– Мне все это не нравится, – мрачно произнес Витька.
– Я тоже не в восторге, – ответил я. – Но, по крайней мере, мы ушли от парней Одиссея.
– И неизвестно, где оказались.
Я открыл паспорт. С фотографии на меня смотрел молодой улыбающийся парень. Таким я был в восемнадцать лет. Другой фотографии, которую полагалось вклеивать в двадцать пять лет, на месте почему-то не оказалось. Разлохмаченная бумага и край штампа свидетельствовали о том, что фотография из паспорта была вырвана.
– Слушай, а что это значит?
Я сунул паспорт обратно в карман и посмотрел на Витьку.
Он указывал на стену, на которой большими неровными буквами красной краской было намалевано: «Да здравствует КГПТ!»
– Откуда мне знать, – пожал плечами я.
– А с кем мы воюем?
На этот раз я пожал плечами молча.
– Странно. – Витька поскреб ногтями заросшую щетиной щеку. – Прежде при изменении реальности я напрочь забывал, что было раньше, и мгновенно вживался в новую реальность. Сейчас же я прекрасно помню, как парни Одиссея гнались за нами по магазину, но зато в новой реальности чувствую себя чужим.
– Прежде реальности менял Одиссей, а на этот раз мы это сделали сами.
– Ты так думаешь? – с некоторым сомнением посмотрел на меня Витька.
– Можешь мне поверить, – усмехнулся я. – Я единственный, кто помнит, что ты четыре раза воскресал из мертвых.
Витька молча кивнул и подошел к оконному проему.
Я последовал за ним.
На улице было пасмурно. Накрапывал мелкий дождик. На проезжей части не было ни одной машины. Только в переулке неподалеку чадил, догорая, остов автомобиля, марку которого определить не представлялось возможным.
Стена дома напротив была испещрена многочисленными щербинами от попадания пуль. Левый угол здания был вообще снесен, так что частично виднелась внутренняя планировка квартир на втором и третьем этажах. Только кое-где на верхних этажах в рамах торчали осколки стекол. На первом этаже оконные проемы были забиты фанерой.
Со стороны Лубянской площади поднимались клубы черного дыма и временами доносились короткие автоматные очереди. Внизу под нашими окнами кто-то пронзительно орал.
– Мне здесь не нравится, – сказал, посмотрев на меня, Витька. – Слушай, может быть, свалим отсюда?
– А ты уверен, что, изменив рельность, мы не окажемся в еще более ужасном мире? – спросил я.
– А если не менять настройку клиппера? Просто еще раз нажать на пусковую кнопку?
– Одно из двух: либо ничего не произойдет, либо мы снова очутимся рядом с командой, посланной за нами Одиссеем. И тот и другой вариант абсолютно проигрышный. Так что лучше и не пытаться.
– Верно, – угрюмо качнул головой Витька. – И что же нам теперь делать? Взять автоматы в руки – и в бой?
– Опять-таки существуют два варианта. Первый: мы остаемся на месте и ждем, когда с нами свяжется по телефону Парис, который, я надеюсь, сумеет нас отсюда вытащить.
– Ты уверен, что он с нами непременно свяжется? – скептически поджал губы Витька.
– Мы ему нужны не меньше, чем он нам. Во всяком случае, ты.
– С чего ты это взял? – удивленно вскинул брови Витька.
– С того, что по поручению Париса я двадцать лет присматривал, как бы с тобой чего не случилось.
– А, я и забыл, – смущенно улыбнулся Витька. – Столько всего произошло, что уже и не вспомнишь, с чего все, собственно, началось… Но ведь Одиссей тоже не станет сидеть сложа руки. Что, если он найдет нас раньше Париса?
– Верно, – согласился я. – Существует и такая возможность. Поэтому перейдем ко второму варианту наших возможных действий. Мы можем, как велел нам Парис, продолжать двигаться в направлении Кузнецкого моста. Если к тому времени, когда мы до него доберемся, Парис с нами не свяжется, мы попытаемся вновь воспользоваться клиппером, не меняя параметров настройки. Пусть даже мы окажемся вновь в том варианте реальности, где парни Одиссея почти поймали нас, теперь между нами будет приличное расстояние.
Прежде чем ответить, Витька посмотрел на улицу.
– А ты уверен, что мы сможем добраться до Кузнецкого моста? – спросил он, не скрывая своих сомнений. – Обстановочка на улице, я бы сказал, не очень-то мирная, что, как мне кажется, не благоприятствует пешей прогулке двоих интеллигентных мужчин. Я уже не говорю о дожде.
– Ну, может быть, внизу все не так страшно, как кажется отсюда, – не очень-то уверенно предположил я.
– Да? – насмешливо глянул на меня Витька. – Ты считаешь, что автоматный огонь не так страшен?
– По крайней мере, не слышно тяжелой артиллерии, – проронил я только для того, чтобы хоть что-то сказать.
Обычно чем неопределеннее была тема разговора, тем упорнее Витька старался оставить последнее слово за собой. Меня это всегда страшно раздражало. Хотя, конечно же, чего тут злиться?
Витька, по своему обыкновению, хотел что-то ответить, но его опередил зычный голос, прозвучавший с первого этажа:
– Эй, там, наверху!
Мы с Витькой быстро переглянулись.
– По-моему, это нас, – шепотом произнес Витька и взглядом указал на дыру в полу, откуда доносился голос.
– Конечно, нас, – так же шепотом отозвался я. – Кроме нас, здесь никого нет.
Мы осторожно приблизились к дыре.
Задрав голову, на нас снизу смотрел человек, одетый в полевую форму. На голове у него красовалось мятое армейское кепи, из-под которого выбивались вьющиеся черные волосы. Черная окладистая борода делала человека похожим не то на Карла Маркса, не то на Фиделя Кастро. Хотя скорее все же на Фиделя – трудно представить себе Маркса в полевой форме и с десантным автоматом в руке.
Едва взглянув на человека, я вспомнил, что зовут его Романом и он является командиром нашей группы, в которую входит около пятидесяти ребят. Точнее определить число бойцов в группе было невозможно. То и дело появлялся кто-то новый – добровольцы, а то и перебежчики из президентской гвардии. Дезертирство было не редкостью на этой странной войне. Само собой, в бою случались и потери. Убитыми занимались специальные похоронные команды, разъезжавшие по городу с большими тележками на двух колесах. А тяжелораненых отправляли в полевой госпиталь, который располагался неподалеку, – в бывшем офисном здании «Лукойла», возле станции метро «Чистые пруды».
– Ну как там? – спросил, глядя на меня, Роман.
– Порядок, – ответил я, не понимая, что, собственно, он хочет от меня услышать.
– Ну, тогда спускайтесь, – махнул рукой Роман и, отойдя в сторону, исчез из поля зрения.
Мы с Витькой снова посмотрели друг на друга.
– Спускаемся? – спросил Витька.
