— Отлично! — раздался прямо у меня над ухом донельзя сердитый голос, который я не могла не узнать. Даже эти гневные интонации были хорошо мне знакомы. Стоило подумать об Алджи — и он уже здесь. — Просто восхитительно! — Тон, которым он произносил эти слова, не имел ничего общего с содержанием. — Вот уж чего я никак не ожидал увидеть!
— Алджи?
Смешение испытываемых мною чувств окончательно выбивало из колеи. С одной стороны, я была просто рада его видеть. Безотносительно всего, что произошло, без всякой связи с причинами, побудившими меня пойти в таверну за выпивкой, просто рада, и все. Как всегда. С другой, я понимала, что объяснение теперь не за горами, и это заставляло напрячься. С третьей, я догадывалась, что наши посиделки с Дунканом выглядят в глазах Алджи не слишком хорошо. И это усиливало чувство дискомфорта. В итоге я не нашла ничего лучшего, как повторить недавний вопрос Дункана:
— Какими судьбами?
И тут же поняла, что вопрос прозвучал неуместно. Особенно очевидным это стало, когда Алджи отреагировал на него злым смешком.
— Представь себе: искал тебя, — ядовито сообщил он. — Смею напомнить: ты сказала мне, что весь вечер будешь у себя дома. И я пришел, как только освободился. Но, как ты догадываешься, дома тебя не застал. И решил поискать. Это место попробовал одним из первых, поскольку знаю, что ты любишь сюда приходить. Как видишь, угадал.
Его сверкающие глаза требовали объяснений, и я пробормотала:
— Ко мне пришел посетитель, и после этого мне захотелось выпить. Вот я и направилась сюда.
И требовательно взглянула в глаза Алджи, рассчитывая, что он догадается, кто именно так основательно испортил мне настроение. Однако Алджи сделал свои собственные выводы.
— Ах вот оно что! То есть он еще и ходит к тебе домой. — Испепеляющий взгляд, устремленный на Дункана, не оставлял сомнений в том, что под местоимением «он» Алджи подразумевал отнюдь не своего отца. — Еще лучше. И как же вы проводили время, если после этого вам так захотелось выпить? Или я лезу не в свое дело?
Он весь закипал и говорил громко, только что не кричал. Но посетители, сидевшие за соседними столиками, все равно косились на нас кто с удивлением, а кто с любопытством. Готова поспорить: Алджи прекрасно это замечал. Но ему было плевать.
— Ты все неправильно понял, — покачала головой я, а сама начала задумываться: оправданно ли такое поведение с его стороны? Ведь, в сущности, я не совершила ничего предосудительного. — Ко мне приходил не Дункан. После того гостя у меня резко испортилось настроение, вот я и пошла в трактир. А уже тут повстречала Дункана, и он любезно предложил мне посидеть вместе.
— Вот как? — Если мои объяснения и успокоили Алджи, на его поведении это никак не отразилось. — И господин Веллореск счел нормальным приглашать на роскошный ужин и совместную выпивку чужую даму?
Роскошный ужин? Я только сейчас внимательно оглядела уставленный посудой стол, посмотрела в собственную тарелку и сообразила, что да, пожалуй, такой ужин действительно можно назвать роскошным. Как-то все эти деликатесы, салаты и прочее раньше ускользали от моего внимания.
До Дункана тоже только сейчас стали доходить некоторые нюансы происходящего.
— А, то есть вы… значит… ага, — глубокомысленно заявил он.
Алджи посмотрел на него уничижительно, но больше никак на эти слова не отреагировал.
— Значит, когда тебе портят настроение, идти ко мне ты нужным не считаешь, — переключился на меня он. — А находишь, что лучше напиться в компании постороннего мужчины.
— Дункан — не посторонний, — зачем-то брякнула я.
Ну, можно объяснить зачем: мне стало неудобно перед Дунканом. Но на Алджи моя реплика произвела, кажется, неизгладимое впечатление.
— Отлично! — едко повторил он. — Очень мило с твоей стороны просветить меня на сей счет. Причем именно здесь и сейчас. Собирайся: мы уходим, — безапелляционно заявил он.
— Что значит «мы уходим»?
Во мне проснулось чувство протеста.
— Это значит — немедленно, — отрезал Алджи.
Запустив руку в кошель, он швырнул на стол несколько монет, видимо, в оплату моего ужина. Хотя насколько я могла судить, сумма перекрывала стоимость ужина раза в полтора-два.
— Имейте в виду, господин Веллореск, — неприязненно произнес Алджи, опуская обе ладони на стол и наклоняясь поближе к Дункану. — Если еще раз я увижу вас вдвоем с моей девушкой, не могу гарантировать, что все закончится так же мирно.
«Ничего себе мирно», — только и успела подумать я, когда меня увлекли в портал.
Секунду спустя мы уже находились у Алджи в гостиной.
— Какого демона? — воскликнула я, отскакивая от него будто от преступника. — Что ты себе позволяешь? Какое право ты имеешь вот так, без спросу, брать и переправлять меня с места на место?
Смешалось все разом: и обида на поведение Алджи, и злость на его отца, и собственные переживания, и вторая рюмка коньяка, которую я все-таки успела выпить в «Шахматной доске»…
— Ах вот, значит, как. Ты уже заговорила о правах!
— А почему бы, собственно, и нет? — вскинулась я. — Это на службе ты мой начальник и у меня никаких прав нет, одни обязанности. А сейчас я не на службе. И в свое свободное время могу пойти в трактир. И имею те же права, что и все подданные!
— И на этом основании ты считаешь возможным выпивать в компании постороннего холостого мужчины, даже не поставив меня об этом в известность?
Определенная доля справедливости в этих словах присутствовала, и у моего поведения было, пожалуй, только одно объяснение…
— Алджи, я думаю, нам пора расстаться, — выпалила я, пока хватило смелости.
Смелость стремительно исчезала, запал сходил на нет.
Алджи сложил руки на груди и замер с застывшим, ничего не выражающим лицом.
— Вот как? — бесцветным голосом проговорил он. — И что же, позволь спросить, привело тебя к такому решению?
Я с трудом подавила желание застонать. По-хорошему, я должна была бы придумать какую-нибудь убедительную причину, чтобы раз и навсегда исчезнуть из жизни Алджи и не портить ее впоследствии своим присутствием. Но вот беда: мне совершенно не хотелось этого делать! И даже обида на его поведение в таверне уже не помогала. К тому же я по своей природе человек прямой, врать не умею и не люблю (профессиональная необходимость в ходе расследования — не в счет).
Больше всего хотелось промолчать. Может быть, просто развернуться и уйти? Но я точно знала: Алджи ждет ответа и такой номер попросту не пройдет. Что там говорил о моих мнимых причинах Уилфорт-старший?..
— Я встречалась с тобой, чтобы вытрясти из наших отношений как можно больше, а сейчас решила переключиться на Веллореска.
Я говорила все тише и тише, все ниже и ниже опуская голову. В итоге фамилию Дункана я произнесла почти беззвучно, глядя на носки собственных сапог. Когда лгать совершенно не хочешь, результат выходит, мягко говоря, ниже среднего.
