Рис. 35. План главных храмов (D – алтарь Шамаша) и айванов (А – С) святилища Солнца. Хатра. Конец I—II вв. н. э.
Гладкие внутренние стены этого главного храмового ансамбля имели привлекательные скульптурные двери, чьи коробки были украшены богатой резьбой, а к внутренним пилястрам добавлены театральные маски (рис. 36, фото 23, 64, 66, 68). Весь передний фасад объединяла декоративная система полуколонн и арок, которые венчал сплошной фронтон. Арочный профиль часто представал как два ионических пояса (фото 68). Однако установка голов или верхней части торса божественных существ на некоторых камнях арочного свода и частое злоупотребление классической лепниной указывают на нежелание рабски следовать диктату римской моды. Поблизости, в западном дворе, находились отдельные здания айванов. Большинство из них были архитектурно схожи с главной группой. Святилище Шахру (здание D на плане) (рис. 35) было храмом в греко-римском понимании этого слова, ибо могло похвастаться крыльцом с шестью колоннами, каждая из известняковых накладок (рис. 37). Сам западный двор был разделен поперечной стеной. Общая планировка этой группы строений представляется незаконченной. Арочные ворота с лепниной в классическом стиле и богатой резьбой вели в больший двор. Там стоял так называемый Эллинистический храм, который относился бы к ортодоксальному восточноримскому стилю, если бы строители не разместили пару колонн прямо на ступенях (рис. 34, D). Бороздки, заметные на коринфских капителях колонн и антаблементе, указывают на то, что строительство следует отнести к концу II или началу III в. н. э.
Рис. 36. Двери святилища Шамаша позади большого южного айвана. Хатра. II в. н. э.
Другие храмы, обычно имевшие внутренние дворы и айваны, строились вокруг главного святилища группами. Они начинали строиться из кирпича, а заканчивались в известняке; в их планировке заметна связь с храмами Вавилонии, а также Дура-Европос и Сирии того времени. Даже в период упадка, когда город разрушали Сасаниды, гигантские айваны хатрских храмов сохранили величественную простоту. Их вид объясняет то, что арабы, видевшие гулкие руины заброшенного города, вплетали рассказы о Хатре и ее царях в свои легенды.
Рис. 37. План и передний фасад храма Шахру. Хатра. Видимо, II в. н. э.
Квадратное здание, соединенное с задней частью айванов, храм Солнца в Хатре, является одним из видов парфянских религиозных строений (рис. 35). Одно из таких мы уже встречали – это мавзолей Новой Нисы. Здание в Кухе-Ходже, видимо, было храмом огня, поскольку там был найден сброшенный алтарь огня, лежавший у своего кирпичного основания. Здание доминировало над всем комплексом (рис. 28, В). Оно было построено в I в. н. э. из необожженного кирпича и имело квадратное центральное помещение, окруженное крытым коридором. Потолок помещения представляет собой странный свод на опорах, прямой предшественник более позднего сасанидского свода, который использовался в храмах огня и других крупных зданиях. Святилище в Хатре было посвящено богу Солнца Шамашу. Здесь также имелась центральная комната, перекрытая полуцилиндрическим сводом, которую полностью окружал коридор, также сводчатый (фото 25). В стенах имелись две лестницы, по крайней мере одна из которых вела на крышу. Храм был пристроен к задней стене уже выстроенных айванов. Импровизационный характер хатрской архитектуры прекрасно иллюстрируется проблемой, которая встала перед строителями, когда им пришлось пробивать заднюю стену южного айвана, чтобы создать вход в это святилище (рис. 36). Сначала они пробили вход по оси храма, но затем поняли, что он оказался не в центре задней стены айвана, что было очень заметно. Тогда они заложили этот вход и пробили рядом другой, теперь уже по центру южного айвана. На этот раз он, конечно, оказался не в центре храма, однако это отсутствие симметрии было менее заметным в узком коридоре святилища Шамаша (фото 25). Совершенно очевидно, что заранее никто не подумал о расположении входа. Поклонялись ли в этом храме огню, сказать невозможно. Однако квадратный план этих святилищ явно почерпнут у ахеменидских храмов огня и позднее был использован сасанидами при строительстве их святилищ огня.
Окружающий главное помещение коридор и квадратная центральная комната были важными иранскими чертами уникального храма, обнаруженного в Таксиле; сейчас это место находится на северо-западе Пакистана (рис. 32, D). Однако в этом храме, который датируется скифо-парфянским периодом, также видны поразительные греческие характеристики, проявившиеся в общей планировке и ионических колоннах у входа. Возможно, самой близкой парфянской параллелью может служить Периптер из Ашшура. Задняя треть алтарного помещения была отделена перегородкой от передней части храма, и в нее можно было попасть только из задней части коридора, которая хорошо освещалась многочисленными окнами. Здесь вход, окруженный полуколоннами, располагался на маленькой площадке, рядом с лестницей, которая вела в ныне разрушенную верхнюю часть здания. Возможно, наверху происходило поклонение огню или какому-то местному культу. Карпичная кладка храма была покрыта прекрасной штукатуркой из молотых раковин: об этой особенности региона упоминал Филострат, чье жизнеописание Аполлония Тианского сильно нуждается в реалистических деталях.
Рис. 38. Участки украшений штукатурки из Ашшура. Позднепарфянский период.
Использование штукатурки, часто весело раскрашенной, которая служила для защиты и украшения зданий, было давней традицией Древнего мира. На Ближнем Востоке рельефный орнамент в виде животных и других изображений по мере необходимости накладывался на кирпичи, которые покрывались штукатуркой или красились и глазуровались. Один кирпич мог нести один элемент узора, либо элемент узора составляли сразу несколько кирпичей. В парфянский период такой тип украшений стал очень редким. Однако в I в. н. э. по всей Парфии внезапно начался всплеск создания декоративных элементов на самой штукатурке (рис. 38). Эти украшения применялись на наиболее заметных деталях здания и подчеркивались яркой раскраской. Эта декоративная штукатурка появилась на внутренних дворах, айванах, входах и главных комнатах и особенно обильно использовалась на арках, лепнине, потолках и колоннах. Штукатурка изготавливалась путем нагревания гипса и смешивания полученного порошка с водой. Внимательное исследование штукатурки, найденной в Селевкии на Тигре, показало, что с ней работали уже после того, как она была наложена на место. Образцы такой штукатурки, найденные на удалении друг от друга в Ашпгуре и Кухе-Ходже, принадлежат к одному типу украшений (фото 24, 27). Доминируют греко-эллинистические мотивы. Среди них часто встречаются листья аканта, меандр, спиральные лозы и квадратные сундуки. Эти узоры были распространены по всему востоку Римской империи. Однако встречаются и азиатские узоры, такие, как розетки и зубчатые стены. Единственным важным местом раскопок, где такая декоративная штукатурка не появилась, является Ниса, где местные ремесленники использовали в качестве архитектурных украшений формовую терракоту. Работать со штукатуркой было быстро и легко; старые декоративные формы часто подвергались дурному обращению и принимали странные новые облики (рис. 39). Например, очень сильно пострадала ионическая капитель. Невозможно сказать, где именно возник такой способ украшения, поскольку он появляется в обоих концах Парфии примерно одновременно, как и айван. Но скорее всего, он был иранским изобретением, которому предстояло большое будущее. Сасаниды приняли и усовершенствовали парфянские методы, и раскрашенной архитектурной штукатурке суждено было превратиться в персидские изразцы. В инженерном искусстве и методах строительства парфянские архитекторы не могли соревноваться со своими западными соседями, римлянами. Отчасти это объяснялось местными условиями. Имевшиеся в их распоряжении материалы благоприятствовали строительству из кирпича, а не камня, однако компоненты для римского цемента встречались в малых количествах. Кроме этого, даже возможности строительства из кирпича были реализованы не полностью. Тем не менее в течение парфянского периода возникли некоторые нововведения. В Ашшуре обнаружены интересные методы кирпичной кладки (рис. 40). Некоторые стены из обожженного кирпича клались рядами, в которых обычная горизонтальная кладка перемежалась вертикальной. Еще более интересным представляется способ создания колонн из кирпича. Их располагали как куски торта, а затем всю колонну покрывали «кремом» из гипсовой штукатурки. Этот метод кирпичной кладки позже был перенят Сасанидами в Ктесифоне. Кирпичные своды, которые уже много веков были характеристикой вавилонской архитектуры (хотя и второстепенной), стали очень популярными и иногда принимали немалый масштаб. Это стало возможным благодаря улучшенному составу гипсового раствора, который очень быстро высыхал. Дворец в Ашшуре представляет собой один из наиболее сложных образцов парфянской архитектуры. Один зал был перекрыт цилиндрическим сводом, который опирался на кирпичную аркаду (рис. 40). Однако даже здесь свод довольно простой. Он поднимается высоко над арками, так что проблем с пересечением нет. Восточные строители того периода приблизились к таким проблемам только в простом своде с опорами в Кухе-Ходже. Однако это было исключением. Главные недостатки парфянских инженерных методов проявляются в их каменных зданиях. Стены со всех сторон покрыты хорошо вытесанными блоками из известняка и содержат центральную часть из бутового камня. Храм Солнца являет образцы псевдоизодомной кладки, в которой узкие блоки чередуются с широкими (фото 68). В большинстве помещений храмов и камер усыпальниц используются каменные своды (фото 25).
