Нет, не об армии и не о победе думал Шестаков, когда проделывал все это. Что бы там ни казалось, он продолжал двигаться к своей первоначальной цели. Ему нужна была команда хотя бы из сотни подготовленных и преданных бойцов. Если все сложится удачно, то благодаря Федорову у них появится более современное вооружение. А благодаря благосклонности Глымова прапорщик имел кое-какую свободу действий для формирования такой команды…
…Ильин ожег Шестакова ненавидящим взглядом, после чего решительно вогнал клинок точно в сердце пленника. Смотреть в глаза жертвы, полные ужаса и мольбы, молодой человек не смог, да и любой нормальный человек не смог бы. Вот и смотрел вольноопределяющийся на прапорщика, словно желая сказать, что эта отнятая жизнь на его совести. На его, конечно. И ему с этим жить, причем не только в этом мире. Но если это поможет избежать более страшных последствий, то он готов к этому.
До расположения роты Васильчикова добрались без проблем. С отрывом в полчаса появилась вторая группа, которую возглавлял младший унтер Рябов. Сходили не менее удачно, приволокли шесть винтовок, пару револьверов ну и пулемет с боекомплектом. Кстати, этот боекомплект и был основной проблемой, потому как состоял из пяти тысяч патронов, на секундочку, порядка полутора сотен килограммов, да еще полсотни тянул сам пулемет. Словом, досталось всем, чего уж там.
— Иван Викентьевич, я смотрю, вас можно поздравить, — не смог не оценить результат «охоты» хозяин участка обороны, капитан Верховцев.
— Благодарю, Виктор Степанович. Кстати, позвольте отдариться за вашу любезность и гостеприимство. Мне кажется, десять австрийских винтовок вам никак не помешают.
— Благодарю.
Угу. И дураку понятно, что глазки капитана замерли на пулеметах. Но не судьба. Эти машинки предназначены для Глымова, и никак иначе. А уж как он ими распорядится, Шестакова не касается, лишь бы согласился пойти ему навстречу. Ну не хочется прапорщику своих ребят ставить под пули на передовой. Опять же им нужно нарабатывать диверсионный опыт.
Еще через час, когда окончательно рассвело, подошел транспорт из их роты. Сам фельдфебель заявился, как только прослышал, для чего понадобились подводы. Так что до расположения добрались, можно сказать, налегке. Где и были встречены распростертыми объятиями капитана Глымова. Он уже давно понял, что не следует обо всем докладывать начальству по команде, а то останешься на бобах.
Правда, в данном конкретном случае имелись кое-какие трудности. Пулемет — не винтовка, мало того что нужно уметь с толком применять его, так ведь за любым оружием уход нужен. К стыду своему, пользоваться этим ценным трофеем капитан не умел. Но фельдфебель уверенно заявил, что была бы игрушка, а уж как с ней управиться, они разберутся.
— Прямо и не знаю, как вас благодарить, — разведя руками, не без удовольствия произнес Глымов.
— Так отпустите нас денька на три пошастать по тылам вражьим. Ну, еще от больших фугасов не отказались бы, хотя бы штук шесть. Минные поля ведь надежно держат передок. А мы бы нашли этим фугасам куда лучшее применение. Признаться, мне не блажит сидеть в окопах под обстрелом и ходить в атаку на пулеметы.
— Вот так, значит. А здесь кто будет воевать? Сирые и убогие? Пушечное мясо? — поиграв желваками и вперив злой взгляд в прапорщика, произнес Глымов.
— Зря вы так, господин капитан. У меня и в мыслях ничего подобного не было. Но я вложил в своих парней личные сбережения, весь свой опыт, гоняю их, как проклятых. В то время, когда вся рота пузо греет на весеннем солнышке, мои наматывают ножками пять верст. А потом еще и дубасят друг дружку, не жалеючи. А кроме этого, и иные науки постигают. И вот этих ребят пускать под пули в лобовой атаке? Да за прошедшие две недели от них пользы вышло куда больше, чем от всей роты. Уж простите, господин капитан. И дальше будет все куда серьезнее. Я хочу выйти на командира полка с предложением о создании особой команды. Но я не могу прийти к нему с одними только голыми словесами. Нужно практическое подтверждение. А насчет того, кому воевать… Так вот они перед вами — два пулемета, от них пользы будет больше, чем от отделения стрелков.
— Хм. Значит, хотите создать особую команду, — теперь уже задумчиво произнес Глымов.
— Для диверсий в тылу противника, — добавил Шестаков.
— Сколько вам нужно времени?
— Хотя бы двое суток Лучше бы, конечно, побольше, мало ли как все сложится. Верстах в трех справа имеется скалистый склон, и тянется он версты на две. Там и войск-то считай нет. Так, одни лишь наблюдатели. Вот там и хочу пройти.
— Да там отвесная скала высотой сажен в семь, никак не меньше.
— Ерунда. Спустимся на веревках, заслоны обойдем и выйдем в тыл. Ну а там пошарим, посмотрим, что к чему.
— Отпустить вас я не могу. А вот отправить ваших солдат в разведку и за языком очень даже способен.
— Вот и договорились, — задорно улыбнулся Шестаков.
Дальний выход — это дело серьезное и требует подготовки. Как минимум отдыха личного состава. Но прапорщик решил не откладывать задуманное в долгий ящик. Еще чего не хватало. Это фронт, и бои местного значения тут в порядке вещей. А учитывая то простое обстоятельство, что все ключевые позиции по хребту заняты русскими, австрийцы время от времени предпринимают попытки завладеть хотя бы одной из них. Так что, пока имеет место затишье и не поступила команда отставить, нужно поторапливаться.
Присматривать за своим имуществом поручили денщику Шестакова, Петру Инютину. В отделении он по совместительству ведал хозяйственными вопросами. Преторианцы жили зажиточно, и оставлять личное добро без присмотра — лишний раз вводить людей в соблазн, а они, люди-то, в роте разные. Далеко не у каждого хватит сил равнодушно взирать на те богатства, что имелись в обособленном блиндаже. Опять же разведчики могли себе позволить делать разные подарки сослуживцам. Ну вот хотя бы после последнего возвращения раздали четыре австрийских револьвера. Между прочим, очень даже приличное оружие, с барабаном на восемь патронов и пуля куда тяжелее, чем у «нагана»…
Как Шестаков и ожидал, на скалистом участке имели место только редкие секреты в составе не больше отделения. Заняв точки, удобные для наблюдения, они просто приглядывали за обстановкой. Держать большие силы тут не имело никакого смысла хотя бы потому, что организовать атаку с отвесной скалы или на нее было равносильно самоубийству.
Австрийский секрет обнаружили довольно легко. Помогли солдаты из своего секрета, уже давно раскрывшие таковые на стороне противника. Впрочем, скорее всего и те обнаружили русских. Так и сидели, присматривая друг за другом. Изредка меняли позиции, но и они тоже были известны. Еще бы, вот уже месяца три как обе армии замерли, не в силах сдвинуться с места.
Со скалы спустились легко. Заслон австрияков обошли без каких-либо затруднений. При желании могли бы с ним и разобраться, благо ввиду позднего времени суток бодрствовали только двое часовых. Но поднимать ненужный шум в планы Шестакова не входило. На подобных постах солдаты несут службу ни шатко ни валко. Ну и к чему их настораживать? Очень удобная дверка, чтобы шастать туда-сюда, вот и пусть остается открытой.
