«Как тривиально, — с горечью думала я, лёжа на полу постепенно заполняющейся дымом комнаты, — Надежда умирает последней…»
* * *
Жители небольшого элитного посёлка буквально стояли на ушах от волнения. Ещё бы! Горел один из домов и, как назло, расположенный в самом труднодоступном месте посёлка. Хозяева беспокоились за своё имущество, костеря нерадивого владельца, не озаботившегося собственной безопасностью. Мужчины считали, что пожар случился из-за сигареты, когда упившийся в хлам вдовец забыл о тлеющем в руке бычке. Среди женской половины ходили слухи, что мужчина, не пожелав жить без жены, поджёг себя в том самом доме, где они были счастливы.
Бред, не спорю, но среди прислуги бродил ещё более неправдоподобный слух — дом подожгла одна из служанок — отвергнутая хозяином дома девица, когда он узнал, что та залетела от него. Жестокий хозяин выгнал распутницу на мороз и приказал сделать аборт. А обиженная девушка, поправившись после выкидыша, который спровоцировал полученный от богатого любовника удар в живот, изменила свою внешность и теперь вернулась мстить за потерянного ребёнка.
Хозяева говорили одно, прислуга шептала другое, и слух обрастал небывалыми подробностями, словно снежный ком, пущенный с горного склона. И только наряду пожарных, занятых тушением дома, да бригаде медиков, пытавшихся откачать трёх человек, пока не подъехали ещё две дополнительно вызванные кареты, было глубоко плевать на их пустую болтовню. Эксперты и следствие установят причины случившегося, а у них есть другие, более важные, заботы.
Люди мелкими муравьями возбуждённо копошились рядом с тлеющей кучей дерева, машины подъезжали и, загрузив своё нутро, тут же, с душераздирающим воем, уносились прочь. Я висела над этим броуновским движением прозрачным облачком, и до них мне не было никакого дела. Меня манил яркий свет, настойчиво звавший к себе.
Эпилог
Проникающий в мозг писк приборов неимоверно раздражал. Манжета на руке с тихим жужжанием надулась, замеряя давление. Другая рука затекла от долгой неподвижности — чтобы случайно не вырвала иглу капельницы, запястье привязали к бортику кровати. В носу торчали две трубки, подававшие кислород в легкие.
Пошевелив носом, попыталась избавиться от неприятных трубочек. Что-то в стороне от меня тихо скрипнуло, я медленно разлепила глаза и повернула голову на звук.
— Очнулась! — облегчённо выдохнул Костик и, схватив меня за руку, вскочил с неудобного стула. — Привет, подруга! Ну и напугала же ты нас!
Я попыталась произнести хоть какой-нибудь звук, но получилось выдать только слабый сип.
— Молчи, тебе пришлось трубку ставить, так что горло ещё долго першить будет… Воды? — он уже заботливо протягивал мне стакан. От вида чуть влажного запотевшего стекла, в горле ещё больше пересохло.
Попыталась приподняться, но тут же свалилась обратно на подушки — неожиданно закружилась голова.
— Эй, эй, не спеши, торопыга! — засмеялся друг, — пей через трубочку.
— Что…
— Что случилось? А ты не помнишь? — спросил Костя и принялся обеспокоенно заглядывать мне под веки.
— П-ффф! — фыркнула на него, отгоняя от своего лица. — Что с Егором?!
— Ооо! Ну, конечно! Только очнулась, и сразу о любимом вспомнила! — почему-то обиделся друг. — Всё хорошо с ним. В реанимации, но жить будет.
— Да не люблю я его! — слабо возмутилась я.
— Ага, как же… — скептически скривился он.
— Ну чего пристал! Я сказала же — нет! — собрав побольше сил, громче повторила Фоме неверующему.
— А что «нет»? Привет, он к тебе пристаёт? — неожиданно спросил вошедший в палату Максим, неся в руках огромный букет роз и не менее большой пакет с гостинцами.
Вот как всегда — слышу звон, да не знаю, где он. В моём случае — о чём.
— Ну, так что? Пристает? Так, я с ним разберусь… — полушутливо погрозил он, ставя пакет на пол.
— Привет. Нет, просто… — слабо улыбнулась Максу, пытаясь приподняться с кровати.
— Просто, я её тут замуж зову, а она! Не понимает дурёха своего счастья! — перебив, заявил улыбающийся во весь рот друг, и положил на меня свою тяжеленую лапищу, заставив лежать спокойно.
— Ясно… Ну, что ж, желаю счастья! — моментально изменившись в лице, произнес Макс и, положив на край моей кровати букет, буквально вылетел за двери палаты.
— Оооо… И этот попал в твои сети, маленькая соблазнительница! — хитро ухмыляясь, протянул Костик. Поднял букет с постели и поставил в вазу. Рядом с небольшой кучкой столь же шикарных букетов.
— Да ну… — посмотрев на дверь, недоверчиво протянула я.
— Ну да, — подмигнул друг и кивнул за спину. — Кто сюда цветы носит? Целыми днями у твоей постели просиживает!
Снова в свои игры играет! Вот не живется ему спокойно, обязательно надо кого-нибудь лбами столкнуть! Но, честно говоря, я совершенно не верила в то, что Макс стал жертвой моих неумелых чар. Да, было пару раз — сделал мне комплимент по поводу внешности, несколько раз открыл передо мной двери, помогая зайти в помещение… но это было настолько незначительным, что я решила, будто он забыл о своём желании за мной ухаживать. И никаких попыток сблизиться или соблазнить у него так же не было… А тут психанул на пустом месте, словно я ему уже обещала свою руку и неожиданно передумала.
— Ну, ты чего? Расстроилась из-за того, что Макс ушёл? — занявшись пакетом, спросил чересчур заботливый друг.
— Брысь, предатель, — отвернулась от него. — У меня, может, судьба… А ты…
— Забей на него, — попытался приободрить меня Костя. — Мы тебе гораздо лучше найдем!
— Кого? — всхлип.
— Ну, Егор чем плох? Ты вроде как к нему неровно дышишь…
— Не хочу быть тенью его жены, — буркнула, вспомнив его вид в день похорон.
— А я? Тоже не подхожу? — Костя сделал вид, что задумался.
— Вечно быть для тебя «Надькой-толстухой»? — скривилась в ответ.
— Не-е-е-е… Ты очень красивая женщина! — друг всё пытался поднять мне настроение.
— Ага, очень, — фыркнула, — слушай, отстань, а?
— Ну и ладно! Отдыхай, болезная! Завтра снова зайду, — пообещал Костик и, подкидывая в руке отобранный у больной меня апельсин, вышел из палаты.
* * *
— Надежда Ильинична, добрый день, — распахнув без стука дверь в мою палату, на пороге стоял молодой мужчина. — Я следователь по вашему делу и у меня есть к вам пара вопросов.
— Д-добрый… — постаравшись не пустить на лицо выражение ужаса, произнесла я. Неужели, Макс не уладил дела с тем обвинением в похищении, и я снова окажусь в КПЗ?
— Да вы не переживайте так, — улыбнулся, — я не займу вас надолго.
— Слушаю вас… — натянуто улыбнулась в ответ.
