— А мы? — вдруг взревел справедливым гневом один из подмастерьев, с недоверием посматривая на тонкие стволы пистолетов, направленные в них. — Мы так без работы останемся?
— А вы будете выпендриваться дальше, только уже по месту жительства. Потому как вход в это ущелье будет перекрыт колючей проволокой и поставят там блокпост с пулеметом. Вход по пропускам.
— Да кто ты такой, чтобы нас этим пугать? — оторопел мастер.
— Я Кобчик. Савва Кобчик, — ответил я и левой рукой расстегнул молнию на куртке, показывая свои награды. — У меня пленных много. Девать некуда.
Возвращался я обратно не только с жерновом, но и с точильными брусками в ассортименте — на них ученики руку набивали. Кто постарше уже малые круги ладили. Эти я купил. Ворот приделать — готовое ручное точило в хозяйстве. А те, что шабреные как большие жернова, приспособить можно под ручные зернотерки. Я такую видел у жены дяди Оле на горном хуторе.
Разрулили скандал два человека — Альта, которая всех знала в округе, и один из каменотесов, ветеран, раненный в ногу на Восточном фронте. Он, пока в госпитале валялся, наслушался баек про Кровавого Кобчика. Смотрел на меня с любопытством, но уважительно.
К тому же это ущелье — моя земля, хоть и спорная. А аренду каменотесы не платили.
Сошлись на том, что мне жернов поменяют, но только если я выкуплю у них накопившуюся за сезон мелочь, что ученики ваяют из отходов производства мельничных жерновов. А мне не все равно, где точила для заводов покупать? Тут к тому же дешевле вышло. Договорились, что на будущий сезон оставлю им целевой заказ на точильные камни по строгим размерам.
В общем, расстались без вражды. Даже в чем-то к обоюдному удовольствию.
Четыре битюга фуру обратно еле тащили. Жалея их, не жадность свою проклинал, а прикидывал, как тут дорогу шоссировать, пока пленная рабсила у страны в достатке. От Втуца до городка хотя бы. Оживить этот сонный медвежий угол.
Больше на хозяйственные вопросы меня не отвлекали. Ходил по окрестностям один с двустволкой, заявив охране, что на моей земле некому на меня покушаться.
Вдумчиво пристрелял новый пистолет Гоча. Ловкая машинка получилась. Точная. Ну а патрон так вообще моща! По-доброму его бы не на гражданский рынок выкидывать, а офицерам на вооружение ставить.
До снегов тайно ото всех смотался с тазиком на ручей. Намыл за половину дня два грамма даже не золотого песка, а мелких и тончайших золотых чешуек — считай, половина золотого кройцера по весу. В лаборатории анализ подтвердил, что это не обманка, а золото. Только с высоким содержанием серебра. Посчитал — овчинка выделки не стоит. Золото будет обходиться по вложениям в добычу практически по своей стоимости. Это я еще затраты на аффинаж
[9]
не считал. Конечно, тому, у кого ничего нет, — капитал. Но для серьезной разработки металла в ручье мало.
Так что выше по течению надо искать рудную жилу, которую размывает ручей. Но на это времени у меня нет, как и специалистов-горняков.
Никому говорить о своей находке не стал. Не хватало мне в усадьбе еще золотую лихорадку устроить. Тогда точно конец придет хорошо налаженному хозяйству.
Наслаждался отдыхом.
Тренировался с егерями в стрельбе.
Тасовал карточки с элементами.
Комплектовал обоз, который пойдет со мной во Втуц. Скупал для него по всей округе бочонки и лимоны. Если повезет, то сразу лимоны в бочонках.
Принимал ответно у себя по-соседски семейство Вальда и окружного старосту с визитом вежливости и обжорства.
Староста с собой еще пяток местных помещиков привез — знакомить со мной. Те, видимо предупрежденные о моем семейном положении, своих великовозрастных дочек с собой на встречу волочь не стали. И на том спасибо. Скучный вечер выдался, но протокол аристократический… тудыть его кобыле в щель. Да еще провинциальный… Это что-то с чем-то…
В городок так и не выбрался. Незачем было.
По первому снегу тронулись. Не только мои фуры и мобилизованные по подводной повинности крестьянские телеги, но и вальдовых вьючных стирхов почти в полном составе загрузили. Неплохая реклама мелкой скотине, которая тащит по четыре больших мешка на горбу.
Альта в последнюю ночь опять плакала. Потому как договорились — точнее, я поставил такое условие, что когда в имении будет моя жена, то Альта на мою постель не претендует. И по возможности на глазах у Элики не отсвечивает. Вот женщина и горевала после острого наслаждения плоти, как в последний раз.
Ага… Мне еще с женой разбираться по поводу ясырки. Шила-то в мешке не утаишь. Лучше пусть благоверная все от меня узнает, чем сплетня стороной до нее дойдет.
Первого декабря длинный обоз втянулся в городскую черту Втуца.
Отпуск, настоящий отпуск, кончился. Как всегда быстро.
12
Длинная дорога после отдыха да без обязанностей караван-баши, которые взял на себя Вальд, способствовала размышлениям.
Когда я попал в этот мир, то просто надо было выжить. И я отдался на волю течения жизни. А та потащила меня по течению вверх. В сферы, в которые я никогда не стремился и которые для меня зачастую были непонятны. «Это надо всосать с молоком матери», — как заявлял Онкен, и он прав. Я постоянно попадаю в неприятные ситуации именно потому, что я… даже не столько не знаю местных реалий, сколько их не чую. И не только придворное общество, но и горские обычаи. Другие реакции во мне воспитаны. Я русский крестьянин, кулак, если хотите. Проще всего мне здесь в армии, потому как армия везде армия. Я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак.
Но именно служить в армии, там, где я хочу — в воздухоплавательном отряде, мне как раз и не дают. И вообще все, что я создал в армии, у меня отобрали. Броневой отряд, штурмовую роту… Надавали орденов, даже Рыцарский крест — тутошний аналог Героя России, а воевать не пускают. Как фабрикант я правителям нужнее, чем как офицер. Офицеров у них много, а фабрикантов мало.
Теперь я не просто титулярный барон с дикой горы, еще и полноценный помещик. А имперская аристократия все равно от меня нос воротит — онучами им пахнет.
Друзей завел, но немного. Плотто, Эллпе, Гоч и… все. Щолич слишком завистлив, чтобы быть мне другом, а Вахрумка больше благодетель. Со всеми остальными не пьянка, а мероприятие.
Одно время принца Бисера числил в друзьях, но разве ресурс может быть другом правителю? Это как свинье и курице совместно производить яичницу с беконом.
Да и далеко теперь от меня друзья — пять суток катить по железной дороге. Остается один островок для души — семья. Сын… Жена красавица и умница, любит меня, а я ей изменяю. Ну как изменяю… специально не ищу, а случая не упущу. Да и не вижу я домочадцев почти. За полгода дай бог три недели наберется, когда я был с ними.
