– По-моему, это признание, – сказал Талех, наклоняясь к ней.
– Чего? – переспросила Женька.
– Того, что мы созданы друг для друга, – без тени улыбки заметил он, и поцеловал её при всех, нисколько не заботясь о генетических приличиях и последствиях.
Кают-компания огласилась восторженными криками одобрения и аплодисментами. А Сандер притворился, что ничего не видел и не слышал.
– Ура! – тихо воскликнула Женька. – Я разгадала величайшую тайну радужного лабиринта.
– Тсс… Не зазнавайся, – рассмеялся Талех. – Впереди ещё четвёртый этап.
И вновь её поцеловал. В тот же момент Женя чётко осознала, какое это счастье – просто найти друг друга сквозь время и пространство…
– А где Морголина? – неожиданно прозвучал вопрос, прервав такой трепетный и романтичный момент в жизни капитана и ксенопсихолога.
Пришлось оторваться друг от друга.
– Где Морголина? – требовательно вопрошала подруга опекунши, нервно озираясь по сторонам, только что ногами не топала. – Почему её здесь нет? Я видела, как она входила в лабиринт.
Вокруг тревожно зашумели.
– Без паники! – Талех из нежно влюблённого тотчас превратился в сурового капитана. – Заблудилась в лабиринте. Бывает…
Он вызвал андроида, чтобы тот всех быстро пересчитал. Затем произвели перекличку. Мало ли, вдруг кто-то ещё потерялся. Все оказались на месте и только Морри числилась среди заблудших.
– Придётся её поискать, – вздохнул Талех, а Сандер незаметно для остальных расплылся в коварной улыбке.
– Надеюсь, тессеракт её съел, – пробормотала Женя, – и не подавился.
– Я сам возглавлю поиски, – Талех набирал поисковую команду…
Переборки с хрустом отворились, и в кают-компанию ворвался помятый и взлохмаченный Гилех. Взбудораженный спросонья. В рубашке, вывернутой наизнанку и косо застёгнутой на две пуговицы. В брюках шиворот-навыворот и босиком…
– Они расходятся!!! – заорал учёный.
До экипажа не сразу дошло.
– Как?! Где?! Кто?! Куда?!
– Немедленно доложите по форме!
– Бум! То есть… Буй! Он… Бум! И взорвался, и… Галактики расходятся!!!
Жизнь продолжалась!
До утра все вместе весело искали Морголину по всему тессеракту. А впереди на галактическом горизонте замаячила свадьба Эбрумо и Аманды…
Эпилог
Или, скорей всего, вместо эпилога
Галактика Тигра: Великая Наггеварская Империя, Туэресс,
Рассахщи – четыре сэпта спустя.
С-Вэшот брезгливо разглядывал мёртвое тело заламина, распростёртое у его ног, прямо на новом ковре.
– А ты уверен, что это Зерасс? Труп так обезображен…
– Это он, наггер-зунди, – настаивал Эшесс. – Жало отрублено, и по состоянию рубца легко можно определить, когда именно. Если сомневаетесь, спросите лекаря.
С-Вэшот поморщился, поиграл губами, покатав их одну об другую, и распорядился позвать лекаря. Того самого, которого Эшесс недавно купил.
– Это он, – уверенно определил продажный лекарь-нагг, поднимаясь от тела. – У принца Зерасса, простите, бывшего принца сохранились отметины… Это он.
– Тем лучше, – кивнул С-Вэшот. – Одной проблемой меньше… Уберите это отсюда!
Он с омерзением ткнул в мертвеца вышитой остроносой туфлей.
– И немедленно вычистите ковёр!.. Благодарю, Эшесс. Ты меня порадовал.
– Как и обещал, – с поклоном ответил иситар-сит и, посчитав, что его миссия выполнена, удалился.
В дворцовом парке его нагнал заполошный Тониш.
– В-вашша милосссть, – задыхаясь, прошипел он.
– Что такое? – обернулся заламин-наггир.
Шадди устало опёрся руками о колени, отдышался под нетерпеливым взглядом старшего и выпалил:
– Рессана-адзифи послала! Император наш, господин, он, у нас скоро будет наследник!
Эшесс подхватил жало и бросился к дворцу.
– Он! Он!.. – попытался что-то прокричать вслед ему Тониш, но не успел…
Великий Нагг – император С-Рэшаш силился разрешиться от бремени. Он стонал, метался, пылал родовым жаром, снедающим его изнутри, но так и не раскрылся.
– Его цветок накрепко запечатан, – покачал головой нагг-лекарь, полощущий руки в чаше с обезболивающей эссенцией.
– Эшши, Эшшии… Иди сюда, – шипел император. – Эшши, спаси его…
– Я здесь, наггер-апа… Здесь, – успокаивающе произнёс Эшесс, приближаясь к родильному ложу, и положив ладонь на пылающий лоб С-Рэшаша.
Император тяжело дышал, истекая жёлто-зелёным ядом через отворившиеся поры под чешуйками. Это было плохо, то есть, совсем плохо…
Заламин-наггир грозно повернулся к лекарю и прорычал:
– Что можно сделать?!
– Больше ничего, – нагг скорбно опустил глаза. – Он умирает и наследник тоже… Это длится уже полсэптима…
– И что вы всё это время делали? Смотрели?! Почему мне не сообщили?!
– Вас не было во дворце, – оправдывался лекарь.
– Надо было за мной послать!
– Роды начинались неплохо…
– Вон! Все вон отсюда!
Он метнул остриё, презрев этикет, и лекари срочно ретировались из покоев, шурша чешуёй и подобрав жала. Эшесс выскочил следом за ними и поймал биб-пажа, подносящего тазики с лечебными растворами.
– Ты! Тварь! Быстро зови ко мне целителя Арамуса. Да! Того самого! Руннэ, что недавно при дворе…
Пажа как ветром сдуло, а целитель не замедлил явиться. Он осмотрел императора и ничего хорошего не сказал.
– Простите, господин. Если бы раньше, тогда ещё… А теперь я бессилен. Процесс раскрытия наггов настолько отличен от всего, на что я могу повлиять…
– Так я напрассно ссохранил тебе ссспоссобносссти? – угрожающие зашипел иситар-сит.
Арамус задрожал как лист перед грозою.
– Нет-нет, господин, ежели бы я мог, но…
– Что?!
– Можно попробовать спасти наследника…
– Тогда не мямли, а действуй! Живо!
– Н-но, г-господин, нагг-император умрёт.
Эшесс хмуро взглянул на родителя.
«Он и так умрёт».
Император повернул голову, поймал его взгляд мутными, почти ничего не выражающими, глазами и прошептал, едва шевеля губами:
– Спаси его, Эшши, спаси моего… Режь…
– Режь! – приказал заламин-наггир.
– Слушаюсь.
Целитель взял тонкий ножичек, смочил его в жгучей эссенции и виртуозно несколько раз крест-накрест полоснул по натянутым краям лепестков на вздувшемся животе нагга. Император закричал от шока и затих… Цветок медленно раскрылся. Из полости выплеснулась золотистая жидкость… Целитель погрузил в утробу руки и достал оттуда трепещущее нежно-зелёное тельце, пока ещё гладкое, без чешуи. Встряхнул и обтёр… Маленький нагг закряхтел.
