А о Европе нечего и говорить: она вся знакома. От Бретани до Босфора. Там мост виден, и кораблики снуют туда-сюда. Даже в темноте видна граница Европы – на Аравийском полуострове пылают газовые факелы.
Антарктида видится издалека. За полторы тысячи километров видишь на горизонте белую гористую землю. Лёд отличается от облачности монолитностью и характерными трещинами и разводами.
Первые месяцы полёта были полны эмоциями. Ой, посмотрите, какой Тибет, ни на что не похож – выжженное плоскогорье, сплошной кирпич и множество аквамариновых озёр, шапки снежных гор.
Амазонка – большая, красно-коричневая, мутная. А притоки её: Риу-Негру чистая, Риу-Бранку – кофейная, затем сливаются, но так и не смешиваясь дальше текут. Рядом текут, не смешиваясь, 200–300 километров. У одного берега коричневая вода, у другого чистая. Картина удивительная.
Через месяц восторги от красот Земли прошли. Она стала смотреть внимательней, больше замечала: Австралия и США распаханы, но совершенно разные поля.
Смотришь на Землю и ощущаешь себя песчинкой в безбрежном космосе. А наблюдения напоминали полёты на самолёте. Нет, скорее, на аэростате, что несёт тебя над Землей. Поначалу привязывалась к береговой линии, а потом и так узнавала характерные горные складки, изгибы рек, озёра, водохранилища. Водоёмы видны и подо льдом, а знакомый район узнаётся даже в облачности. Филиппины, Малайзия – вечно в облаках, а ещё и Панама, и Амазонка. Постоянно открыты Африка, Австралия, Украина, Венгрия, Италия, Испания. Иногда и через облачность видишь, словно сквозь узорчатый оренбургский платок.
Города днём серые, неприметные, по ночам огнями светятся. Узнаешь их по конфигурации огней. Улицы высвечиваются огнями. Крупный город – море огней. Хорошо видна земная поверхность при свете луны. Когда в призрачном лунном блеске проносятся под тобой реки и озёра, чувствуешь себя ведьмой, спешащей на шабаш. Она видела и ужасное: разливы рек, трещины земной поверхности. Впервые её поразил сам факт: треснул земной шар.
Потом она убедилась, что разломы и есть самое характерное, визитная карточка местности. По форме «дерева разлома», чёткости его ветвей можно оценивать сейсмичность. Разломы скрыты наносами и видны с высоты. Объединяются отдельные черты, складываются в рисунок. До Софи дошёл смысл генерализации – исчезают детали, но выделяется общее. Это от того, что видишь всё не кусочками при разном освещении, а сразу, в совокупности. Она даже увидела рифы под водой.
Софи пробовала зарисовывать, но бумаги не было. Но потом появилось неограниченное количество бумаги (они стали использовать документацию, бортовые журналы, писали на обороте и между строк), и ей неожиданно в голову пришло название: «География из космоса». Она начнёт переписывать географию здесь, на борту станции.
«Весна, – записала она, – в южном полушарии. Пустыня зазеленела. Нет, побурела – поправилась Софи, – ведь это – условный цвет. С орбиты растительность не увидишь зелёной. Атмосфера и дымка искажают цвет, вместо зелени бурые пятна. Пустыня будто покрылась бурым мхом, но мы же знаем, что это зелёные пастбища. Только их нужно ещё от почвы отличить. И ещё… идёт полоса по Африке (протяженностью 200 километров). Что это? Может, съедена трава? Или это вода подступила через разлом к поверхности? Обязательно нужно при разном освещении рассмотреть».
Мимоходом Софи продумала, что расскажет сегодня в роли Шахразады, как всегда отталкиваясь от событий дня. Она наблюдала Африку – землю праотцов, а точнее единственной прапраматери. Ведь точно установлено Ева не из адамового ребра. Все мы сначала были женщинами. Развитие эмбриона доказывает – вначале существовала женская особь. В зиготе человеческие зародыши начинают с женской стадии. Только через пять-шесть недель развитие переключается на мужское. Зарастают женские половые органы (у мужчин остается от этого скрытый мошонкой шрам). И пошло-поехало.
Ева – прародительница жила по легенде здесь, в садах Эдема. Ведь по библейским источникам сады Эдема где-то в верховьях Нила, «что из рая течёт», а может они и дальше, южнее, в районе Калахари. А Калахари взгляду с орбиты напоминает запущенный сад. Арбузы родом из Калахари. И Ливингстон писал: «после дождей пустыня усеяна арбузами. Слоны, львы, носороги и антилопы буквально упиваются ими».
Легенды и были совпадают. Генетическое расследование подтверждает легендарная прародительница рода человеческого – Ева – появилась именно в Африке сто-сто пятьдесят тысяч лет назад.
– Неужели Софи ничего не замечает? – думал Жан, – Не может быть. Почти круглые сутки крутится у иллюминаторов. Прекрасное место для наблюдений – ПхО, множество иллюминаторов.
– Посмотри, – говорила она ему, точно репетируя урок, – красно-коричневый кусочек Африки. Ну, а если окрашивать континент в один цвет, какой будет Африка?
– Оранжевой.
– Умница.
Что же, учительница остается учительницей. Её тянет подтвердить, что Луара впадает в Бискайский залив.
– Смотри, Жан, Европа, как на ладони. Вся, целиком.
Жан только кивал из вежливости, а про себя размышлял: «Это горное африканское плато словно красный гранит – коричневые, бурые, черные крапинки. Но если они одинаково выглядят (плато и гранит), то и дальше есть сходство. Что увидишь, взглянув в микроскоп на гранит? И какое требуется увеличение для подобия? Для того, чтобы попутешествовать по граниту как по земле. В полтора миллиона раз? И тогда ознакомимся со строением Земли по её модели – граниту».
Между тем класс есть класс, никуда не деться, и Жан отлично понимал, как нужно выглядеть прилежным учеником и спрашивал:
– А что это за золотистая дорога в лесах?
– Это – не дорога. Река.
Что и требовалось, учителка объяснила и все довольны.
«Интересно, – подумал Жан, – как трансформируется в полёте время, отчего-то кажется, что времени больше прошло? Но когда ты у иллюминатора, не ошибёшься. Как большие часы поворачивается под тобой Земля».
– Это что за тёмное пятно?
– Просто тень от облака. Тень от вышележащего на нижележащих облаках.
– Скажите, Софи, а кроме Земли вы на что-нибудь смотрите?
– Зачем? Звезды похожи, как муравьи.
– Не увлекались астрономией?
– Увлекалась? Не то слово. Через это необходимо пройти, как через юношеские стихи. Посмотри, Жан, что происходит с Землей?
Они пролетали над океаном. Земля в скользящем свете выглядела как стеклянный прозрачный шар, подсвеченный изнутри. И вдруг над ним, в вышине, из глубин космоса разом вьнырнули три космических корабля и, сверкая в заходящих лучах разноцветной окраской, ровным строем пошли прямо на них.
Как бы то ни было, оставаться довольным у командира не было причин. Связи с Землёй по-прежнему не было. Мучительно думать, как разрешить этот вопрос?
Солнечный блик, отраженный поверхностью земного шара, натолкнул на мысль о сигнальном солнечном «зайчике» со станции. Попытки посылки «зайчиков» через иллюминатор были безуспешны. В целом это – сложная задача. Станцию следовало сориентировать так, чтобы принимать солнечный луч и отправлять его Земле. Но при этом он должен быть виден на фоне атмосферы, что невозможно на дневной стороне Земли.
