– Отдай ему перстень, Фред.
Глаза Канищеффа сверкнули алчным огнем. Но, смекнув, что на подарок Юксаре никто, кроме него, не претендует, Жан-Мари не стал торопиться.
– Будь ласка, Фредди, камушек на место поставь, – попросил он.
– А вопросы теологии тебя не интересуют? – спросил у чистильщика ИскИн.
– Инчэ? – непонимающе наморщил лоб Жан-Мари.
– Хочешь узнать, что такое Оллариу?
– Найн, – решительно отказался чистильщик.
– Как же так? – удивился Фредриксон. – Ты же по нескольку раз на дню делаешь Оллариу.
– Делаю, – подтвердил Жан-Мари. – И шо с того? В сортир я тоже регулярно хожу. Так шо ж, мне теперь интересоваться, из чего мое дерьмо слеплено?
Убойный аргумент, с таким трудно поспорить. Да, честно говоря, и не хотелось.
– Камень вставлять не буду, – сказал Фредриксон.
Бровь чистильщика недовольно дернулась:
– А шо так?
– Я не ювелир.
– Ладно, – Жан-Мари смахнул оправу и камень в подставленную ладонь. – Разберемся.
Фредриксон улыбнулся. А быть может, только изобразил улыбку. Улыбка как улыбка, вежливая и немного ироничная. Но Вениамину показалось, что улыбка ИскИна не была похожа ни на одну из тех, которые он видел прежде. Или же ему снова что-то померещилось?
Фредриксон подошел к комп-скрину, коснулся пальцем левого нижнего угла и осторожно перенес мемори-чип в открывшуюся приемную ячейку. Тихий, приглушенный щелчок. Пять секунд на то, чтобы мемори-чип нашел свое место в системе комп-скрина. Фредриксон посмотрел на Вениамина и коснулся пальцем светоячейки активации. На скрине замелькали строчки выполняемых команд. Взгляд Обвалова выхватывал из потока информации лишь отдельные, ничего не значащие символы.
Неожиданно Фредриксон остановил процесс активации мемори-чипа.
– Единственный файл в тайм-формате, – ИскИн отметил на скрине соответствующую строку. – Создан и отправлен одиннадцатого июля две тысячи второго года.
Опершись руками о край пульта, Фредриксон искоса посмотрел на напарника. И вновь Вениамин не понял, что означает его взгляд. Казалось, ИскИн хотел, но не решался что-то сказать. Или же Фредриксон надеялся, что Обвалов сам догадается, о чем он молчит?
– В чем проблема? – недоумевающе поднял бровь Вениамин.
Жан-Мари глянул через плечо Фредриксона на скрин, увидел замершие строчки и насмешливо хмыкнул:
– Шо, Фредди, комп завис? – и ткнул пальцем в клавишу завершения операции. – Во, ты глянь! Пыхтит еще, железка!
Фредриксон сделал шаг назад и с отрешенным видом скрестил руки на груди – делайте, мол, что хотите, а я себе в сторонке постою, все равно от меня уже больше ничего не зависит.
– Получи, Фредди! – Канищефф щелкнул ногтем по скрину, на котором появилась табличка меню с названием документа в главной строке. – Устав Ордена поклонников Хиллоса Оллариушника. Изначальный вариант.
Обвалов не мог найти объяснений странному поведению ИскИна, а потому нервничал и злился непонятно на кого – то ли на Фредриксона, то ли на себя самого, то ли на весь остальной мир, включая Сяо Леопольдо, Вир-Щипков и Жана-Мари Канищеффа.
– Посмотри, что снаружи происходит, – велел он чистильщику.
Канищефф с готовностью переместился к универ-скрину. Суетившиеся вокруг «Пинты» джаниты интересовали его куда больше, нежели Устав Ордена, к последователям которого он принадлежал лишь в силу того, что в свое время его непонятно как занесло на Веритас. Нет, в самом деле, когда порой Жан-Мари Канищефф пытался вспомнить, с чего вдруг он однажды взял льготный билет, стоимость которого оплачивала Ассоциация содействия колонизации планет, и полетел на планету, о которой ровным счетом ничего не знал – да какое там, он даже названием планеты не поинтересовался! – то видел вместо прошлого только серую пелену плотного, непроглядного тумана. Должно быть, пьяный был, успокаивал сам себя Канищефф. Непременно добавляя – радуйся, хайван безмозглый, могло бы и хуже быть! И ведь радовался же! До тех пор, пока Фредриксон не дал ему автомат.
– Джафар Стилет объявился, – сообщил Канищефф.
– Стилет глуп, туп и необразован, – Вениамин занял место чистильщика за комп-скрином. – Одним словом, он нам неинтересен.
– А ежели глуп, так пуркуа он чиф-комендант столичного космопорта? – лукаво прищурился Жан-Мари.
– Объясни ему, Фред, – попросил напарника Вениамин.
С готовностью, будто только этого предложения и ждал, ИскИн принялся за дело.
– Видишь ли, Жан-Мари, – обращаясь к Канищеффу, он тем самым демонстрировал полное безразличие к содержанию документа, находящегося в буфере оперативной памяти комп-скрина. – Еще в двадцатом веке был сформулирован так называемый принцип Питерса, гласящий: «В любой иерархической системе каждый служащий стремится достичь уровня своей некомпетентности». Это, надеюсь, понятно? – Канищефф наморщил нос, потер его согнутым пальцем, но все же кивнул утвердительно. – Но, вскоре после того, как принцип Питерса был провозглашен, выяснилось, что при определенных условиях он действует в обратную сторону. То есть уровень некомпетентности служит не потолком, а стартовой площадкой для устремившегося ввысь карьериста. И, как ни странно, относится это главным образом к ответственным и руководящим работникам, а также к представителям государственного аппарата.
– А ничего странного в этом найн, – уверенно заявил Жан-Мари. – Еж уразумеет, шо на государственную службу идет только тот, хто вовсе ничего робить не умеет. Знавал я одного секретаря из Департамента общественных преобразований, так он, кирнув малек, сам мне гуторил, не работа, мол, у него, а тоска смертная. Цельный день сидит за комп-скрином и якие-то файлы сортирует. Причем, кому и на фига это треба, ни он, ни хто другой не ведает. Приходит распоряжение – рассортировать по алфавиту. Он сортирует. На другой день новая команда – сортировать по датам. Он снова файлы из папки в папку кидает. Так, гуторит, для них одно удовольствие посетителя якого-нибудь заморочить в конец или ж обхамить по-простому. Иначе, по его словам, все бы в их Департаменте давно с ума от скуки посходили.
Беседуя с Канищеффым, Фредриксон то и дело бросал быстрые, незаметные взгляды в сторону комп-скрина. Но Вениамин занял столь неудобную позицию, что спиной закрывал ИскИну обзор.
Обвалов тем временем провел пальцем по встроенному в клавиатуру джойстику, нацелил курсор на главную строчку меню и дал команду «Открыть». Название – «Устав Ордена поклонников Хиллоса Оллариушника. Изначальный вариант» – рассыпалось на десяток подразделов, среди которых вторым по счету значился: «О том, что такое Оллариу».
– Как мило, – буркнул едва слышно Вениамин и перевел курсор на название интересующего его раздела.
На скрине высветились строчки, прочитав которые, Вениамин хмыкнул в высшей степени неопределенно, зажал подбородок ладонью и задумался. Крепко задумался.
