— Твою мать! В башку‑то нахера?! Все мозги по стенам разбросало…, отмывать‑то кто…, баба твоя будет?!
Пистолет обратно в кобуру, быстрый разворот и удар кулаком… Мощный, но без особой злобы…. Удар прямо в живот. Солдафон, скрючившись, оседает на пол… Правильно!.. Пусть подумает в следующий раз, прежде чем рот раскрывать в подобных случаях!.. Расталкиваю всех плечом и на выход…, на воздух…, на свежий утренний воздух…
Вопреки ожиданиям, рассвет по глазам не ударил. Еще было достаточно темно, но проснувшиеся птицы будто этого не замечали, затеяв между собой своеобразную перекличку. Присев прямо на влажную траву, я тяжело вздохнул и посмотрел на угасающие звезды. Сейчас мне было хорошо. Я чувствовал себя спокойно и ни о чем не жалел.
За спиной послышались чьи‑то шаги и шелест приминаемой пожухлой растительности. Оборачиваться я не стал, догадавшись, что приближается ко мне кто‑то из своих, а не какой‑нибудь заблудившийся зомбак.
— Извини, брат! — продолжая прижимать руку к животу, присел рядом солдафон. — Я это…, лишнего ляпнул…, не подумав… Извини!
— И ты извини… — повернув голову к пареньку, я прикоснулся к его плечу. — Не сдержался я чего‑то…. Сильно болит?
— Да нормально!.. Бывало и хуже!.. — усмехнулся он. — А круто же ты все‑таки всех развел! Молодец!
— Ты о чем?! — не понял я.
— Ну, когда мы спорили насчет пыток…. Я уж и впрямь подумал, что его отпустить придется, а ты вон как хитро замутил!.. Зерг расслабился и выдал все…, хе — хе!..
Вон, значит, как! Хм… Оказывается, все теперь думают, что я специально в том коридоре спектакль разыгрывал. Вот только они ошибаются. Я действительно не собирался убивать Зерга и искренне верил, что необходимо пойти на его условия. Впрочем, теперь уже и не важно, кто и что думает. Главное, дело сделано…
— Ты как, милый?! — ласково спросила подошедшая к нам Карина и, проведя по моей шее прохладной ладонью, присела на корточки, чуть приобняв меня сзади.
— Нормально, солнышко!.. Все хорошо!..
Несколько минут никто из нас больше ничего не говорил. Все продолжали сидеть, слушая голоса птиц. Позже к нашему небольшому акустическому мероприятию присоединились Грешник с Монахом. Бесцеремонно опустившись на свои пятые точки прямо напротив нас, оба синхронно задрали головы вверх, и молчание продлилось еще некоторое время.
— Эх… — не выдержав тишины, вздохнул солдафон. — Костерка не хватает…
— Да… — солидарно протянул Грешник. — Было бы неплохо… Что дальше делать будем?
— А что тут гадать?! — кивнул я. — Как и собирались, посетим авианосец… Если все нормально пройдет, то можно будет по плану Циркуля отработать… Организацией городка на нем заняться… Мирно пожить, если честно, хочется!..
— А как же Полковник? Его же как‑то найти еще надо!..
— Не надо! — твердо ответил я. — Что‑то мне подсказывает, что он сам найдется… Ведь так, Монах?!
Старик ничего не ответил и лишь наградил меня еле заметной улыбкой. Похоже, что я ухватился за ниточку, ведущую к раскрытию его тайны, но дальше, если честно, тянуть за нее мне не хочется… Монах, будто прочтя мои мысли, продолжал улыбаться, а блеск в его глазах выражал искреннюю благодарность. Что ж, так тому и быть. Придет время, и он сам все расскажет…
Глава VIII
Как же много в нашей жизни удивительных вещей, которые мы старательно не замечаем. Нет, я сейчас не говорю о каких‑то эксклюзивных пируэтах тропических бабочек, лицезрения стремящегося в небо ядерного гриба или чего‑то уж совсем из ряда вон выходящего, как пятилетняя роженица, которая в возрасте восьми месяцев достигла полового созревания. Такое никогда не перестанет удивлять, как, впрочем, и восхищать своей необычностью. Другое дело что‑то совсем обыденное: например, шелест травы под ногами, рассвет и закат, звездное небо над головой и разбивающиеся на сотни мелких частиц прохладные капли дождя. Подобное впечатляет только тогда, когда ты это видишь или ощущаешь впервые. Со временем к этому привыкаешь, и либо это тебя раздражает, либо ты уже не обращаешь никакого внимания, а если и обращаешь, то только в двух случаях: когда тебе есть с кем поделиться своим настроением или ты очень одинок и просто нуждаешься в романтике. А что если я заговорю о влекущем к себе запахе волос любимой девушки? Восхитишься ли ты им? Удивишься ли сладостью очередного поцелуя? Нет или да? Скажешь, что уже привык и чувства притупились?! Ах, ну да! Тебе приелось просто каждое утро видеть ее ненакрашенной, а перед сном — в пижаме вместо ажурного нижнего белья. Что ж, бывает…, не завидую… А вот теперь представь, что в следующий миг твоя девушка изменится. В очередной раз встретив тебя на пороге дома, она будет выглядеть так же ярко, как в тот момент, когда ты увидел ее впервые. Представил? А что если она станет еще ярче, еще эффектнее и привлекательнее? Удивишься ли ты? Восхитишься ли? Что, если каждый следующий вечер она будет встречать тебя в новом облике? Да, да, все та же девчонка, только каждый день неповторимо разная. Слабо привыкнуть? Подумай!.. Я не тороплю… Это вот мне сложнее — выбора у меня другого нет! Я теперь удивляюсь всему, абсолютно всему! Ведь я знаю наверняка, что большинство эмоций мне уже довелось испытать, но есть один маленький, совсем малюсенький нюансик — я абсолютно ничего не помню! Слышал? Ничего! Все в этой жизни для меня знакомо, вот только живу я заново.
Чему же я сейчас так удивляюсь? Хм…, да, казалось бы, ничему особенному. Сижу себе на пассажирском диване небольшого седанчика. Рядом Карина. И все бы ничего, вот только мои руки напряженно вцепились в спинку водительского кресла, глаза широко раскрылись, губы сомкнулись в дурацкой неправильной улыбке, а сердце, похоже, совсем остановилось, перестав исполнять свою прямую обязанность. Я совершенно не понимаю, как может обычный с виду автомобиль так стремительно разгоняться.
— Каааарб!.. — не сдерживая в себе испуганные децибелы, вскрикнул Кипиш, когда автомобиль после интенсивного торможения перед очередным ухабом вновь начал набирать скорость. — Тормози, мля!.. Тормози, сука!.. Да, етить твои покрышки!.. У меня уже сопли по ушам растеклись… Хватит…, хваааатит!..
— Так ты ж снайпер… — мельком взглянув на солдафона, заключил водитель и быстрым движением руки переключил передачу. — Слышал, вы подгузники носите!..
— Ага… — Кип еле заметно кивнул, одной рукой упершись в переднюю панель, а второй вцепившись в ручку над дверью автомобиля. — Ща подмывать меня будете…, а то усрался, понимаешь… Да твою‑то мать…, Каааарб!..
Хм…, а ведь еще, находясь где‑то совсем — совсем рядом, за нами наблюдает одна довольно забавная барышня, по имени Судьба. Эта стервозная родственница нашей жизни своими невероятными кульбитами не позволяет заскучать, каждый раз выворачивая твои планы наизнанку. Казалось бы, еще совсем недавно я замерзал на песчаном берегу недалеко от Черногорска, а вот теперь по воле все той же судьбы нахожусь в кругу своих друзей, а еще…, еще у меня есть любимая девушка, мой ангелочек, который неустанно наполняет мою душу нежностью и лаской. Нет, ну, разве это не удивительно?! Еще бы! Но не менее удивительно то, как сейчас в нашей команде оказался молодой парнишка, автомеханик из Собора.
