От подгузников или утки он категорически отказался, и теперь в туалет мы ходим только сами. Вернее, катаемся на плечах у одной не слишком хрупкой, но всё же женщины. Хорошо хоть, Костик привёз инвалидное кресло, и теперь я могла не таскать его на себе. Мышцы у Егора ослабли за время болезни, и передвигаться самостоятельно у него пока не получалось. Всё равно, хоть он и «ходил» в туалет сам, мне приходилось его поддерживать в вертикальном положении и помогать пересесть со стульчака в сиденье кресла.
«Я не настолько стар, чтобы ходить в памперсах» — обычно ворчал он.
«Можно подумать, я там ничего не видела» — мысленно огрызалась я, сохраняя на лице безмятежность.
«Интересно, что он будет говорить, когда придёт время «ходунков»? — язвительно размышляла, в очередной раз, перетаскивая не особо лёгкого мужика на своём горбу. Сейчас он хоть как-то старается помочь в пересадке — держится за меня или за мебель, хоть он и немного набрал вес, всё же легче с активной помощью, чем тогда — тащить бессознательное тело, которое норовит зацепиться своими непослушными конечностями за всё, что только попадётся на пути… Тогда я всю дорогу подбадривала себя, что Флоренс Найтингейл была гораздо стройнее меня и вынесла с поля боя на своих плечах не одного раненого солдата.
* * *
Комментарий от автора
Флоренс Найтингейл — всемирно известная сестра милосердия и общественный деятель Великобритании. Родилась 12 мая 1820 года во Флоренции. После посещения в 1849 г. института диаконис в немецком городе Кайзерверте, Флоренс решила стать сестрой милосердия. В 1853 г. возглавила маленькую больницу в Лондоне. Крымская война 1854 г. сделала Флоренс национальной героиней. Вернувшиеся с фронта солдаты рассказывали о ней легенды, называя её «леди со светильником», потому что по ночам с лампой в руках она всегда, как добрый светлый ангел, сама обходила палаты с больным.
Она приняла большое участие в реорганизации военной медицинской службы в Англии. В 1858 г. вышла её книга «Заметки о факторах, влияющих на здоровье, эффективность и управление госпиталями британской армии», а в 1860 — «Как нужно ухаживать за больными». В 1883 г. Флоренс была удостоена Королевского Красного креста, а в 1907 г. — ордена «За заслуги».
Умерла Найтингейл в Лондоне 13 августа 1910 г., в возрасте 90 лет. В 1912 г. Международная Федерация Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца учредила медаль её имени «За истинное милосердие и заботу о людях, вызывающие восхищение всего человечества». Эта награда является наиболее почётной для сестёр милосердия в любой точке земного шара. 12 мая в день рождения Флоренс весь мир празднует Международный день медицинской сестры.
Материал взят из Википедии — свободной энциклопедии.
* * *
Пришлось познакомить Егора Егоровича с Костиком, чтобы тот рассказал, что именно он обнаружил в его крови при анализе. Они долго сидели на кухне, даже не посвятив меня в суть их разговора. Наверное, Костя был весьма убедителен, раз Егор до сих пор так и не позвонил ни домой, ни в полицию. Не то чтобы я прятала от него телефон, просто старалась лишний раз не дразнить гусей, пока он не полностью доверился мне. Вот немного окрепнет…
В один из дней в нашу дверь позвонили. У Костика были свои ключи, так что я шла к дверям на негнущихся от страха ногах. Молодой представительный мужчина с кожаным кейсом в руке, вежливо поздоровался и прошёл в единственную комнату. Пока я недоумённо смотрела ему вслед, до меня донёсся крик Егора, чтобы я заварила для них чайку.
«Вот это уже наглость!» — Возмутилась я, всё же подойдя к плите.
Я молча расставляла чашки на столике, а мужчины что-то увлечённо обсуждали, копаясь в бумажках, которые принёс человек с кейсом. Немного обидевшись на столь явное пренебрежение мной, вернулась на кухню. Лечить нервы проверенным способом — поеданием сладкого. Я порыскала на полках, в поисках хоть чего-нибудь калорийного, но так и не нашла. Забыла, что сидя вместе с Егором на его диете, перестала покупать сладости. Всё равно заставит выкинуть.
Когда я посадила его на диетическую еду, а он узнал, что я питаюсь как захочу, то лично проинспектировал содержимое всех полок и холодильника, заставив выбросить всё, не входившее в понятие «диетическое». Такой подлости я от него не ожидала, но пришлось подчиниться, иначе он сам отказывался от еды, к тому же ещё постоянно портил аппетит мне. Мне кажется, соседи бы решили, что мы завели в квартире свиноферму, если б я не уступила…
«А что если…» — мелькнула шальная мысль, когда я осмотрела доступные продукты. Как давно я не пекла торты? Да хотя бы простейшее печенье. Яйца, масло, мука есть, а остальное найдём. Пока обшаривала полки, наткнулась на ма-аленькую баночку яблочного джема. Удивительно, что я её раньше не нашла. Десять минут — и тесто готово. Часть заморозила, остальное раскатала. На противень, размазать джем, натереть замороженное тесто… Ещё десять — пятнадцать минут, и я нарезаю готовое печенье на небольшие ромбики. Ням-ням.
Увы, но особого удовольствия от вожделенного десерта я не получила. Нет в мире больше счастья… Что-то в последнее время, мне действительно не особо хотелось сладенького, больше так, по привычке. Больше хотелось пить, чем есть.
«Так и похудеть недолго», пронеслась радостно мысль в голове, и ошалело затерялась там же. Как бы я ни старалась сбросить хоть сколько кг, ничего путного не выходило. Все мои потуги держать диету разбивались о твёрдую стену стресса и тяги к гиперкаллорийным булочкам и пирожкам. Неделя жёсткого следования правильному рациону и — неминуемый срыв… В ближайшей кондитерской меня уже знали в лицо.
А тут — идёт уже третья неделя моего вынужденного соблюдения диеты, а я до сих пор так и не сорвалась. Может, всё дело в тех таблетках, что я пью каждое утро? Да не-е-е-е…
Эти светло-голубые пилюли я купила в аптеке даже без рецепта, а, значит, это всего лишь биологически активная добавка, от которой пользы, разве что в самовнушении. Но должна признать, одежда и вправду стала на мне сидеть свободнее, как в момент покупки. Из того, что у меня было, чаще всего я надевала пижаму и сорочку с халатом. И на улицу почти не выходила, боясь, что меня узнают соседи, любящие посмотреть криминальную хронику перед сном.
А у меня даже весов нет, да и сравнить не с чем. Я, чтобы не расстраиваться лишний раз, вообще не взвешивалась. В последний раз было дело на первом курсе института — около девяноста кг. Больше к весам я не приближалась. Старалась даже особо не разглядывать себя в зеркале. Знала только свой примерный размер одежды — 50–52. А с тех пор, много плюшек было съедено — так что на данный момент, я даже примерно не знала свой вес…
Мои размышления прервал представительный человек с кейсом, имени которого я так и не узнала. Он сообщил, что уходит и просил закрыть за ним дверь. Повернув в замке ключ, прошла в комнату к Егору. Может ему надо чего-нибудь.
— Собирайся, завтра мы возвращаемся домой, — непривычно радостный Егор щёлкал кнопками пульта, подбирая для себя передачу поинтересней. А у меня в душе похолодело.
