– Сделали обеденный перерыв, – хохотал Кумыцкий.
А Славка повторял:
– Что я тебе говорил?
Маэстро ничего не понимал и позже спросил:
– Что, собственно, произошло?
– Помеха отключается на обед. И пусть попробуют на нашу систему грешить.
– А что он про танцы? Разве здесь танцы?
– Натурально. В клубе, под оркестр.
– А сколько по-твоему этому, в пенсне?
– Кумыцкому? Что-то в районе тридцати.
– А по-моему и все тридцать пять.
– И что?
– Странно. О танцах он.
– Так это не от возраста, а от гормонов в тебе. Когда ты последний раз на танцах был?
– В институте.
– А на отдельских вечерах?
– Не приходилось.
– Тогда обязательно сходи в клуб. Это будет твоя вторая молодость.
После обеда биения возобновились с новой силой. Но как не трепыхался на телеметрии «драконий хвост», стало очевидным: система здесь ни при чём, существует внешняя причина. Испытания продолжили.
Но ни днем, ни ночью, ни утром следующего дня помеха не отыскивалась. Приёмка грозила прервать испытания и поиски отнимали много сил, и само состояние неопределенности делу не способствовало. Казалось, всё перепробовали: отключали аппаратуру, насос, качавший воду во дворе; стоянку машин попросили перенести подальше от проходной; запретили работу кранов. Ничего не помогало.
Помеха сделалась всеобщим кошмаром. Славка не спал вторую ночь.
Утром Маэстро понес показать ведущему расширение окон старта. Славка ожидал неприятный разговор с Красноградом. У него были красные воспаленные глаза, он спросил:
– Посчитал?
Спросил он так, для бузы, мимоходом. Он знал, что теоретик занят теперь полётным заданием и спросил наобум. Но теоретик ответил:
– Посчитал расширение окон старта.
– Ты что?
Окна старта считали баллистики. Причем расчеты велись месяцами, и все их ждали, а куда денешься? А тут раз-два и готово, между делом.
– А кто проверит? – осторожно спросил Славка.
– А зачем?
Ну, вот. Удружили, прислали теоретика. Он тут такие теории нагородит. Вот если бы приехал Вадим или другие мощные умы. Только у них в голове иное – пилотируемые. С «гибридом», считают, сделано. И верно: всего-то делов – объединить, а вышло – не учтены переходные процессы.
– Ты вот что …
Он уже пробовал задействовать Маэстро, но толку не было. Послал было его к генералам, объяснить. Но тот объяснил слишком просто, пришлось объяснять заново.
Объяснять генералам всегда было и трудно и просто. Не оттого, что они ничего не знали, наоборот они знали многое и настроены воинственно. Легко было оттого, что они были благодарными слушателями.
Может, обидеть Маэстро, оскорбить. Славку клонило в сон, но он пересиливал себя. Сначала причину найти. Войти в график было уже немыслимой мечтой. Кончались вольные деньки на ТП. Ожидалось, приедет Главный, и всё изменится как в центрифуге, приобретёт неожиданный, неестественный вес. И сроки диктуются расположением планет. А кто поверит окнам старта, расширенным этим нелепым теоретиком? Грешить на готовую документацию? Такого не было. В ней не существует даже тени сомнений. И кто застрахован, что на заключительной комиссии не встанет некий ответственный херувим и, глядя в глаза, не спросит в лоб:
– Чем вы гарантируете?
И такое начнётся. Не дай бог. Нетрудно по личику схлопотать.
«Схлопотать» Маэстро ничего не стоило. Конечно, окнами старта занимались баллистики. Они были на фирме солидными и уважаемыми людьми. На космодром они пока не подъехали. Но здесь были уже расчётчики-баллистики из Академии Наук. Когда ведущий обратился к ним с окнами старта, они только рассмеялись в ответ:
– Прикинуть? А на чём прикажете? Извините, не возим с собою вычислительный центр и вычислительных программ не держим в голове.
Звонить в Красноград – значило поднимать преждевременный шум: а почему, в сроки не укладываетесь? И не удастся сделать запрос легко, походя. Там понимающе среагируют, и в результате – масса усилий и нулевой исход.
Ведущему хотелось успеха любыми средствами. Объект стал для него неким фетишем с неясным волнением и беспокойством, сродни любви. Таким для древних становился горшок с красной глиной или многоцветная раковина. А отношение в тебе, по выражению: «Все своё ношу с собой». И ведущему захотелось чуда.
Из Краснограда пошутили: у вас теперь не то «магистра», не то «мангуста», он что твоя вычислительная машина, на спор пробовали, и он победил её. И это об этом чудаке.
– Христом, богом тебя молю, – попросил его Славка – не подключай ты этого задрыгу, хотя у него явно математическая голова. Лошадиной формы, по Галлю.
Ведущий и сам, конечно, понимал, что теоретик не тот, что требуется. В одном разбросан, собран в другом? Несуразный внешне, несуразен и в остальном. Не обращает внимание на мелочи? А у нас нет мелочей. Ведущий знал других теоретиков, осторожных и точных, тех, кто по определению делает дело, а остальных только держат для мебели, на подхвате. Но даже Славка не понял расчёта троянских точек:
– На кой они?
– Так первосветная пылевая материя. Пра-пра…
– Пыль и что?
Теоретикам место в Академии Наук, где не уместны прибористы. На предприятиях, использующих приборы, нужны полуприбористы полутеоретики.
– Не трогай ты его, – попросил Славка. – Не знаю, чем его занять.
С утра Маэстро занялся полётным заданием. Он сбегал в архив, записал на себя паспорт изделия, выуживал юстировочные данные, считал перекос корректирующего двигателя и поправки. Потом он взялся за пертурбационный маневр. При нём станция начинает полёт в сторону, обратную планете – цели, и только потом, вывернувшись под воздействием Луны выходит на нужную траекторию. Это могло добавить сутки к стартовому окну. Об этих попытках не стоило трубить заранее.
Маэстро даже не знал, выйдет ли, ведь от идеи до конкретики – «дистанция огромного размера». И упаси бог вылезти с сомнительной цифрой. Как считали, на коленке или на машине, никого не интересует, это твои трудности, ведь полетят усилия массы людей, и тут уже не до шуток.
Глава 7
Перед обедом Маэстро зашел на сборочную площадку, напоминавшую растревоженный муравейник. Испытатели то и дело подныривали под тесёмки, огораживающие площадку, точно боксерский ринг. И от этих нырков сходство с рингом усиливалось.
– Я вижу, тебе не до меня, – сказал он Славке.
– Почему? – спокойно возразил Славка. – Сейчас обедать пойдем. Телеметристы напортачили, пускай и разбираются. Пошли.
