Поочерёдно перебрав висящие на стене брелоки, открыла нужную дверь. Что меня поразило — две педали и странные, незнакомые буквы там, где должны были располагаться виденные до этого цифры. Что-то о таком я слышала — вроде это называется «автоматической коробкой передач». Но на такой я ещё не ездила. Все те немногие машины, на которых я пыталась обучиться вождению, имели цифры. Пришлось искать информацию.
Старый телефон долго думал, что ответить на мой запрос, а потом, всё же смилостивившись, выдал инструкцию. В статье говорилось, что управлять «этим» гораздо проще, чем «механикой». Интернет даже расщедрился на видео урок и подробные объяснения для новичков. Слишком гордых или слишком глупых, чтобы обратиться к профессиональному, или не очень, инструктору по вождению.
Интернетовский дядька подробно рассказывал, что должно проверить в машине перед, собственно отправкой и как правильно пользоваться транспортом. Просмотрев ролик несколько раз, я села в салон. Долго настраивала кресло, зеркала, проверяла количество бензина и, сбегав в комнату принять успокоительного, несмело повернула ключ. Тихо рыкнув, машина завелась, а я обмерла.
Снова затряслись руки, выступил пот. Ролик в очередной раз прокрутил последовательность действий, а я постаралась успокоиться.
«Что же я собираюсь сделать?! Ещё не поздно остановиться…» — панические мысли всё ещё бегали в голове, а принятое лекарство начало действовать. Перестало колотиться сердце, дыхание выравнивалось, правда конечности всё ещё подрагивали. По сравнению с первыми секундами — большой прогресс.
Нажав кнопку на стене у ворот, подняла их.
«В крайнем случае просто покатаюсь» — «успокоила» сама себя.
«Ага, вот врежусь в первый попавшийся по пути столб, докатаюсь. Буду потом полжизни горбатиться на новую машину».
Ролик снова показал, как правильно трогаться, и я нажала на педаль.
Если бы меня кто увидел, то сразу же вызвал полицию. Чтобы не только отобрали права, которых у меня и так нет, но и от греха подальше, саму машину. Автомобиль дёргался, рычал двигателем и упорно не желал подчиняться неопытному наезднику.
Едва доехав до конца прямой, замерла в ступоре — я не была уверена, что сумею вписаться в поворот. Испуганно дёрнулась, когда в стекло постучали. Какой-то мужик стоял опасно близко к машине и хмуро смотрел на меня сквозь стекло.
Нащупав ручку, открыла дверь.
— Да?
— Решила убиться? — спросили меня.
— Нет, — растерялась, — Научиться хочу.
— Заводи, — кивнув непонятно кому, приказал мужик и сел в салон с пассажирской стороны.
— Э-э-э…
— Давай, давай. Хотела же научиться…
Через два часа я с горем пополам могла управлять машиной. Кирилл, как представился мне мужик, оказался толковым учителем, ровным, уверенным голосом объясняющий мне правила и спокойно реагирующий на мои косяки. Рядом с ним и я успокаивалась и обретала уверенность в себе.
Навернув не один круг по посёлку, выехали за КПП. Кирилл наврал охраннику, что я его племянница, и он хочет прогнать меня по более длинной трассе. Покосившись скептически на мужика, придержала мысли при себе. Вряд ли мой неожиданный инструктор был намного старше меня, по крайней мере, выглядел он довольно молодо.
Оказалось, что управлять машиной с автоматической коробкой не в пример проще, чем с «механикой». Не надо постоянно выжимать сцепление и прислушиваться к работе мотора, пытаясь определить количество оборотов. Достаточно запомнить положение ног и правильно нажимать на нужную педаль.
Остановившись у «моего» гаража, Кирилл покинул салон авто, кинув на прощание «Удачи». Я с дурацкой улыбкой смотрела вслед своему учителю. Странный мужик. Сам пришёл, не задавая лишних вопросов, научил и так же немногословно ушёл.
И ещё странным было то, что нас пропустили на проходной, не спрашивая, почему мы учились на чужой машине. А в то, что у охраны посёлка не имелось номеров автомобилей принадлежащих определённому коттеджу, я не верила. Крайне неудобно каждый раз выписывать пропуск на авто, если прислуга уехала, например, за продуктами.
Ладно. Пока эти размышления не столь важны. Главное — я могу сносно управлять авто и не шарахаюсь каждого столба по пути.
* * *
Егор Егорович спокойно лежал в кроватке, как я его и оставляла. Кинув на лицо своего подопечного короткий взгляд, принялась быстро собирать вещи.
«Гори оно всё синим пламенем! Бабушка всегда учила меня отстаивать свои принципы! Я не могу забыть её уроки», думала я, носясь по комнате и зашвыривая одежду и необходимое оборудование в свою спортивную сумку.
Свои шмотки решила оставить, всё равно они не так уж мне и нравятся, но потом передумала и распихала их по пакетам. Небольшой багажник был забит практически под завязку, а у меня ещё оставалось тело Егор Егорыча.
«Эх, если бы не мой вес, давно б заработала себе какую-нибудь грыжу» — думала я, волоча на спине податливую тушку.
Пришлось положить его на полу салона, в пространстве между креслами. Плед на пол, похищенный, плед сверху. Авось охранник не станет пристально рассматривать внутренности машины и выпустит из посёлка…
Медленно подъехав к проходной, мигнула фарами, как и учил меня Кирилл. Ворота медленно разъезжались в стороны, открывая вид на вожделенную для меня дорогу.
— Что, снова решили покататься? — улыбнулся мне парень из охраны. Тот, который выпускал нас в первый раз.
— Да, — как можно беззаботнее отозвалась я. — Хочется самой порулить, а не под жёстким контролем…
— Это да, ваш дядя — суров. Порой сам его опасаюсь, — доверчиво улыбнулся охранник и отошёл, пожелав напоследок:
— Сильно не лихачте!
Натянуто улыбнувшись, осторожно нажала на педаль газа.
Глава 8
Я сидела за рулём угнанной машины и с тоской смотрела на дорогу через лобовое стекло. Машины с рёвом проносились мимо, обдавая меня лавиной раздражённых, презрительных, недовольных гудков. Не помню, как я догадалась свернуть на обочину и заглушить двигатель.
Очередная дорогущая иномарка пролетела мимо, а я невольно поморщилась. Нет, не от вполне ожидаемого недовольного гудка, а от неожиданного особо возмущённого вскрика.
— Ты! Ты! Да ты понимаешь, что натворила?! — во всю мощь лёгких орал на меня, мой обыкновенно спокойный и уравновешенный друг Костик. Сейчас, старый приятель был кем угодно — рассерженным папочкой, прокурором, судьёй, Савельевым Константином Борисовичем, только не другом.
«Ну, я, ну понимаю, орать-то так зачем» — думала я, делая грустные щенячьи глаза. Увы, но это на него не действовало.
— Это же киднеппинг! — выкрик оборвался на самой высокой ноте, и Константин закашлялся.
«Ну, наконец-то! Хоть орать тише станет, а то в ушах уже звенит».
