– Только то, что я уже говорил раньше, сэр. А сектору «Эль» следует озаботиться качеством подготовки своих сотрудников. Если они «завалились», это говорит как раз в нашу пользу.
– То есть?
– Видимо, их уже давно «вели». Если бы была наша вина, арестовали бы только троих. Не думаю, что кто-то из них «раскололся» на допросе. А если и «раскололся», то это опять вина сектора, а не наша. Не мы готовили таких горе-специалистов. Пусть сектор «Эль» сам за подготовку своих людей отвечает.
– Да. Это аргумент, который я не просчитал. Ты хорошо, Док, умеешь защищаться. Спасибо за подсказку. Директор по своей натуре тонкий аналитик. Он поймет ситуацию. Если будут новости, я позвоню. Защищайся и дальше так же удачно.
Последняя фраза прозвучала для Докхантера значительно. Значит, начальник отдела не горит желанием расстаться с таким сотрудником, как опытный полковник Хантер. Это давало определенную надежду.
– Я очень постараюсь, сэр, – пообещал он в ответ, но в трубке уже звучали короткие гудки…
Ехать в ночь удобнее всего – дороги менее загружены. Чтобы уставшие от бессонницы «волкодавы» отдохнули, до границы машины вели водители, специально выделенные для этого ГРУ. Перед пересечением границы за руль сели уже отоспавшиеся «волкодавы».
В этот раз добираться предстояло за Докучаевск. Странно было видеть даже в глубине этой территории полуразрушенные поселки и деревни. Украинская дальнобойная артиллерия трудилась беспощадно, уничтожая жилые кварталы.
Недалеко от места, указанного на карте, Сергей Ильич Лесничий вытащил трубку и обратился к своим «волкодавам» с вопросом:
– Знает кто, как Стерха зовут в обычной жизни?
Ответил по связи Величко, сидящий за рулем первого грузовика. Он чаще других контактировал с бойцами батальона Стерха, поэтому знал о батальоне и о комбате больше.
– Конкретно, если память не изменяет, Игорь Яковлевич Журавлев.
– Спасибо конкретно знающему все.
После этого Лесничий позвонил комбату Стерху. Связь была вполне устойчивая, и дозвониться удалось сразу. Знакомый хрипловатый голос ответил торопливо:
– Слушаю.
– Игорь Яковлевич? – на всякий случай переспросил Лесничий.
– Да, Сергей Ильич, жду тебя. Ты где?
Лесничий глянул в карту и сообщил название деревни, которую они только что проехали. Стерх эту местность знал хорошо.
– Это уже недалеко от нас, минут сорок еще ехать, если не слишком торопиться. А торопиться вам дорога не позволит. С минуты на минуту Иван Иванович приедет. Пошлю его вас встретить. Сразу в него не стреляйте, если можно. Он с той стороны вернулся, еще переодеться, думаю, не успел и потому ходит в черной фашистской форме нацгвардии.
– Мы его по бороде узнаем. Отросла до прежних размеров?
– До прежних не отросла, но уже узнаваема. Только еще более седая стала.
Начальник разведки батальона, потомственный запорожский казак Иван Иванович Иванов, по паспорту – гражданин Канады, прежде отличался своей окладистой с проседью бородой. Но в конце первой командировки боевой группы ЧВК отправлялся навестить семью, оставшуюся на украинской территории, и сбрил бороду, чтобы изменить внешность, превратившись из грубоватого вояки в заокеанского интеллигента. Группа мельком встречалась с Ивановым и во второй командировке, когда он уже вернулся к исполнению своих обязанностей в батальоне. Тогда борода только начинала приобретать свои очертания.
Грунтовая дорога была не просто разбита тяжелыми колесами и гусеницами, но еще кое-где имела ямы от разрывов мин или снарядов. Микроавтобус ЧВК «Волкодав» умудрился трижды застрять, хотя сидящий за рулем Иващенко тщательно выбирал проезжие участки.
В момент встречи машины как раз преодолевали обширную грязевую лужу, и выйти из салона было проблематично. Иван Иванович, понимая это, на своем «проходимце» сделал круг рядом с машинами и выехал вперед, чтобы показывать дорогу. Так, направляя, начальник разведки батальона ополчения вскоре свернул с дороги, предлагая срезать угол по мелким зарослям кустарника. Среди кустарника он и остановился. В трех метрах от него остановился грузовик, за грузовиком и микроавтобус, из которого стали выходить «волкодавы», и каждому Иван Иванович уважительно пожимал руку. Последним прибыл второй грузовик. Но в это время с пассажирского сиденья первого грузовика не выскочил, а выпрыгнул Редкозуб, с ручным пулеметом в руках, и в прыжке дал пару коротких очередей по кустам неподалеку. «Волкодавы» оставили автоматы в транспорте, поэтому просто сразу залегли вместе с начальником разведки батальона. И только Иващенко отскочил за кузов грузовика, из-за которого начал стрелять из двух пистолетов сразу с двух рук, посылая в кусты пулю за пулей. Впрочем, он стрелял не по кому-то, а именно по кустам, потому что даже чрезвычайно высокий рост не позволял заместителю командира боевой группы ЧВК увидеть противника. Редкозуб тем временем выполнил классический кувырок вместе с пулеметом, и как раз вовремя, потому что в место, где он только что находился, ударила автоматная очередь. Но он уже увидел, откуда она вышла, и своей пулеметной очередью сразу погасил ее.
– Все! Все трое готовы… Их только трое и было.
Первыми к кустам подскочили Лесничий с Иваном Ивановичем.
Среди зарослей лежали три тела в российской солдатской десантной форме. Но все трое были вооружены автоматами «АК-47», давно снятыми с вооружения в российской армии…
Генерал Балан покинул машину и, оглядываясь по сторонам, словно изучая обстановку или кого-то отыскивая взглядом, ждал полковника на площади. Позади машины высадились из грузовика национальные гвардейцы в своей традиционной черной форме. Они не вставали в строй, несмотря на присутствие рядом своего командующего, а стояли толпой, не показывающей армейской дисциплины, держа на груди автоматы стволами вниз. Но в цели полковника Хантера не входила задача по обучению нацгвардейцев правилам ведения охранных действий. Потому он просто вышел из машины и встал рядом с Баланом, тоже осматриваясь по сторонам.
– Эй, офицер… – Генерал пальцем подозвал проходившего мимо заметно выпившего человека в распахнутом бушлате. Тот остановился, посмотрел на него, но подходить не собирался. – Где тут у вас штаб батальона? Мне говорили, что прямо на майдане, – спросил Балан.
– Сразу за церковью… – бросил офицер и двинулся дальше, не показывая к генералу никакого почтения.
Докхантера удивить подобным было сложно. Он уже давно знал, что украинская армия почти потеряла боеспособность из-за постоянного хронического пьянства.
– Поехали туда… – сказал Балан и открыл дверцу машины.
Над зданием штаба был выставлен украинский двухцветный флаг, точно такой же, как над церковной колокольней. Здесь флаг был, наверное, более уместен, чем на колокольне, но в каждой стране свои традиции, и они мало касались полковника ЦРУ.
На крыльце штаба стоял какой-то человек и размахивал руками, криками отдавая команды окружающим его офицерам. Завидев машины, остановившиеся за забором, он поспешил навстречу. Только вблизи Хантер рассмотрел на нем погоны подполковника.
