Понятное дело, на некоторое время Алджернону удалось отвлечь меня от тяжелых мыслей. Но, когда мы просто лежали рядом на смятой постели, они вновь завладели моим разумом и, что еще хуже, эмоциями. Наконец не выдержав, я повернулась к Алджи. Возможно, мне не следует вмешиваться не в свое дело, но долее пребывать в неизвестности я не могу. И, в конце концов, если я лежу сейчас в этой постели, то, возможно, теперь это в какой-то степени и мое дело тоже. Разве не так?
— Алджи, скажи…
Я замолчала, подыскивая наиболее подходящие слова.
— Что? — спросил он, не дождавшись продолжения.
— Твоей жизни что-нибудь угрожает? — задала я тот, что казался наиболее нейтральным вопросом, испытующе глядя ему в глаза.
Алджи нахмурился.
— Не понял, — признался он. — В данный конкретный момент?
— В данный конкретный период.
Он покачал головой, отказываясь принимать такой ход разговора.
— Тиана, что ты имеешь в виду? Что навело тебя на такой вопрос?
Я вздохнула.
— Твой приятель Иртални.
— Он сказал, что мне что-то угрожает? — изогнул бровь Алджи.
— Да. Вы ведь с ним в хороших отношениях, верно?
— Верно, — подтвердил Алджи. — Но… Видишь ли, Тиана, Иртални — человек непростой, и к тому, что он говорит, следует относиться с некоторой долей осторожности. Иногда — делить на десять. Иногда — читать между строк. Все зависит от его целей. Поэтому давай-ка просто перескажи мне его слова.
— Ну хорошо. — Я помолчала, собираясь с мыслями. — Алджи, я понимаю, что лезу не в свое дело. Ты никогда не говорил, почему перебрался в Тель-Рей. И я не собиралась тебя расспрашивать, но… Словом, Иртални сказал, что было какое-то дело о важных документах, за которые ты отвечал. А их похитили. — Я говорила быстро, спеша перейти к главному, давая таким образом понять, что вовсе не собираюсь вытягивать из него подробности. — И он сказал, что король на тебя разгневался и выслал из столицы. И что главное наказание все еще впереди, и возможна смертная казнь. Это правда или нет? Это единственное, что я хочу узнать.
На лице Алджи, все это время внимательно слушавшего, отразилось искреннее удивление.
— Иртални сказал, что мне угрожает смертная казнь? — переспросил он.
Я утвердительно кивнула.
— Странно, — пробормотал он, не столько даже отвечая мне, сколько разговаривая с самим собой. — Зачем ему это понадобилось?
Я пожала плечами. Мне было неважно, зачем Иртални понадобилось мне об этом говорить. Меня волновало одно: правду он сказал или нет.
Алджи оторвался от собственных мыслей, посмотрел на меня и сообразил, насколько мне важно как можно скорее получить ответ на заданный вопрос.
— Нет, Тиана, смертная казнь мне не угрожает, — покачал головой он, успокаивающе касаясь моего плеча. — Не больше, чем абсолютно любому жителю королевства.
Я немного поприглядывалась к нему, прищурившись, а затем облегченно выдохнула. Конечно, теоретически Алджи мог мне солгать. Например, просто для того, чтобы успокоить или из нежелания раскрывать истинное положение дел. Но, насколько я успела его узнать, Алджи был по своей природе человеком искренним, предпочитавшим говорить напрямик в случае, если ложь не была действительно необходима. Пожалуй, как и я. Да и выбирая между ним и Иртални я, понятное дело, поверю не последнему.
Что же касается вопроса о том, для чего Иртални понадобилась такая ложь… У меня были свои предположения на этот счет. Но я не собиралась делиться ими с Алджи. Еще не хватало поднимать в его обществе тему гипотетической свадьбы и моего на нее согласия, пускай и чисто теоретического. Чего доброго, подумает, что я рассматриваю такую возможность всерьез, а то и напрашиваюсь…
— Я, право, не знаю, почему он так тебе сказал, — проговорил Алджи. — У Иртални на все есть свои причины. Так или иначе, я где-то даже рад, что он поднял эту тему. Я все равно собирался тебе рассказать, рано или поздно. Возможно, я бы раскачивался долго, но чем раньше, тем лучше.
— Ты говоришь о причинах своего приезда в Тель-Рей? — осторожно уточнила я.
— Да. — Алджи обнял меня за плечи, но в мою сторону не смотрел; глядел прямо перед собой. Какими бы ни оказались причины его переезда, приятными они точно не были. — Отчасти Иртални сказал тебе правду, — все так же глядя перед собой, проговорил он. — Действительно были засекреченные документы, и я действительно отвечал за их сохранность. И их действительно сумели выкрасть. — Его рука соскользнула с моего плеча, но сам он этого, кажется, не заметил. — Это была шпионка из соседнего государства, Эрранты, по имени Ундина Райгель. О шпионаже точно известно, разумеется, не было, но кое-какие подозрения на ее счет имелись. И были своевременно доведены до моего сведения. Мы были друг другу представлены при дворе, и я счел нужным держать ее в поле зрения. Но… — Его лицо ненадолго стало похоже на непроницаемую маску, но плечи опустились, и взгляд тоже скользнул ниже. — Она была темной. И, как оказалось, обладала редким магическим даром. Любовной магией.
И он все-таки посмотрел мне в глаза.
— Как тот аферист? — в изумлении спросила я.
— Именно, — Алджи едва заметно улыбнулся. — Как тот аферист. Оба — обладатели одного и того же редкого дара, но как по-разному его использовали. Впрочем, в конечном итоге целью обоих было личное обогащение, так что, возможно, разница и не слишком велика. В любом случае, она применила эту магию ко мне, и мне нечего было ей противопоставить. — Он снова смотрел прямо перед собой. — Я по-прежнему знал, кто она такая, но это внезапно перестало иметь значение. Я думал, что встретил главную женщину в своей жизни, а остальное второстепенно. Мы стали любовниками.
— И ты отдал ей документы?
Осуждения в моем голосе не было, скорее сочувствие.
— Нет, лично, из рук в руки, не отдал, — покачал головой Алджи. — Она и не пыталась этого добиться. Не рискнула. У любого воздействия могли оказаться пределы. Но, скажем так, я закрывал глаза на вещи, на которые не следовало. И ей удалось без особого труда добраться до документов. Сразу после этого она исчезла, и ее цели стали очевидными.
— И что король?
Я вновь вернулась к беспокоившей меня теме.
— Король? — Алджи невесело усмехнулся. — Отнесся к ситуации с пониманием.
У меня открылся рот от изумления. Возможно потому, что беседа с Иртални развила совершенно иные ожидания.
— Он не разгневался?
Алджи неопределенно пожал плечами, будто я спрашивала про какое-то малозначащее обстоятельство.
— Если и да, то только в самом начале. И уж точно не сердился так, как я сердился на себя сам. Видишь ли, факт магического воздействия был очевиден, а в темной магией во дворце действительно очень мало кто разбирается. К тому же, как я уже говорил, я не передавал Ундине документы. Король счел эту совокупность обстоятельств достаточной, чтобы не предъявлять мне обвинений.
