Расстояние особенно трудно определить над водой. Поэтому существовала тенденция скорее заблаговременного, чем слишком близкого сброса торпеды. Когда вражеский корабль появлялся перед пилотом на расстоянии меньше мили, опыт подсказывал, что летчику следует немножко повременить, поскольку судно не могло находиться так близко, как ему казалось. Но когда корабль заслонял всю видимость, в голове каждого пилота возникала мысль о том, что если он не осуществит сброс сейчас же, то окажется слишком близко к цели. Если же пилот оставался в нерешительности, точный заградительный огонь принимал это решение за него. Зарегистрирован лишь один оперативный случай, когда пилот сделал сброс на слишком близком расстоянии.
Следующей проблемой было прицеливание. Для этого были проведены испытания нескольких торпедных прицелов, однако пилоту приходилось делать оценку столь многих факторов, что большинство летчиков предпочитали прицеливаться на основе своих собственных оценок скорости корабля, скорости торпеды, угла атаки и расстояния. Но как показал опыт, лишь немногие пилоты могли правильно определить угол прицеливания, и поэтому командование постоянно настаивало на использовании испытанных прицелов. Прицел был рассчитан на расстояние 1000 ярдов (эту оценку, естественно, должен был сделать пилот) и единообразный угол для всех атак (здесь опять же пилоту надлежало оценить выход на рекомендованную позицию). Для использования прицела пилоту следовало проставить на нем скорость корабля (сначала определив ее). Прицел был калибрирован для указания правильной точки прицеливания, если скорость корабля была определена правильно и конечно же если остальные факторы и углы были правильно определены. Но даже этот механический метод не срабатывал, если корабль предпринимал уклонные действия, как это обычно и бывало. Поэтому неудивительно, что пилоты, как правило, прицеливались интуитивно.
В Эбботсинхе предпринимались все усилия, чтобы вселить в пилотах уверенность в их способность разумно учитывать все эти факторы. Учебные атаки с применением торпед проводились ежедневно на небольшом торговом судне недалеко от берега Аиршира. На борту корабля стояло фотографическое и измерительное оборудование, которое после атаки сообщало пилоту, насколько точно он все сделал. Приборы показывали все цифры, которые в воздухе можно определить лишь приблизительно. Скорость корабля была известной. Пилот знал свою собственную скорость по показаниям приборов. Высота и радиус определялись с корабля. Также определялся и угол наклона, действительный угол прицеливания, стабильное положение самолета при сбросе и, что удивительно, попала ли торпеда в цель или прошла мимо, куда она попала и насколько ушла в сторону.
Многие инструкторы Эбботсинха уже завершили свою действительную службу. Брайтвайт, покинув 22-ю эскадрилью, командовал этим подразделением. Одним из инструкторов был Хенк Шерман. Главный инструктор, командир звена лейтенант Гейн, принимал участие в рекордном по дальности полете от Каира до Веллесли в Австралии в 1938 году. Около двух лет он обучал пилотов тому, как нужно сбрасывать торпеду. Сам же он не проходил действительную службу. Некоторые инструкторы учили стажеров резким уклонным маневрам до и после сброса. Гейн же концентрировал внимание на технике сброса торпеды, на удержании самолета в стабильном положении во время всего этого процесса и даже без уходов резко в сторону после сброса. Его прозвали Ларри Гейн, в честь цветного канадского боксера, и в итоге стали называть Ларри Гейн. Его спокойный задумчивый нрав, какая-то духовная наполненность вызывали в людях симпатию, но заставляли держаться на расстоянии. Он не был одним из них, он был старше большинства слушателей и не участвовал в боевых операциях.
Что произошло бы с ним, если бы он стал проводить атаку против отстреливающейся цели по своим учебникам? Он бы не вернулся уже с первого задания.
Позже, на Мальте, он проявил себя.
Эбботсинх давал экипажам «бьюфортов» возможность впервые ощутить возбуждение от бреющего полета над морем к двигающейся цели. Это ощущение постоянно стимулировало всех. Даже экипажи в конце службы, находясь под постоянным нервным напряжением, испытывали это чувство. Весь курс следил за событиями, происходившими на большей части Чивенора. Пилотам следовало привыкнуть чувствовать себя как дома вблизи от воды. Но определить высоту точно было так же трудно, как и расстояние, поэтому научиться сбрасывать даже учебные торпеды требовало большого искусства.
Глава 5
Уникальная возможность
Маловероятно, чтобы противник предпринял попытку прохода через Дуврский пролив в дневное время. Однако если такое произойдет, то как нашим кораблям, так и ударным силам ВВС представится уникальная возможность…
Документ министерства ВВС
Апрель, 1941 год
Пиком работы «бьюфортов»-торпедоносцев, базировавшихся в Великобритании, стала вторая половина дня 12 февраля 1942 года, когда линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» совместно с крейсером «Принц Евгений» и многочисленным эскортом вышли прошлым вечером из Бреста и попытались блокировать Английский канал.
Это была операция, возможность проведения которой Гитлер не допускал до конца 1941 года, которую в то время адмирал Редер, главнокомандующий германскими военно-морскими силами, считал неосуществимой, но которую британское адмиралтейство и британские ВВС считали единственно возможным решением ситуации с тех пор, как корабли пришвартовались в Бресте.
«Помимо всего прочего, военно-морские силы в Бресте, – сказал Гитлер на конференции морских военачальников, – позволят связать силы противника и предотвратят удары по нашей германской территории».
Гитлер был прав. Три четверти бомб, сброшенных самолетами бомбардировочной авиации в 1941 году, упали на Брест.
«Это превосходство, – продолжал Гитлер, – сохранится до тех пор, пока враг будет вынужден наносить свои атаки, поскольку этим кораблям не нанесено никаких повреждений. Весь германский флот необходимо сосредоточить в Норвегии, где русские могут начать наступление и где британцы планируют высадку».
Однако британцы, помня о японском авианалете в Малайзии и неся большие потери на Среднем Востоке, все еще боялись, что сами могут стать объектом захвата.
«Шарнхорст» и «Гнейзенау» не должны больше подвергаться опасностям атак в Бресте. Поэтому их возвращение через Канал весьма желательно».
Высказывания Гитлера представляли собой типичный сплав хитрости и фантазии и не убедили его морских военачальников.
«Это невозможно, – сказал адмирал Редер. – Это огромный риск».
Гитлер отмел все возражения: «Возвращение кораблей через Канал весьма желательно. Мы должны задействовать фактор неожиданности, проведя корабли в плохую погоду ночью, когда Королевские ВВС не смогут засечь нас. Англичане не смогут быстро среагировать. К тому времени, когда они будут готовы, корабли уже спокойно минуют Дуврский пролив».
29 апреля 1941 года план, известный под названием «Фуллер», обсуждался адмиралтейством и министерством ВВС. План основывался на естественном предположении адмиралтейства, что германские корабли, достигнув моря, предпримут все возможное, чтобы избежать контакта с подразделениями флота метрополии или Гибралтара. Каким бы опасным ни казался проход через Канал, встреча с британскими военными судами казалась немцам маловероятной, поскольку доминирование Германии на всем континентальном шельфе от Норвегии до Испании сделало нереальными действия британских военных кораблей в этом районе. Поэтому, скорее всего, корабли постараются пройти через узкие места Дувра, где они наиболее уязвимы, под покровом ночи.
