Странное творение Зоны. На вид обычная землеройка. Маленькая, серенькая. Но если вцепится в руку, так и будет висеть, как брелок. Дело в том, что на нижней челюсти у нее имеется небольшой крюкообразный вырост. Когда землеройка очень сильно сжимает челюсть, этот вырост попадает в выемку верхней челюсти и срабатывает как замок. Зверушка и сама была бы рада, да не может челюсть разжать. Тут уж либо к доктору беги, если есть такой поблизости, либо выдирай вместе с куском плоти... Так вот, когда Шептун потянулся за проводком, выскочила из травы кусачая землеройка. Шептун ее вовремя заметил – махнул ладонью, пришиб землеройку, и она точнехонько на моток «перепутанной проволоки» упала. И в тот же миг ее наизнанку вывернуло. Ну да, именно наизнанку. Как чулок. Мех внутри, а снаружи внутренние органы болтаются. Хорошо, что Шептун – сталкер с мозгами. Сообразил, что после такого трогать «проволоку» не следует. Ну, в общем, стали разбираться, что там да как. В конце концов выяснилось, что сама по себе «перепутанная проволока» никакой опасности не представляет. А вот в сочетании с некоторыми другими артефактами проявляет себя очень странно – корежит по-разному тела, оказавшиеся с ней в контакте. То, что землеройку наизнанку выдернуло – это, можно сказать, самый простой вариант. Так получилось из-за того, что в тот момент у Шептуна в рюкзаке «сердце Данко» лежало. А в сочетании с «алюминиевым огурцом» «перепутанная проволока» может сделать из человека его зеркальную копию То есть правые и левые части тела поменяются местами. При этом сам человек и знать ничего не будет до тех пор, пока при очередном обследовании врач не обнаружит, что сердце у него справа, а печень слева. Я провел ряд экспериментов и установил, что даже взаиморасположение проводков в «перепутанной проволоке» влияет на то, что произойдет с контактирующим с ним объектом. Вот, смотри.
Доктор осторожно взял моток «перепутанной проволоки» лабораторными зажимом и перенес его с застекленной полки в металлический лоток на столе. Затем, вооружившись двумя пинцетами, он соединил пару торчавших в стороны проводков.
– Вот так... Теперь возьмем совершенно безобидный артефакт, в просторечии именуемый «индейским яйцом»...
Доктор взял с полки открытого стеллажа округлый светло-коричневый камень, изукрашенный странным геометрическим рисунком. Почти такой же, что продал в свое время Штырю солдат у шлагбаума, только размером поменьше.
– У меня тоже есть такой артефакт! – обрадовался Штырь. – Я думал, он совершенно бесполезен.
– Многие так думают, – ответил Доктор. – Но, поработав с артефактами, которые принято считать бесполезными, я пришел к выводу, что они просто недостаточно хорошо изучены. Большинство из них являются своеобразными катализаторами, запускающими и контролирующими те или иные процессы, протекающие при участии других артефактов Без них эти процессы были бы просто невозможны.
– А это «индийское яйцо»...
– Индейское, – поправил Штыря Доктор. – Не индийское, а индейское. То есть принадлежащее индейцу, а не индусу.
– Да, понятно, – быстро кивнул Штырь. – Так на что способно это самое «индейское яйцо»?
– Потом, – отмахнулся Доктор. – Сейчас мы говорим о «перепутанной проволоке».
Он осторожно положил «индейское яйцо» в тот же лоток, где уже лежала «перепутанная проволока».
– Смотри.
Доктор достал из ящика стола наручные механические часы. Старые, с треснувшим стеклом. Воспользовавшись небольшой отверткой, он снял с часов заднюю крышку и показал Штырю механизм. Пружина вытянута, у двух шестерней не хватает зубьев. В целом весь механизм выглядит будто кислотой изъеденный.
– Надеюсь, в том, что эти часы не могут работать, сомнений нет.
Доктор закрыл крышку часового механизма, аккуратно перехватил часы пластиковым пинцетом и положил их на моток «перепутанной проволоки». После этого, взяв другой пинцет, он снова разомкнул проводки, которые незадолго до это старательно соединял.
– Сосчитай до десяти, – хитро посмотрел он на Штыря.
Штырь скривил недовольную гримасу.
– Хорошо, я и сам могу. Один, два три, четыре, – Доктор считал, отбивая такт ударами пинцета по ладони, – пять, шесть, семь, восемь, девять... Готово.
Первым делом он достал из лотка «индейское яйцо» и попросил Штыря положить артефакт на прежнее место в стеллаже. Когда, выполнив просьбу, Штырь вернулся, Доктор уже выставлял на часах время, сверяясь с теми, что были у него на руке.
– Прошу! – протянул он часы Штырю.
Часы были той же марки. Но это были другие часы. Стекло на циферблате цело, на корпусе – ни единой царапины. К тому же часы ходили. По крайней мере, тикали.
– Ну и что? – непонимающе посмотрел на Доктора Штырь.
– Часы выглядят как новые.
– Они и есть новые.
– Это те же самые часы, которые я показывал тебе минуту назад! – убежденно заявил Доктор.
Штырь усмехнулся – нечего, мол, из него дурака-то делать. Он не ребенок и прекрасно понимает, как делаются такие фокусы. Пока он с «яйцом» ходил к стеллажу, Док спрятал старые часы в карман, а вместо них подложил новые. Только зачем ему это? Он ведь не к конкурсу иллюзионистов готовится.
Штырь еще раз внимательно осмотрел часы. Надо было номер записать.
– Вы хотите сказать, – посмотрел он на Доктора, – что «перепуганная проволока» каким-то образом отремонтировала часы?
– Восстановила, – уточнил Доктор. – Часы стали новыми. Помнишь, стекло было разбито? Я каждый раз пользуюсь для опытов одними и теми же часами, предварительно разбив их и испортив механизм.
Штырь еще раз придирчиво осмотрел часы. Как будто рассчитывал обнаружить какой-нибудь едва приметный знак, который объяснил бы, в чем тут подвох. Потому что, если никакого подвоха не было, получалось, что Доктор умел творить чудеса, И если таким образом можно обновить не только часовой механизм...
– Как это происходит?
– Понятия не имею! – с улыбкой на лице Доктор развел руками. – Я совершенно случайно обнаружил этот эффект.
– А на другие предметы это действует?
– Нет, только на часы. – Док еще раз развел руками. – Не знаю, в чем тут дело. Я использовал в опытах различные предметы и даже живые существа. Эффект нулевой. А вот любые часы, независимо от марки и характера повреждений, восстанавливаются за десять секунд. Но если вовремя не остановить эксперимент, то часовой механизм превратится в монолитный кусок металла. Причем это не сплав. Такое впечатление, что все детали часового механизма оказываются вдавлены друг в друга чудовищной силой.
– Можно попробовать? – спросил Штырь.
– Пожалуйста, – сделал приглашающий жест Доктор. – Только со своими часами.
Историй об удивительных свойствах артефактов Штырь за три дня наслушался предостаточно. А то, что демонстрировал Доктор на лабораторном столе, будоражило воображение до такой степени, что дикий восторг становился похожим на бессознательный страх. Человек, живущий в доме на болоте, человек, даже имя которого мало кто знал, а прочим оно ни о чем не говорило, обладал фантастической властью не только над неодушевленными предметами, но и над живыми существами, ему были подвластны стихии, да и само время, если он очень того хотел, способно было течь вспять. Телепортация - пожалуйста! Эффект невидимки – легко! Да любое из этих открытии стоило целого состояния! И не беда, что кажущиеся сверхъестественными возможности Доктора нельзя было вынести за пределы лабораторного стола. Существенная оговорка – пока! До поры до времени. Главное, что все его эксперименты были воспроизводимы. То есть, совершая от раза к разу одни и те же манипуляции, можно было получить всегда один и тот же результат. У Штыря голова шла кругом, стоило ему только подумать, какие безграничные возможности открывались перед тем, кто обладал знаниями о том, как следует правильно, с толком и, что самое главное, эффективно использовать артефакты, которые до сих пор, за редким исключением, казались всего лишь забавными игрушками.
