– Помнишь, ты брал у меня: «Сумерки войны» и «Охотники за ушами».
– Ах, ну да, конечно же! – Витька смущенно улыбнулся и стукнул себя по лбу кончиками пальцев, словно досадуя на собственную забывчивость. – Как я мог забыть! «Охотники за ушами»! Очень оригинальное название!
– И вам понравилось? – с затаенной надеждой посмотрел на своего собеседника Трепищев.
– А то! – восхищенно закатил глаза Витька. – Взял полистать на ночь, чтобы поскорее уснуть. Ну, знаешь, как бывает: читаешь какую-нибудь нуднятину и сам не замечаешь, как глаза начинают закрываться… Но какое там! Я как начал читать этих «Охотников за носами»…
– «За ушами», – деликатно поправил его Трепищев.
– Верно. – Витька вновь изобразил досаду, коснувшись кончиками пальцев лба. – «Охотники за ушами». Так вот, я и говорю, как начал читать, так и просидел до половины седьмого утра, пока не дочитал до конца. Невозможно оторваться!
Радуясь похвале, Трепищев смущенно улыбнулся и опустил взгляд в тарелку с картофельным пюре.
– Ты кушай, Вадим, кушай, – похлопал я его по плечу. – Тебе силы для работы нужны.
Трепищев послушно подцепил вилкой картошку и отправил ее в рот.
– А другие? – проглотив пищу, спросил он у Витьки.
– Что «другие»? – не понял тот.
– Другие мои книги вы читали?
– Ну да, конечно… Эту, как ее?.. – Витька вопросительно посмотрел на меня.
– «Сумерки войны», – напомнил я.
– Точно, «Сумерки войны»! – радостно щелкнул пальцами Витька.
– Но у меня есть и другие книги, – с гордостью гиппопотама, проглотившего лягушку, возвестил Трепищев.
Витьке снова пришлось изображать досаду: на этот раз он стукнул двумя сложенными вместе пальцами – указательным и средним – по краю стола.
– Пытался достать их, но не смог.
– Странно. – Левая бровь Трепищева недоверчиво приподнялась. – Тиражи моих книг постоянно допечатываются. Их можно найти в любом книжном магазине.
– Понимаешь, Вадим… – Витька поставил локоть на стол, чуть подался вперед и перешел на тихий, доверительный тон. – При моей работе я не имею возможности ходить по магазинам. – Он сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел Трепищеву в глаза. – Ты меня понимаешь.
Последняя фраза прозвучала без вопросительных интонаций, поэтому Трепищеву ничего не оставалось, как только кивнуть в ответ.
Я понял, что Витька вошел в роль и теперь мог без труда, в собственное удовольствие пудрить мозги собеседнику. Вне всяких сомнений, Витька являлся великолепным импровизатором. Встретив благодарного слушателя и нащупав интересную обоим тему для разговора, Витька быстро утрачивал всякую связь с реальностью, и тогда уже ничто не могло остановить бурный поток бьющей из него творческой энергии, подобно реке в половодье сметающей на своем пути все преграды и мосты. В условиях того, что окружавшая нас реальность и так была весьма неопределенной, я боялся даже подумать, к каким последствиям это могло привести. В довершение всего мы находились здесь с вполне конкретной целью – найти безопасное место, где можно было бы провести ночь. Поскольку, помимо Трепищева, других претендентов на роль гостеприимного хозяина не имелось, следовало поговорить об этом с гениальным истязателем русской словесности.
– Может быть, стоит рассказать Вадиму о наших проблемах? – Встретившись с Витькой взглядом, я многозначительно поднял брови.
Витька окинул Трепищева оценивающим взглядом.
– Ты думаешь, ему можно доверять? – спросил он у меня и, изображая сомнение, прикусил ноготь большого пальца.
Трепищев переводил непонимающий взгляд с меня на Витьку. Мы вели разговор так, словно он не мог нас слышать. Это походило на озвученный голосом внутренний шизофренический диалог, который вел сам с собой главный герой какого-нибудь старого фильма про шпионов.
– Нам больше некому довериться, – заявил я.
Витька неопределенно хмыкнул и, опустив голову, прижал продбородок к груди. Взгляд его таинственно полуприкрытых глаз буравил переносицу Трепищева.
Молчание длилось до тех пор, пока Трепищев не повел зябко плечами – под пристальным Витькиным взглядом ему сделалось не по себе.
– Признаться, я не понимаю, о чем идет речь, – смущенно улыбнулся он. – Но если я могу вам чем-то помочь…
Он говорил обращаясь главным образом к Витьке, которому, по мнению Трепищева, принадлежала ведущая роль в нашем тандеме.
Витька осторожно посмотрел по сторонам, так, будто хотел убедиться, что за нами никто не наблюдает. Тяжело вздохнув, он отставил в сторону пустой стакан и еще ближе придвинулся к Трепищеву.
– Ты знаешь, что такое бутлегерство? – спросил он с полной уверенностью, что получит утвердительный ответ.
Но не таков был Вадим Трепищев: ничтоже сумняшеся, он отрицательно мотнул головой:
– Нет.
Витьке пришлось приложить определенное усилие, чтобы скрыть свой восторг от встречи с рафинированным невежеством, возведенным в статус жизненного кредо.
– Я говорю о нелегальных поставках спиртного, – объяснил он. И на всякий случай уточнил: – Слышал о таком?
На этот раз Трепищев утвердительно наклонил голову.
– Мы с инспектором Зверининым вышли на банду бутлегеров, поставляющих в Москву самогон из Бурятии… В чем дело? – Витька недовольно сдвинул брови, заметив, что Трепищев смотрит уже не на него, а на меня.
– Я никогда не думал, что вы, Анатолий Иванович, занимаетесь… – Трепищев запнулся и беспомощно развел руками, не зная, как правильно назвать то, чем, по словам Витьки, я занимался.
– А ты думал, что человек, занимающийся подобной работой, должен кричать об этом на каждом углу? – строго заметил Витька.
– Нет, я не то хотел сказать… – Трепищев вновь растерянно умолк, не закончив фразу.
– Вадим хочет сказать, что я не похож на секретного агента, – пришел я на помощь писателю, которому, как обычно, не хватало слов, чтобы выразить свои мысли.
Под двумя устремленными на него пристальными взглядами Трепищев смущенно потупился.
– Все в порядке, Вадим, – ободряюще улыбнулся ему Витька. – То, что ты не распознал в товарище Зверинине секретного агента, свидетельствует только о его высоком профессионализме. Итак, я продолжаю. Завтра нам с инспектором Зверининым предстоит перехватить крупную партию бурятского самогона. – Витька стиснул руки в кулаки и негодующе скрипнул зубами. – Мы не позволим этой заразе разойтись по столице нашей многострадальной родины! – произнес он с праведным гневом.
Трепищев поспешно кивнул, подтверждая, что он полностью согласен с заявленной Витькой позицией.
Витька взял мой стакан с кока-колой, словно это был его собственный, и сделал глоток.
