– Это заставит его помолчать некоторое время, – спокойно сказала Калани, встряхивая ушибленную руку. – Отвратного акульемордого предательского выродка медузы. – Она повернулась к страусу, который с тревогой касался Тимоти клювом, и мягко опустила ладонь на спину птице. – Мне так жаль, Уака. Ты хочешь… хочешь сбежать с нами? Обещаю, я о тебе позабочусь. Ты сможешь прятаться в нашей деревне столько, сколько захочешь.
Страус приподнял раненую лапу и проклекотал что-то, затем медленно сел рядом с Тимоти. Даже после того, что тот с ним сделал, дух зверя брата Калани не хотел его покидать.
Конор вытер влажные глаза. Он не мог вообразить, как человек, получивший дар связи с духом зверя, затем мог так жестоко с ним обращаться. Мальчик потянулся к холке Бриггана, желая успокоиться, и волк прильнул к нему, словно тоже нуждался в утешении.
– Нам лучше выбираться отсюда как можно скорее, – заметила Абеке. – Если захватчики могут читать мысли всех, кто пил Желчь, они должны знать, что мы сейчас здесь.
Калани кивнула и бросила на брата последний, полный страдания взгляд.
Потом она повернулась, чтобы забрать факел у Конора, и вскинула подбородок, как истинная королева.
– Надо исследовать еще много тоннелей, – объявила она.
Бригган тихо заворчал, и у Конора вдруг появилась идея.
– Когда он был Великим Зверем, – заговорил он, – Бриггана называли Следопытом. Может, у него есть… какие-то способности, чутье, которое поможет хотя бы сузить область поиска.
Мальчик нагнулся так, что оказался нос к носу с волком.
– Есть идеи? Пожалуйста, помоги нам, – прошептал Конор. – Нам надо использовать их прямо сейчас. Черная раковина – она вроде большущей морской ракушки. Она хотя бы здесь, в пещерах?
Бригган сел, ухмыляясь по-волчьи, и положил одну лапу поверх руки Конора на земле.
Конор прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Он ждал появления образа в голове. Миновало долгое мгновение… и вдруг что-то новое привлекло его внимание.
Не образ… запах.
Совсем слабый, но отличающийся от прочих, влажных подземных запахов пещер.
Пахло глубоким океаном, большими древними морскими улитками, тихо ползущими по дну.
Он открыл глаза и встретил пристальный взгляд голубоглазого волка. Тот наклонил голову.
– Идемте туда. – Конор указал на узкий тоннель, откуда доносился запах.
Калани разомкнула губы, видимо, намереваясь возразить, но Абеке мягко дотронулась до ее плеча и кивнула Конору. Мальчик ощутил укол вины за прошлые подозрения. Абеке верила в него. И он обязан так же верить в нее.
Они оставили Тимоти и эму у ручья. Конор шел первым, стараясь двигаться быстрее, несмотря на скользкие камни под ногами. У развилки он втягивал в себя воздух некоторое время, потом почуял запах, который шел слева, и повел всех в том направлении.
Еще изгибы, еще повороты, еще больше темных, давящих на них пещерных стен. Конор надеялся, что Калани отмечает маршрут, поскольку сам он не представлял, каким образом они в итоге выберутся.
И затем неожиданно тоннель вывел их в маленькую, идеально круглую пещеру. Лунный свет проникал внутрь сверху через овальное отверстие в толще земли и освещал пространство. Другой тоннель вел прочь из пещеры, и в конце его Конор увидел мерцающее лунное сияние – путь наружу.
Но что более важно – в задней стене пещеры была высечена полка, а на полке покоилась, поблескивая в лучах лунного света, огромная черная раковина.
Конор ринулся к ней с радостным возгласом. Изогнутые края раковины напоминали волнообразную поверхность замерзшей черной воды, а кончики оказались опасной остроты. Он поднял раковину с осторожностью. Весила она почти столько же, сколько серебряные супницы в замке графа Трансвика.
– Она прекрасна, – благоговейно прошептала Калани.
– Давайте убираться отсюда, – предложила Абеке.
Они побежали вниз по тоннелю, который вел наружу. Но когда ночной ветер уже коснулся их лиц, Бригган вдруг зарычал, а Ураза припала к земле, хлеща себя хвостом по бокам.
– Что случилось? – с замершим сердцем выдохнул Конор.
Ответом ему было ужасное шипение, донесшееся от входа в пещеру. Калани подняла факел, и все увидели то, что первыми почуяли духи зверей.
Путь перекрыл громадный и смертельно опасный варан.
10
Кричащие деревья
Роллан помнил, как стоял в тумане, сжимая руку Мейлин. Помнил, что ощущал усталость даже кончиками пальцев. Он помнил ожидание в тишине, помнил, как беспомощно всматривался во мрак, где не было ни следа большой панды.
Он не помнил, как добрался сюда, к опушке лесной поляны, окруженной белыми деревьями. Туман исчез; солнце слабо светило сквозь бледные утренние облака.
Это точно не Остров ночных теней. Здесь была растительность, и мелкие зверьки копошились в зарослях. Все пахло чистотой и свежестью.
Все, кроме смутно виднеющейся в центре поляны ужасающе огромной, выше стен вокруг Конкорбы гориллы с серебристой спиной.
Отвратительный запах исходил от зверя.
Он покосился в сторону Роллана, будто распознал его мысли.
Роллан вздрогнул. Конечно, у него не было учителей, он не обучался годами, но он, несомненно, знал, кто единственная в мире гигантская горилла.
Это Великая Обезьяна, Ково, вступивший в военный союз с Пожирателем.
Он точно был в списке врагов.
«Но разве он не в тюрьме? – изумился Роллан. – Как и когда он сбежал? И где Тарик и Мейлин?»
Если горилла и заметила его, то не удостоила вниманием. Вместо этого она повернулась к дальнему от Роллана краю поляны, где стоял настороженно наблюдавший за Ково мальчик.
На мальчике, едва ли старше самого Роллана, была короткая дорожная мантия из роскошного, темно-красного бархата, а его голову украшала корона. Несмотря на возраст, он вел себя как король – взволнованный, так как встретился с устрашающим Великим Зверем, но все же король. Вделанные в корону опалы сверкали в лучах солнца. Глаза у него были карие, решительные, а осанку отличало высокомерие. Что-то в нем казалось смутно знакомым.
Юный король плотнее завернулся в мантию.
– Ты… ты предлагаешь мне начать войну с моими соседями?
Роллан осознал, что появился к середине их разговора. «Ой. Я сплю». Это должен был быть сон – но у мальчика было такое чувство, что все очень реально.
– Война – неизбежность для вашего вида, увы, – сказал Ково низким, рокочущим голосом, который, казалось, отдавался эхом и внутри головы Роллана, и снаружи. – Вопрос в том, пойдут ли твои люди воевать с тобой – за тебя – или против. Не вешай нос. Есть много времени, чтобы все сделать.
