомневаться в этом уже не приходится благодаря архивам колонии ассирийских торговцев в Кюльтепе (древний Канеш). Они подтвердили существование постоянного караванного движения между Канешем и Ашшуром, и документы позволили ученым, в первую очередь профессору Леви, проработать коммерческую и экономическую систему в деталях. В торговых караванах в основном использовали ослов, число которых могло доходить до 200 животных. В день они проходили 20 – 25 километров. Но между определенными городами Малой Азии перевозки могли осуществляться на телегах, что указывает на существование к этому времени какой-то дорожной системы. Караванщики вели дневники, в которые записывали свои расходы по пути, и в конце пути передавали счет хозяину. Главной статьей экспорта из Малой Азии была медь, и мы находим упоминания о количестве – до 5 тонн. Что касается товаров, которые везли из Ассирии, это был в основном текстиль и свинец и свинцовая руда. Свинцовая руда, содержащая немалую долю серебра, найдена в Ассирии, недалеко от истока Большого Заба, и на Джуди-Даг. Предполагается, что эти руды экспортировались в Малую Азию для плавки там, где достаточно топлива, так же как и грамотных людей. Однажды упоминается караван с 11 тоннами свинца, и плиты весом почти полтонны действительно находились в фундаменте храма Ашшура. Другие отправки в Малую Азию – это оливковое масло, шкуры, овечья и прочая шерсть, причем объем последней достигал 2 тонн. Товаром, который продавали в ничтожных количествах (унция или меньше) в Малой Азии, было олово, которое в среднем стоило в 50 раз дороже чем серебро.
Мы знаем очень мало о мерах по обеспечению безопасности в таких путешествиях. Торговцы наверняка подвергались разного рода опасностям. В законах Хаммурапи предусмотрены потери из-за разбоя или действий бога. Судя по свидетельствам из Мари, караван, следующий через иностранную территорию, выплачивал определенные сборы местным чиновникам, после чего получал разрешение пользоваться колодцами и защиту местного правителя. Из несколько более позднего периода до нас дошло царское письмо таможенному чиновнику, ограждающее некоего человека от всех транзитных пошлин для его ослов. Позднее хеттские, древнееврейские и греческие законы обеспечивали защиту иностранных торговцев на местной территории.
Американский экономический историк Карл Полани в работе «Торговля и рынки в ранних империях» (1957) утверждал, что экономика в Древней Месопотамии была не рыночной, и пытался истолковать свидетельство существования каппадокийской торговли в пользу своего вывода. Под рыночной экономикой понимается экономика, в которой цены устанавливаются прямо взаимодействием спроса и предложения. Спор заключается в том, что такой ситуации не существовало в Древней Месопотамии и «цены» принимали форму эквивалентностей, установленных обычаем, законом или волеизъявлением. Вавилонские и ассирийские купцы, согласно этой теории, не получали дохода от разницы цен, а значит, торговля была свободна от рисков. Таким образом, если принять теорию профессора Полани, ассирийские купцы в Каппадокии были простыми агентами, занимавшими свое положение благодаря карьерному росту, обучению или назначению. Они отвечали в первую очередь за поддержание производства меди, для чего заверяли местное население, что по крайней мере часть эквивалентностей, главным образом в товарах, необходимых людям, прибудет в достаточном количестве. Кроме того, они были ответственны за физическое перемещение меди и ее составляющих из одного места в другое. По мнению профессора Полани, все обязательства регистрировались соответствующими властными структурами, что было своего рода гарантией. Это, по мнению профессора Полани, объясняет отсутствие ссылок на доходы и потери в бизнесе и вроде бы является причиной того, что не было неплатежей и долгов, ведь ведущие расчеты власти могли просто «записать на счет» неплательщика сумму, предназначенную для другой стороны. Конечно, возможно, что торговля в Каппадокии и ее участники контролировались муниципальными или национальными властями в Ашшуре, но признание этого не дает оснований для принятия теории профессора Полани в целом. В Вавилонии, если не в Каппадокии, несостоятельности и неплатежи из-за долгов действительно происходили, и эти финансовые неудачи были основным путем, по которому свободные люди попадали в рабство. Другое возражение заключается в том, что установка цен взаимодействием спроса и предложения в Древней Месопотамии определенно была: известны примеры взлета цен во время войн и голода. А когда Ашшурбанипал завоевал и ограбил арабские племена, он специально упомянул, что верблюдов так много, что их цена упала до полутора шекелей. По этим причинам теорию профессора Полани, хотя она и дает верное освещение некоторым чертам каппадокийской торговли, невозможно принять как точно описывающую экономику Древней Месопотамии в целом.
Торговые отношения между Ассирией и Малой Азией прекратились вскоре после 1800 г. до н. э. по причинам не вполне понятным. Возможно, это как-то связано с расовыми передвижениями в Анатолии. Вскоре после этого на передний план выдвинулись хетты. В хеттских документах мы находим свидетельства того, что во второй половине 2-го тысячелетия до н. э. хетты имели торговые отношения не только с Месопотамией, но также с Египтом и Аххиявой, Микенским царством, расположенным или на западе Малой Азии, на Родосе или в самой Греции. Кстати, это слово может иметь отношение к греческому термину «ахейцы». Медь и серебро производились в больших количествах, и какую-то часть 2-го тысячелетия до н. э. хетты, в сущности, обладали монополией на железо, все еще довольно редкий металл. Судя по царскому письму, в котором хеттский царь приносит извинения царю Ассирии за то, что не смог отправить железо в договоренном количестве, экспорт этого металла был царской монополией. Некоторые ученые подвергают сомнению справедливость этого заключения, что, вероятно, имеет под собой основания. Одно можно утверждать со всей определенностью: существуют свидетельства того, что производство и экспорт отдельных металлов, имеющих военное значение, часто находилось под жестким государственным контролем. Самый наглядный пример можно привести в связи с филистимлянами, которые, когда контролировали Палестину в конце 2-го тысячелетия до н. э., не позволяли нефилистимлянам работать кузнецами (1 Сам., 13: 19). В поселении XIX в. до н. э. в Каппадокии, судя по всему, был незаконным вывоз олова. А упоминание об инспекторе бронзы, а также редкость ссылок на бронзу в текстах (хотя археологические раскопки доказали ее существование главным образом в виде оружия) предполагает, что торговля бронзой строго контролировалась.
Здесь уместно напомнить о роли, которую сыграла в международной торговле Сирия, поскольку эта страна находилась в хеттской орбите, а Северная Сирия всегда была перевалочным пунктом одного из главных торговых путей из Северной Месопотамии. Мы уже говорили о том, что Алалах еще в 4-м тысячелетии до н. э. был перевалочным пунктом торговых путей из Южной Месопотамии и Киликии. Во 2-м тысячелетии до н. э. положение Алалаха часто менялось. Он последовательно переходил под контроль Египта, Северной Месопотамии и хеттов, но именно этот факт является индикатором его коммерческого значения. Между 1600 и 1400 гг. до н. э. существуют археологические свидетельства торговли с Кипром, Палестиной и позднее Нузи (Восточная Ассирия), а также эгейским побережьем, но более яркую картину сирийской торговли нам дает египетский источник. Речь идет о рисунке с гробницы мэра города Фивы, датированной 1400 г. до н. э., на котором изображены суда египетского типа с сирийскими командами, которые разгружают товары в египетском городе (предположительно, в Фивах). Работа команды идет под контролем, потому что на одной детали изображен портовый чиновник, записывающий имена или другие данные группы моряков. Основной груз – большие кувшины с вином или маслом, вазы из драгоценных металлов, причем они продавались не прямо частным лицам, а через государственного чиновника, предположительно обитателя гробницы, отвечавшего за муниципальные складские помещения. Вероятно, существовала и частная торговля, хотя и в небольшом объеме, так как показаны магазинчики, в которых продаются сандалии, текстиль и продукты. На одном из кораблей видны две одинокие женщины и мальчик, возможно рабы, привезенные в качестве douceur
[32]
лично египетскому чиновнику.
