– А изготовить новый?
– Увы, туда входит очень редкий элемент. Чтобы синтезировать его, понадобятся годы. У нас же нет и года. Осталось меньше девяти месяцев, по местному летоисчислению.
– Что ж, – Талех вскочил и отправил кресло обратно в ячейку-соту. – Значит, выход у нас один – отыскать экспедицию и ключ. У галактик появился шанс. Вам незачем снаряжать корабль. Он уже есть и даже два. Мы берём эту миссию на себя.
– Вы серьёзно? – удивился Ллевелин.
– Серьёзней некуда. Мы и так планировали лететь в галактику Тигра, преследуя собственные интересы, а заодно поможем и вам. Так понятней?
– Вполне, – ответил дмерховен. – Когда можно грузить буи?
– Когда вам угодно. Но сперва вы объявите Учёному совету о надвигающейся опасности и станете готовиться к эвакуации, на всякий случай. Обязательно расскажите о нашей миссии. Пусть о нашем геройстве кричат на всю галактику. Проследите за этим лично.
– Совет известим, – ответил дмерховен. – А галактику зачем? Так мы привлечём спрута.
– Это как раз то, что нужно. Спрут последует за нами, и перестанет угрожать первому бую.
– Он запросто сожрёт вас и вернётся сюда.
– Предоставьте это нам, – сказал Талех. – Не сожрёт и не вернётся. Мы уж как-нибудь об этом позаботимся… Кстати! Тысячу лет назад в галактике Вихря такой вот спрут напал на родную планету джамрану… Зонд-убийца переместился в прошлое?
– Вряд ли. Скорей всего, то был другой зонд – один из ранних образцов. Прототип. Наверное, произошёл сбой.
«Ох, темните вы чего-то, в точности, как с инфовирусом», – подумала Женя.
– Что ж, – решил Талех. – Лео мы об этом не скажем. Пусть думает, что спрут тот же самый… Итак. Ваша задача, Ллевелин, – сообщить Совету и убедить Лигу подписать договор с конгломератом.
– Можете на это рассчитывать, – кивнул балахон.
– Ему нельзя доверять! – запротестовал Сингер.
– Не беспокойтесь на этот счёт, – ответил Талех и обратился к дмерховену:
– Запомните, Ллевелин, нарушите договор и снова угодите в ловушку. Я активирую её, где бы вы ни находились.
С этими словами капитан выпустил дмерховена, отключив пентаграмму, и пригласил к себе в кабинет. А Женю с Гилехом отпустили пообедать.
Евгения медленно шла по коридору и размышляла, когда её догнал Гилех-Шердан-Сингер.
– Каково, а?! – воскликнул учёный. – Обдурили всех!
– Шердан? – уточнила Женя.
– Он самый.
– Знаешь, их можно понять. Жить в космическом болоте, где ни звёзд, ни луны; под искусственным небом без Млечного пути и надежды выбраться…
– Да, – вздохнул Шердан. – Особенно, когда живы воспоминания… Но я и мои современники родились и выросли в квазиконтинууме после большого взрыва. Иного мы не знали… Ваша вселенная – прекрасна. Нельзя допустить, чтобы Полосатые галактики погибли по вине сумасшедшего дмерховена и взбесившегося зонда.
– А тебе бы не хотелось очутиться здесь в собственном теле? Только честно.
– Не знаю… Кстати, ты не разочарована?
– В чём?
– Что мы выглядим как вы.
– Ничуть, симпатяшка Каспер, – улыбнулась Женя.
– Я знаю, чего бы мне хотелось, – ответил Шердан. – Изобрести обратный нейромодулятор, чтобы переместить твоё сознание к нам. И ты увидишь, меня и Сингера воплоти.
– Было бы здорово.
– Вообще-то, я хотел сказать спасибо.
– За что?
– За согласие предоставить сознание. Теперь это больше не нужно. Но твоё условие остаётся в силе – одно желание я пока не выполнил.
– Я приберегу его на потом, – решила Женя.
– Надеюсь, оно будет выполнимым…
– Я тоже… Идём пить чай к Миритину… Или чего покрепче. Через час у него смена заканчивается.
– Не получится. Гилех дал мне только пять минут. Я обещал…
– А что у Миритина покрепче? – поинтересовался Гилех.
– Э, не меняйтесь так резко! – возмутилась Женя. – У меня от вас голова кружится.
– Впредь обещаю… Маркафское розовое?
– Пьяница, – рассмеялась она. – Вечеринка едва закончилась.
– Надо… Как у вас говорят?… Вспомнил! Опохмелиться.
Женька подозрительно уставилась на него.
– Не поняла?! На корабле неделя земной культуры? Капитан учит пословицы, ЗуЗуор талдычит о бане, а ты… Короче, что происходит?
– Ничего, – учёный пожал плечами. – Приказ капитана.
– Какой ещё приказ? – Евгения нахмурилась. – Почему я не в курсе?
– Понятия не имею, но Талех посчитал, что джамрану, земляне и прочие на борту, обязаны изучать культуры друг друга, для повышения сплочённости, упрочения мира в команде и установления взаимопонимания.
– И как? Помогает?
– Смотря в чём, – уклончиво ответил Гилех, истинно по-джамрански, и тихо добавил. – И смотря с кем.
А Евгения рассудила, что хитрец Талех принял к сведению её рекомендации и решил по-своему объединить экипаж… Ну, или упрочить свою власть на корабле, что, в принципе, для джамрану одно и то же.
– Продолжайте в том же духе, – посоветовала она Гилеху.
Так они и добрались до медотсека.
Сегодня там столпились в очереди жертвы банкета. Поэтому чаёвничать уселись не сразу… Наконец, Миритин передал дежурство Владу, закончив всем без разбору колоть алконейтрализаторы и накладывать противопохмельные компрессы. Но едва они втроём уселись за столом в приёмной, как туда вбежала девушка из экипажа Зверя – Камилла… Её узнали с трудом. Лицо бедняжки покраснело и опухло. Шея и руки покрылись бордовой сыпью, щёки раздулись, нос и уши напоминали вареники.
– Спасите! – рыдала она. – Я умираю…
Коршунов осматривал пациентов в соседнем боксе, и Миритин, следуя врачебному долгу, подхватил бедняжку, усадил на кушетку, просканировал, взял анализ крови и вызвал медсестру.
– Я заразная, доктор? – вопрошала Камилла. – Это какая-то страшная болезнь? Лихорадка?
– Успокойся, – ответил шакрен. – Банальная аллергия.
Медсестра перепроверила анализы и принесла инъектор с антиаллергенным раствором.
– Аллергия?
– Это, – Миритин допускал, что в галактике Зебры далеки от таких проблем, – сбой иммунной системы. Повышенная чувствительность и неадекватная реакция организма на некоторые вещества безобидные для остальных людей. Другими словами, ты съела или понюхала что-то не то.
– Странно, – проговорил Гилех. – Мы протестировали всех, и они вполне совместимы.
– Значит, не достаточно… Давно это у тебя?
