– Но, если другим это не понравится… Тому же Ли…
– Ты знаешь, Рикс, мне самому это кажется странным, но в том, что говорит и делает Найденов, на первый взгляд нет ничего плохого. Он говорит правильные вещи и не делает ничего, что не пошло бы всем на пользу…
Чарли умолк, не закончив фразы.
– И что же в этом плохого? – спросил Рикс.
– То, что я ему не верю. У меня все время такое ощущение, будто Найденов говорит не то, что думает… Ну, или не совсем то. А в том, что он делает, всегда присутствует какой-то скрытый смысл… Я не знаю, как это объяснить, Рикс, но Сергей мне… Не по душе – так сказал бы человек. Я все время жду от него подвоха.
– Ну, это ты, пожалуй, хватил…
– Да? А ты знаешь, чем занимался Найденов последние десять дней?
– Ну… Я полагал, он вместе со всеми…
– Что?
– Я всегда вижу его на дисплее своей системы дальнего наблюдения.
– А никто и не говорит, что он сбежал. Но я, например, не видел, чтобы Найденов занимался чем-то вместе с другими.
– Я полагал, он занимается благоустройством пещеры.
– Может быть. Но, когда все собираются вместе, он один не рассказывает о том, чем занимается. Другие между тем не упускают возможности похвастаться своими достижениями!.. Он никогда и ни у кого не просит совета или помощи…
– Быть может, тебе так кажется, потому что Сергей не просит совета у тебя? – попытался пошутить Рикс.
– А у тебя? – легко парировал Чарли. – О чем он советовался с тобой последний раз?
Вопрос робота-уборщика заставил Рикса призадуматься. В самом деле, последний раз он разговаривал с Найденовым в тот день, когда они нашли пещеру. После этого при встречах оба ограничивались обменом короткими, ни к чему не обязывающими фразами. Что, следует признать, было несколько необычно. Особенно на фоне того, что другие дети пользовались малейшим поводом для того, чтобы пообщаться с роботами, совет или похвала которых, судя по всему, были для них очень важны. Даже внешне независимый Ли обсуждал с Риксом план предстоящей охоты. Хотя робот мало что в этом понимал. А уж к всезнайке Чарли дети обращались по любому вопросу, начиная с того, как обработать ссадину на коленке, и заканчивая проблемой современного толкования классической теории суперструн.
Кстати, подумал Рикс, пора начать заниматься хотя бы с самыми младшими. Что-то ведь они с Чарли знают из того, чему учат детей.
Но говорить об этом сейчас Рикс не стал.
Вслух он произнес совсем другое:
– Быть может, натура у Сергея слишком сложная, и мы с тобой, как роботы, просто не можем его понять?
– Может быть, – с неохотой согласился Чарли.
Довод Рикса не показался Чарли убедительным, но он не хотел продолжать разговор на эту тему. Начав его, они ступили на зыбкую для роботов почву. Как можно обсуждать человеческую натуру, если сам ты человеком не являешься, а следовательно, понятия не имеешь о том, что такое эмоции, например, или характер? Люди, в большинстве своем, уверены, что роботы лишены индивидуальности. Роботы могут только оценить, насколько точно выполнено то или иное задание, не испытывая при этом никаких эмоций. Лишь те, кому постоянно приходится работать с роботами, замечают порой странные, не типичные для остальных штришки в поведении того или иного из своих подопечных. Как правило, подобные странности списываются на программные микросбои и неточности балансировки основных систем. Потому что, в самом деле, было бы странно думать, что робот может, к примеру, переживать или расстраиваться из-за того, что сломалась деталь, доводкой которой он занимался. Ведь что ни говорите, а робот – это всего-навсего машина. Очень сложная, очень умная, но – машина. Наверное, чтобы не забывать об этом, дизайнеры, разрабатывающие внешний вид роботов, стараются не делать их очень уж похожими на людей.
Кто знает, может быть, они и правы?
Глава 14
Рикс и двое его спутников, Тодзи Исабуро и Сейран Абдуллаев, отправились в путь на рассвете. Шли они быстро, налегке – два одеяла и недельный запас провианта нес Рикс – и к полудню уже миновали рощу псевдогрушевых деревьев. Сделав короткий привал, они двинулись дальше и засветло еще добрались до зарослей кустарника, в которых прятался гигантский мокрун.
Тропинка, прорубленная в зарослях всего-то месяц назад, уже начала зарастать. Ни окажись с ними робота, мальчишкам было бы не пробраться сквозь переплетение тонких, гибких, хотя и зеленых, но все равно уже колючих ветвей. Расчищая проход, Рикс первым прошел по заросшему коридору.
Добравшись до мокруна, лежавшего на том же месте, что и месяц назад – а куда, спрашивается, могла деться такая туша? – Рикс включил дальнюю ультразвуковую связь и послал запрос Браво. Он мог сделать это и раньше, но какое-то странное чувство – чувство? у робота? – которое люди, скорее всего, назвали бы суеверием, не позволило ему сделать это. А теперь вроде как и деваться было некуда.
Универкух отозвался мгновенно:
– Я здесь, Рикс!
Рикс почувствовал, как у него исчез перегруз на ведущем процессорном узле – человек на его месте сказал бы, что камень с души упал, – если бы с Браво что-то случилось, он бы себе этого никогда не простил.
– Как ты, Браво?
– Отдохнул месячишко – около семисот часов рабочего времени сэкономил, – оперативную память почистил, драйверы обновил. В общем – как новенький!.. Как дети, Рикс?
– С детьми все в порядке. Мы нашли отличное место для лагеря…
– Питаются регулярно?
– Да, с едой у нас проблем нет…
– Чем ты их кормишь?
– Ну… Рыбой… Мясом…
– Рикс! Еда не должна быть однообразной!
– Мы стараемся…
– Растущий организм должен получать не только белки, жиры и углеводы, но и необходимый набор аминокислот, микроэлементов и витаминов!
– Мы все это учитываем…
– И самое главное – еда должна не только насыщать желудок, но и радовать глаз!
Рикс припомнил обгоревший бок рыбы, когда они впервые попытались запечь ее в глине, обугленные крылышки птичьей тушки, подвешенной на вертеле над огнем, и подумал, что универкуху такой натюрморт, скорее всего, не понравился бы.
– Ты сам все увидишь, когда мы вернемся в лагерь.
– Так вы пришли за мной!
– Ну, а за кем же еще? Думаешь, я просто хотел списать у тебя пару рецептов?
– Рикс!.. Так это ж… Здорово!
– Ну… Да, конечно…
– Ты бы знал, как я здесь соскучился!.. Вы далеко?
– Рядом. Возле мокруна.
Рикс скинул со спины короткую приставную лесенку, собранную еще в лагере у озера. За неимением гвоздей и клея перекладины крепились к вертикальным опорам с помощью сплетенных из сухой травы веревок. В отличие от стандартных, лесенка Рикса имела не две, а три вертикальные опоры, видом своим напоминавшие широкие полозья детских салазок. С виду конструкция казалась шаткой и ненадежной. Но вес робота самодельная лесенка выдерживала. А что еще от нее требовалось? В том-то и заключалась хитрость, что лесенка была не простая!
