Литиция тихо хихикнула.
– А при чем здесь режимные планеты? – спросил Вир-Щипок.
– При том, что режимными планетами занимается подразделение «Дельта».
– Вы член экспертного совета? – в очередной раз попытался съязвить Вениамин.
– Экспертный совет – это высшее руководство подразделения «Дельта». А я – чрезвычайный агент, – спокойно, с достоинством ответил Леопольдо. И совсем уж скромно добавил: – Один из тех, кто делает планеты режимными.
– Повторите, пожалуйста, еще раз, – попросил Вениамин.
– Не валяйте дурака, Обвалов, вы прекрасно поняли, что я сказал.
Голос Леопольдо звучал по-иному, совсем не так, как минуту назад. Если прежде Сяо своими манерами напоминал Вениамину актера, наперекор всем правилам пытающегося играть короля без свиты, то теперь он стал похож на режиссера, решившего сыграть в пьесе, поставленной по собственному сценарию, финал которой был известен только ему одному. И еще Вениамин понял, что нужно хотя бы на время перейти к игре по правилам, которые предлагал Леопольдо.
– Да, господин Леопольдо, – сказал Обвалов. – Я понял, что вы имели в виду. Но мне неясно, почему вы нам об этом рассказываете?
– Элементарно, друг мой, – Сяо расслабился и даже улыбнулся – ему определенно понравилось то, что Вениамин перестал ерепениться. – Мы сейчас находимся на планете Веритас, которую в ближайшие двадцать четыре часа – сутки по земному календарю – Сенат Земной федерации объявит режимной. Именно поэтому вы, – Леопольдо сделал плавное движение рукой, как бы вводя в очерченный им круг Вениамина, Савву и Литицию, но оставляя за его пределами Фредриксона, – должны ясно понимать, что это означает лично для вас. Скажу сразу, я не хотел, чтобы все мы оказались в подобной ситуации. Но судьба распорядилась иначе – на Веритас явился Вениамин Ральфович Обвалов со своим ИскИном и спутал мне все карты. – Улыбка Леопольдо приобрела оттенок легкой иронии. Сяо словно хотел сказать – смотрите, мне тоже не чуждо ничто человеческое. – И это при том, что на руках у меня были четыре туза и для полной уверенности не хватало лишь джокера.
Вениамин быстро улыбнулся, дабы убедить Леопольдо в том, что шутка ему понравилась.
– Что же на самом деле представляют собой режимные планеты? – спросил он.
– А сами вы разве не догадываетесь?
– У меня есть предположение, но я хотел бы знать точно.
– Режимные планеты – это, главным образом, небольшие колонии, с населением в полтора-два миллиона, в редких случаях – чуть больше. Среди них можно найти любую форму государственного устройства – монархию, тиранию, диктаторский режим, религиозную общину, феодальное государство, рабовладельческое общество, примитивный марксовский капитализм, толстовские общины, оуэновские коммуны органических интересов, полувоенный коммунизм и даже социализм с человеческим лицом – практически все, что только смогло придумать человечество на протяжении своей истории. Особый интерес представляют синтетические формы государственного устройства, зародившиеся спонтанно, под воздействием специфических местных условий. Извечное людское стремление к совершенному мироустройству чаще всего приводит к диким извращениям, противоречащим самой человеческой природе. Работа подразделения «Дельта» в том и заключается, чтобы вовремя заметить необычные проявления в общественной жизни той или иной колонии и не дать им угаснуть.
– Иными словами, подразделение «Дельта» само выпестовало все эти дикие режимы, из-за которых пришлось присваивать планетам особый статус? – спросил Вир-Щипок.
– Да, – проронил Леопольдо и наклонил голову, точно артист оригинального жанра, закончивший выступление и ожидающий заслуженный шквал аплодисментов. – Мы создали и поддерживаем существование карликовых государств с уникальными формами политического устройства.
– Но зачем?
– Как это зачем? – Вопрос Литиции удивил Сяо настолько, что он не сразу нашел, что ответить. – А для чего в лабораториях хранят культуры возбудителей смертельных болезней, уничтоженных в естественных условиях? Режимные планеты являются превосходными объектами для изучения возможных путей развития человеческого общества. Так же, как какая-нибудь бактерия, считавшаяся прежде уничтоженной, может вдруг пробудиться от вековой спячки в кишечнике лемура на острове Ява, может возникнуть и опасность реставрации общественного порядка, которому, как всем казалось, история давно подписала смертный приговор, – Леопольдо уже не просто говорил, а вещал – ни дать ни взять народный трибун. – Если мы будем готовы к подобному повороту событий, то успеем сделать обществу прививку.
– А как же люди? – спросил Фредриксон.
– Какие люди? – не понял Сяо.
– Те, что живут на режимных планетах.
– А что люди? – пожал плечами Леопольдо.
– Вы не понимаете, о чем вас спрашивают? – Вениамин рассек воздух горизонтальным взмахом руки. – Или не видите в этом проблемы?
Леопольдо подался вперед и, чуть понизив голос, перешел на доверительный тон:
– Вы знаете, в чем разница между патриотом и болтуном, господин Обвалов?
– У меня имеется своя версия на сей счет, – без тени улыбки ответил Вениамин. – Но мне интересно услышать вашу.
– Разница заключается в том, что один болтает, а другой молча делает дело. Даже тот биотуалет, которым вы, Вениамин Ральфович, пользовались сегодня неоднократно, приходится кому-то чистить.
– Надеюсь, не вам? – с искренним участием поинтересовался Вениамин.
Пауза – явно заметная, хотя и весьма непродолжительная.
– Это ирония?
– Скорее – соболезнование. Не знаю, как поступят Вир-Щипки, но первое, что я сделаю, вернувшись, – напишу подробный рапорт.
Сяо Леопольдо скорее всего не сразу понял, что имел в виду Обвалов. Когда же он мысленно расшифровал смысл сказанного Вениамином, то хлопнул себя ладонями по коленкам, запрокинул голову и рассмеялся. Звучавший легко и свободно, переливавшийся, точно радужные разводы в тонкой пленке бензина, растекшейся по весенней луже, смех Леопольдо полностью исключал возможность обвинить Сяо в излишней приверженности дешевым театральным эффектам.
Отсмеявшись, Леопольдо все еще с улыбкой на лице посмотрел на Вениамина и покачал головой – не то насмешливо, не то с сочувствием, а может быть, просто так, машинально, не вкладывая в это никакого смысла.
– Ну, удивили так удивили, Вениамин Ральфович, – согнутым пальцем Сяо вытер выступившую в уголке глаза слезу. – Вы что же, всерьез полагаете, что «Дельта» занимается режимными планетами на свой страх и риск? Проявите же хоть немного здравомыслия, господин Обвалов! Проект «Дельта» держится в секрете от общества, и причины этого, я думаю, объяснять не надо. Но те, в чьей власти закрыть его, превосходно осведомлены обо всем, что происходит на режимных планетах. Вы можете думать обо мне все что хотите, но вы мне глубоко симпатичны, Вениамин Ральфович. Да не прозвучит это как банальность, но, глядя на вас, я вижу себя в молодости – та же импульсивность, искренность и бескомпромиссность. Именно поэтому я хочу предостеречь вас от необдуманных действий. Поверьте, пытаясь поставить общественность в известность о том, что происходит на режимных планетах, вы ничего не добьетесь. А вот лично для вас результаты окажутся весьма плачевными.
