«Значит, республика – это у джаммов, а у руннэ – монархия», – определила Евгения.
– У нас была королева, – грустно улыбнулась Элья. – Все её любили. Мама говорила, что раньше нами правил король, справедливый, мудрый и прекрасный. Следом на трон Созвездия взошла его дочь… – руннэ помрачнела. – Её закололи нагги, во дворце на Титании… Дворец обороняли тысячи воинов. Кровь рекой лилась по ступеням… Имперцы завладели нашими территориями напоследок. Как будто поставили жирную точку в своей галактической экспансии…
– Вы так долго продержались? – уважительно заметил Хрусталёв.
– Нет, – Элья покачала головой. – Это они не сразу нашли. Система Хоровода прячется за плотной туманностью под «брюхом» Тигра. Наггевары так увлеклись захватом центральной части, что долгое время им было не до окраин. А после того как отладили систему стационарных ускорителей, освоили укромные уголки, то наткнулись на Титанию и другие планеты руннэ.
– Это были тигримские ускорители? – уточнил Фиримин.
– Да, но тигримы разрушили башни, чтобы не достались врагу. Хотели ценой жертвы выиграть время для остальных. Увы… Наггевары пытками и гипнозом вырвали у тигримских учёных секреты технологий, согнали рабов и заставили отстроить заново.
– А кроме Прослойки остались районы свободные от наггеваров? – спросил тактик Ромерик.
– В Хвосте Тигра и область возле «хвоста». Наггевары там никогда не появятся и под страхом смерти.
– Излучение? Бури?
– Не только… В системе Хвоста только ледяные, заснеженные планеты, а наггеваров не интересует лёд и холод. Они предпочитают жару и песок… Как раз на одной из заснеженных планет – Вероссе и осели свободные тигримы. Построили города и лагеря сопротивления. Там сейчас находится всё ценное, что смогли уберечь от империи. Почти за три века безжизненная Веросса превратилась в центр тигримской культуры, а соседние планеты – в повстанческие базы.
– Наггевары знают?
– Подозревают, но едва ли расценивают как угрозу. Да и проверять не полезут.
– Почему? – офицер по тактике всерьёз заинтересовался.
– Из-за легенды о Ледяном змее.
– Большие и страшные наггевары верят в сказки? – ухмыльнулась Ним.
Элья пожала плечами.
– Даже руннэ знают, что это не сказки. Ледяной змей реален, несёт смерть и разрушение. Пока он спит в хвосте, нельзя к нему приближаться, чтобы не разбудить. А если проснётся, то ужалит Тигра изнутри…
«Час от часу не легче? – подумала Женя. – Бой змеи с тигром!»
– … Хотя, сильнее, чем жалят наггевары, наверное, уже нельзя… Зато тигримы считают Ледяного змея суеверием и живут почти в самом хвосте.
– Интересная легенда, – задумчиво проговорил Фиримин, что-то прикидывая в уме. – Ледяной змей, в хвосте, хм…
– Тигримы любят холод? – поинтересовалась Лаури.
– Нет, скорее теплолюбивые, но приспособились к холоду… Пришлось. Наггевары заняли столицу Тигрима на экваторе Туэрресса и объявили её Имперской столицей, переименовав в Рассахщи.
Переборки с шелестом разошлись, прервав увлекательную познавательную беседу, и пропуская в лабораторию Талеха, Рокена и Гилеха-Шердана-Сингера.
– Внимание! – ещё в дверях объявил капитан. – Обсуждать будете потом. Мы установили связь и получаем расширенную передачу зондов.
Он кивнул Гилеху, чтобы встал за пульт.
– Передача ведётся от зонда на мостик, – пояснил Талех, – и распространяется по сети корабля. Гилех?
– Готово.
– Теперь смотрите…
Экраны замигали, а через минуту демонстрировали панораму Тигриной Пасти. Изображение было чётким, интенсивным и не дрожало…
– Клыки! – вырвалось у Жени, при виде четырёх внушительных сверкающих загогулин.
– Верхние и нижние Своды внешних ворот, – прокомментировала Элья. – Клыки Тигра – скопление астероидов, пылевых частиц и газовых сгустков. При остаточном излучении Своды сияют.
Женька вздохнула. Определённо, истинный долг всех инопланетян джаммаруннского происхождения – любое волшебство превратить в набор кристаллических решёток и химических реакций, а сказочный дворец грёз – разобрать по кирпичику реальности. Хотя… джамрану – романтики, в своём роде.
Картинка изменилась. Клыки приблизились и пропали с экранов. Ведь расстояние между ними – поистине космическое… Экран мигнул, и внешние ворота остались позади, открывая вид на систему Квадры. Две крупные звезды из четырёх мерцали в уголках раскрытой пасти Тигра.
Грандиозную и трагическую историю Квадры Элья поведала всем ещё в самом начале.
Вскоре изображение потонуло в скопище коричнево-красных и жёлтых пятен – пыли и облаков, обозначая вдали сиреневые просветы… Внезапно облака расступились, открывая величественно парящие атмолы – громадные конусовидные глыбы-острова. Космический архипелаг.
Женя мигом выстроила хищные ассоциации. Зубы – значит, резцы.
Элья следила, задержав дыхания и вцепившись в крышку стола.
– Атмолат… – выдохнула она.
Воспоминания наждачной бумагой теранули по сердцу и отозвались болью в единственном вопросе:
«Эшесс здесь, или вернулся во дворец?
Элья отринула догадки, поймав себя на том, что отчаянно хочет получить ответ на этот вопрос.
Изображение застыло. Это замаскированный волновыми отражателями зонд повис напротив колоссального атмола-города.
– Атмол Вечности, – сказала Элья. – Легендарное место.
«У них, что ни место, то легендарное», – решила Женя.
– В центре находится древний тигримский храм, – объяснила Элья. – Чудом выстоял и уцелел, когда двенадцать планет разлетелись на куски.
– Умели строить, – одобрительно закивал Егор Хрусталёв.
– Это священное место. Даже наггевары прониклись его духом, посчитав великим таинством и добрым знаком. Якобы древние тигримские божества признали их власть над собой и над галактикой. Теперь заламины проводят в храме особый ритуал… Яда и крови.
– Как же надо было всё извратить! – воскликнула Лауреллия.
– Кто бы говорил, – пробормотала Женя. – Наггевары те ещё фрукты. Переплюнуть самих джамрану… – и запнулась, поймав задумчивый взгляд Талеха.
Брови командора подозрительно сошлись на переносице.
«А что? Как есть – извращенцы, самые натуральные, а я тут не причём, – мысленно разошлась Евгения. – И Талех не исключение – предводитель отъявленных извращенцев и генетических маньяков.
Командор усмехнулся.
«Мамочки! Он телепат!» – поздновато обожгло догадкой.
Женя так и не привыкла думать при нём с осторожностью.
«Ой, как он мне припомнит!»
