– Так. – Откинувшись на спинку кресла, Витька положил руки на подлокотники и вытянул ноги. – Теперь я начинаю многое видеть в ином свете.
– Я должен принести вам свои извинения, – обратился к нам с Витькой Агамемнон. – Обычно мы так не поступаем, но в сложившейся ситуации у нас не оставалось времени на вашу перевербовку. Кроме того, все должно было выглядеть настолько правдоподобно, чтобы Парис не догадался, что вы действуете теперь по нашей указке.
– Значит, клиппер, который мы у вас похитили, не работал с самого начала, – догадался я.
– Клиппер работал, – поправил меня Одиссей. – Только его параметры задавали мы. Наша задача заключалась в том, чтобы, во-первых, заставить Париса нервничать и начать действовать как можно скорее, а во-вторых, соответствующим образом подготовить вас к беседе с Трепищевым, которую должен был организовать Парис.
– Что значит «соответствующим образом подготовить»? – спросил Витька.
– Мы провели вас через ряд ситуативных моделей, которые поубавили вашу агрессивность и резкое неприятие того, что вам лично кажется неправильным, господин Кровиц. Расчет строился исключительно на вашем психологическом портрете, составленном нашими специалистами, и, как выяснилось в дальнейшем, они не ошиблись. Само собой, ознакомившись с романами Трепищева, вы не могли бы сказать автору ни единого хорошего слова о них. Но если бы ваш разговор состоялся до нашей с вами встречи, вы с присущей вам виртуозностью втоптали бы Трепищева в грязь, и пережитое унижение заставило бы его навсегда оставить литературное поприще. А так, высказав Трепищеву все, что вы думаете по поводу его произведений, вы тем не менее подарили ему надежду на то, что, проявив старание и усердие, он сможет стать неплохим писателем.
– И как, сможет? – поинтересовался Витька.
На лице Одиссея появилась ироничная усмешка.
– Вы не хуже меня знаете, что как автор Трепищев совершенно безнадежен. Но тем не менее именно благодаря вам он не перестанет создавать свои бездарные романы. Вы подарили ему надежду, господин Кровиц.
– Интересная штука жизнь, – поскреб ногтями затылок Витька. – Пытаешься втолковать человеку одно, а он понимает тебя совершенно иначе.
– Кроме того, и сам Парис, начав нервничать, сыграл нам на руку, – продолжил свою историю Одиссей. – То, что он в категоричной форме потребовал от вас уничтожить Трепищева как литератора, не объяснив, для чего это нужно, вызвало у вас негативную реакцию. И вместо того чтобы быть резким и нелицеприятным в своих оценках творчества Трепищева, вы совершенно неосознанно выбирали куда более мягкие слова и выражения, чем те, что использовали бы в иной ситуации.
– Значит, благодаря всему этому противостояние солтеков и хайперов из-за книг Трепищева закончилось вашей полной победой? – спросил я.
– Можно сказать и так, – согласился с моей оценкой ситуации Одиссей.
– Чем же в таком случае можно объяснить наши дальнейшие злоключения?
– Тем, что, потерпев неудачу с Трепищевым, Парис решил заполучить имевшийся у вас клиппер. Дело в том, что по существующим у нас законам, работая в прошлом, мы не имеем права передавать местным жителям управляемые клипперы. И то, что на клиппере, который оказался у вас в руках, была заблокирована шкала управления, дела не меняет. Поскольку все клипперы имеют идентификационные коды, заполучив клиппер солтеков, Парис мог бы доставить нам серьезные неприятности. По счастью, этого не случилось. Я говорю «по счастью», потому что в тот момент, когда вы встретились с капитаном Красновым в ресторане «Эрмитаж», Парис весьма искусно использовал метод маскирующего наложения нескольких возможных вариантов реальности, в результате чего мы временно потеряли вас из виду. Как мы выяснили позднее, для того, чтобы уйти от Краснова, вы воспользовались клиппером.
– И оказались в иллюзорном варианте реальности, – вставил Витька.
Одиссей слегка пожал плечами.
– А иначе и быть не могло. В тот момент, когда вы нажали кнопку, мы не контролировали клиппер, а шкала настройки на нем была отключена. В режиме автонастройки клиппер всегда начинает просмотр возможных вариантов реальности с самого последнего. Пока вы находились в багровом мире, клиппер продолжал перебирать возможные варианты реальности, и, когда вы в очередной раз нажали кнопку, он отправил вас в тот мир, на котором в данный момент остановился. То, что вы оказались в иллюзорном мире, окончательно прервало нашу с вами связь. Поэтому, когда я увидел вас в кабинете мадам Лин, не скрою, это стало для меня полнейшей неожиданностью. Автонастройка шкалы клиппера к этому моменту была уже успешно завершена, и, когда вы сдвинули курсор к самому началу шкалы, клиппер вновь, как вы и хотели, вернул вас в иллюзорный мир.
– А вообще идея с похищением Одиссея мне понравилась, – заметил Агамемнон. – И исполнено все было четко. Полагаю, Одиссею пришлось бы туго, если бы каждый солтек не имел имплантированную под кожу запястья систему аварийного возврата в точку начала отсчета.
– Ну а когда я оказался в офисе, – продолжил Одиссей, – я первым делом снова отключил ваш клиппер. Я хотел тут же переправить в офис и вас, но господин Агамемнон предложил немного подождать, чтобы посмотреть, как вы будете действовать в сложившейся ситуации. Уверяю вас, никакой опасности для ваших жизней не было – ситуация все время находилась под нашим контролем.
– Вот только мы об этом ничего не знали, – мрачно буркнул Витька.
– Идея с поиском несуществующего выхода была превосходна! – восхищенно щелкнул пальцами Агамемнон.
– То есть как это несуществующего? – угрожающе посмотрел на меня Витька.
– Это была идея Менелая, – тут же отказался от приоритета я. – Это он решил, что, если мы сумеем убедить тебя в том, что выход существует, ты сможешь создать его с помощью собственного воображения.
– Отличная идея! – еще раз щелкнул пальцами Агамемнон. – Только, – он озадаченно сдвинул брови к переносице, – кто такой Менелай?
– Менелай работает в отделе связей с общественностью, – напомнил шефу Одиссей.
– Полагаю, что мы говорим о разных людях, – сказал я. – Наш Менелай – это царь Спарты, один из героев Троянской войны.
– Между прочим, в честном бою повергший на землю Париса, которого спасло от гибели только вмешательство Афродиты, – добавил Витька.
Солтеки недоумевающе переглянулись. Сообразив, что они совершенно не понимают, о чем мы говорим, я решил не развивать начатую тему. Если им неизвестно о существовании Менелая, пусть оно и остается для них тайной. Кто знает, возможно, нам еще придется прибегнуть к услугам нашего знакомого полтергейста.
– Насколько я понимаю, наша миссия исчерпана, – сказал я, обращаясь в первую очередь к Агамемнону, как к более старшему по должности. – Ни для вас, ни для Париса мы больше не представляем никакого интереса.
– Ну почему же, – возразил Агамемнон. – Мы пока не собираемся сворачивать нашу деятельность в вашем времени. Так что вы, со своими знаниями и опытом работы в поливариантном мире, могли бы оказаться полезными для нас.
