– Что же вы, молодые люди, мусорите. – Осуждающе качнув головой, участковый строгим голосом добавил: – Нехорошо!
Ну прямо не живой милиционер, а спрыгнувший с экрана герой жизнеутверждающих, хотя и черно-белых, советских комедий, в которых стражу закона вроде и делать больше нечего, как следить за порядком на улицах да таскать за уши пацанят, спрятавшихся в подворотне, чтобы втихаря выкурить одну папиросу на пятерых.
– Вы об этом? – Витька, наклонившись, подхватил с газона газету, которую сам же недавно бросил.
– И это тоже. – Участковый протянул указующий перст в направлении втоптанного в землю окурка.
– Не извольте беспокоиться, товарищ старший лейтенант, мы все за собой уберем, – заверил милиционера Витька. – Мы ведь интеллигентные люди, не бомжи какие-нибудь.
– Да? – Старший лейтенант Сивоконь чуть прищурил левый глаз. – А что же вы, интеллигентные люди, газету с портретом президента смяли, да еще и на землю бросили?
В интонациях голоса усатого участкового мне не удалось уловить даже намека на насмешку. И это было скверно: нам шили политику.
Витька не растерялся ни на секунду.
– Серьезно? – удивленно вытаращился он на участкового. – А мы и не заметили! – Витька принялся торопливо перелистывать помятую газету. – Ну точно! – Он радостно хлопнул ладонью по странице, на которой был напечатан портрет президента, не заметить который было просто невозможно, после чего положил газету на колено, тщательно разгладил ее и, аккуратно сложив, убрал в карман. – На досуге еще раз перечитаю, – объяснил он свои действия внимательно наблюдавшему за ним участковому.
Я посмотрел на скамейку, занятую старушечьей компанией. Живой интерес, с которым они наблюдали за происходящим, не оставлял ни малейшего сомнения в том, что именно эти благообразные старушки вызвали участкового, заметив появившихся во дворе подозрительных чужаков. Бдительности и гражданской сознательности этих божьих одуванчиков можно было только позавидовать. Трижды благословенна держава, в которой никто не считает себя безучастным наблюдателем, и четырежды несчастны те, кому приходится жить в стране, где соседи не просто следят друг за другом, но к тому же еще и считают это занятие, которому они самозабвенно и вдохновенно предаются едва ли не два-дцать четыре часа в сутки, вполне естественным и даже достойным похвалы.
Тем временем усатый участковый, предъявив Витьке все претензии, что у него имелись, обратил свое внимание на меня.
– А это что у вас? – взглядом указал он на телефон, который я держал в руке.
– Сотовый телефон. – Я протянул телефон участковому.
Старший лейтенант Сивоконь внимательно осмотрел аппарат со всех сторон, так, словно рассчитывал обнаружить на нем следы крови, свидетельствующие о нашей с Витькой причастности к недавно произошедшему и до сих пор нераскрытому зверскому убийству.
– Не наша вещица, – произнес участковый, не то с удивлением, не то с затаенной завистью. А может быть, и с подозрением.
– В каком смысле «не наша»? – удивленно переспросил Витька.
– Зарубежная, – пояснил милиционер. Ткнув пальцем в металлическую пластинку на обратной стороне телефонной трубки, где были указаны серийные номера и данные производителя, он прочитал: – «Маде ин Сингапуре», – и улыбнулся, явно гордясь своими познаниями в иностранных языках.
– Возможно, что и Сингапур, – растерянно кивнул Витька. – Так что ж с того?
– Разрешение на сотовый телефон у вас имеется? – строго официальным голосом осведомился участковый.
– Что? – недоумевающе уставился на него Витька.
– Разрешение, – повторил старший лейтенант Сивоконь и весьма многозначительно постучал нашими паспортами по краю папки, которую держал под мышкой.
– Это не наш телефон, – сказал я, придав лицу невозмутимо-невинное, как мне казалось, выражение.
– Это как же так «не наш»? – Старший лейтенант Сивоконь тронул двумя пальцами кончик своих роскошных усов, подкручивая его вверх.
– Да вот так, – развел руками я. – Он лежал на скамейке, когда мы пришли.
– Серьезно? – недоверчиво прищурился участковый.
– Совершенно серьезно, – заверил его Витька. – Можете оставить его себе. – Заметив, как старший лейтенант Сивоконь сурово сдвинул брови, Витька быстро поправился: – Я имел в виду, сдайте в бюро находок. А то ведь человек, забывший телефон, должно быть, переживает.
– Хорошо, с телефоном мы разберемся. – Участковый расстегнул «молнию» на папке и сунул в нее телефон. – Теперь ответьте мне, интеллигентные люди, где вы работаете?
– Я в мастерской по ремонту телевизоров, – первым ответил Витька.
В руках старшего лейтенанта Сивоконя, словно по мановению волшебной палочки, появился раскрытый блокнот.
– Номер мастерской? – спросил он.
– Тридцать два, – не задумавшись ни на секунду, ответил Витька. – Гагаринский район.
– Далековато отсюда будет, – глянув на Витьку из-под бровей, заметил милиционер.
Не зная, что ответить на это замечание, Витька только руками развел.
– А вы? – глянул Сивоконь на меня.
– НИИВКТР, – произнес я сочетание букв, которое первым пришло мне в голову.
– Вэ-Ка-Тэ-Эр, – повторил следом за мной участковый, записывая аббревиатуру вымышленного института в блокнот. – В какой должности?
– Старший научный сотрудник, – уверенно ответил я.
– Понятно. – Старший лейтенант Сивоконь захлопнул блокнот и спрятал его в карман своих необъятных галифе. После этого он оттянул рукав френча на левой руке, глянул на часы и многозначительным тоном сообщил: – Сейчас два часа тридцать две минуты.
– Спасибо за информацию, – несколько растерянно ответил Витька.
Мне тоже было непонятно, с чего вдруг участковый решил оповестить нас о том, который сейчас час.
– Ребята, – мило, насколько это можно было сделать из-под чапаевских усов, улыбнулся нам Сивоконь. – Вы что, действительно идиоты или же просто решили повалять дурака?
Склонив голову к плечу, Витька озадаченно посмотрел на участкового:
– Простите?..
– Где ваши увольнительные, ребята?
– Увольнительные?
Старший лейтенант Сивоконь усмехнулся и качнул головой из стороны в сторону. Затем он сделал шаг к скамейке, на которой мы сидели, взмахом руки велел Витьке подвинуться, после чего занял освободившееся место. Папку из искусственной «крокодильей» кожи участковый положил на колени, водрузив поверх нее руки, в одной из которых были зажаты наши с Витькой паспорта.
– Короче, увольнительных у вас нет? – спросил он.
Витька с озадаченным видом развел руками.
– А обеденный перерыв, между прочим, уже полчаса как закончился, – назидательным тоном произнес старший лейтенант Сивоконь.
