Выждал для приличия какое-то количество секунд, потребное человеку, чтобы в темноте добраться до стула, на котором висит его куртка, достать из кармана трубку, посмотреть, кто звонит, и только тогда уже ответить.
Я сначала невежливо зевнул в микрофон и только потом произнес вялым заспанным и слегка глуховатым голосом:
– Страхов. Слушаю вас, товарищ полковник.
– Как отдыхается, Тим Сергеевич?
– Спасибо, товарищ полковник. Вашими заботами устроен… Все спокойно.
– А я вот не удержался. Хорошие новости есть. Но ты Интернет не смотришь, на даче я себе компьютер не завел еще. Короче говоря, дело так обстоит. Какой-то человек купил себе новую экшен-камеру и решил опробовать ее в темное время суток. Как в ночном режиме снимать будет… Вышел на балкон, начал снимать окрестности, а тут как раз ваша заварушка внизу. Он все и снял от начала до конца. Я уже позвонил старшему лейтенанту Столярову, попросил срочно найти мне координаты этого человека, который видео в Интернет выставил. Столяров обещал, что к утру что-нибудь найдет. Я на всякий случай само видео скачал на свой компьютер. Мало ли как события могут повернуться. И уже подключил бы капитана Репьева, но он сегодня ночью работает по другому профилю. Я уж не стал мешать. Завтра, если на работе появится, он мне позвонит. Подключим к поискам управление «К» ФСБ. У них есть полномочия по IP-адресу запрашивать у провайдеров почтовые и физические адреса. Но ты, инвалид ты наш, хорошо смотрелся. Не каждый здоровый человек пожелает в такое дело влезть и так хорошо отработать. Профессионал…
У меня в душе вспыхнул едва заметный огонек надежды.
– Я думаю, товарищ полковник, что с ротой я вполне мог бы справиться…
– К сожалению, я такие вопросы решать не уполномочен. Есть медицинская комиссия, и не мне оспаривать ее решения. Но мы с тобой на другом поприще сможем отличиться… Думай, как можно эту видеозапись использовать.
– Спасибо, товарищ полковник. Я подумаю… – Последние слова Василия Игоревича слегка охладили мой армейский пыл, но боевой дух не сломили.
Быковский отключился от разговора. А я между тем прикинул, что такая видеозапись может снять обвинение с капитана Сани. Она докажет, что в самом деле было ничем не спровоцированное нападение на сотрудников полиции. Причем круг участников нападения уже заранее очерчен. Они сами заявили о себе как о пострадавшей стороне. Когда есть два встречных заявления, появление видеозаписи будет иметь решающее значение. А отпечатки пальцев, имеющиеся на бейсбольных битах, подтвердят состав участников. Значит, капитан Саня может спать спокойно. Оставалось только обезопасить себя. Уголовное дело против меня возбуждено не было. Хотя есть пострадавший с повреждениями средней, наверное, степени тяжести – сынок Римской. Но при наличии видеозаписи и меня это тоже оправдает. Оружия я не применял. Инвалидную реабилитационную палочку можно считать оружием с тем же основанием, как два десятка куриных яиц, что я купил в магазине, можно отнести к гранатам.
Однако, ввязавшись в эту историю, я нажил себе серьезных врагов, с которыми предстояло бороться и которых требовалось обязательно победить, иначе они будут преследовать постоянно. И мне теперь предстояло все сделать для того, чтобы добиться победы…
Глава двенадцатая
До деревни я доехал уже достаточно быстро. Несравненно быстрее, чем в первый раз. И дорога была совсем пустая, и была маловероятна в это время встреча с машиной ДПС, следовательно, можно было скорость держать приличную. И даже на грунтовой дороге, просохшей на свежем ночном ветерке быстро. Все-таки «Джимни» не «Форд Фокус» и может себе позволить не снижать скорость на грунтовке. Машину поставил во двор, не поленившись распахнуть скрипучие ворота. Сигнализацию, естественно, включил. На калитке не забыл установить стабильную «контрольку», чтобы знать, не посещал ли кто двор во время моего сна, разделся, лег и сразу уснул. Я хорошо знаю, что, несмотря на то что очень мало довелось спать в предыдущую ночь, после сильного дневного напряжения нервов не все смогут уснуть и в ночь следующую. Даже тренированные солдаты спецназа порой не в состоянии это сделать. Я же уснул сразу. Это значило, что нервы у меня в порядке, как и были во время службы. Такое положение даже во сне радовало. С пониманием своего состояния я уснул, с ним же и проснулся. Как обычно бывает, за несколько минут до того, как зазвонит будильник на трубке.
Я встал, выключил будильник, чтобы он беспрестанно не твердил мне детскими певческими голосами «Гут монинг». Вышел на крыльцо, где висел умывальник, полный воды. Люблю умываться по утрам холодной водой, чтобы кожу обжигало и кровь разгоняло. От такой воды мысли в голове становятся ясными и чистыми. Хотел поджарить себе яичницу с печенью, но оказалось, что газовый баллон не подключен к трубе. Пришлось выйти во двор и подключить. Разводной ключ лежал в баллонном газовом ящике у стены дома. После этого приготовил завтрак, вскипятил чайник, позавтракал, крепкого чая напился, не чифира, а просто крепкого чая без сахара, и с чистой совестью, не опасаясь уже разбудить человека, позвонил капитану Радимовой.
Она ответила так быстро, что я сразу подумал: трубку держала в руке. И вместо простого приветствия «Здрасте!» Радимова ответила на мой звонок фразой облегчения, совмещенной с таким же вздохом:
– Ну, наконец-то…
– Можно сказать, товарищ капитан, всю ночь собирал улики, чтобы вам жизнь облегчить. Надеюсь, что не зря старался. И не только я один. Полковник Быковский тоже всю ночь не спал, озабоченный этим же вопросом.
Мой разговорный тон мог бы показаться постороннему человеку сильно легкомысленным и даже поверхностным, но меня это мало заботило. Пусть кому-то что-то кажется, главное, я свое дело сделал – и сделал хорошо. От этого и настроение было хорошее. А капитана Саню уже как-то и не хотелось считать посторонним человеком.
– Буду вам весьма признательна, если это действительно облегчит мне жизнь. Беспокойство, кстати, было взаимным. Я за вас беспокоилась. Переживала, что не остановила. Всю ночь уснуть не могла. Хорошо, что Настя приехала ко мне ночевать. С ней всю ночь проболтали. Она видела, что я вся на нервах, но ничего не спрашивала. Она вообще – молодец. И Шлягер тоже нервничал. Как у вас успехи? Можно что-то конкретное сказать?
– Можно. И даже две важные вещи. Первая – все биты у меня. С них необходимо будет снять отпечатки пальцев. Как их передать в судебно-медицинскую экспертизу?
– Я уже вчера говорила с Даниловичем. Это дактилоскопист оперативной бригады. Он без проблем снимет отпечатки и сверит их по базе данных. Биты, следовательно, следует отвезти ему в судмедэкспертизу. Знаете, где они располагаются?
– Мне там вскрытие ни разу не производили.
– Тогда вам даже с навигатором найти будет трудно. Это большой барак в промышленном районе, среди каких-то баз и складов. Вы же город, говорили, почти не знаете…
– Почти не знаю, – вынужденно согласился я. – По крайней мере, намного хуже, чем горы Северного Кавказа.
