– Договорились. А на тебя какое-то досье в ГРУ осталось?
– Личное дело наверняка там. Ему в военкомате делать нечего. В своем родном комиссариате я вообще числился старшим солдатом запаса, то бишь ефрейтором. Кажется, военным строителем. Не помню точно. Нет, вру. Старший солдат железнодорожных войск. Вооружение в Афган возил, потому и имел удостоверение участника боевых действий. Я вообще свой солдатский военный билет в руки-то брал только пару раз, не больше. А все данные на меня есть только в архиве секретной части ГРУ. А что?
– Эти парни из ГРУ очень уж интересуются твоей личностью. Может, хотят сотрудничать с тобой или с твоими выпускниками?
– Все может быть. Они будут на связи?
– Да, сегодня к вечеру. Ржавый поручил мне с ними беседовать и подготовить встречу этих самых волкодавов.
– Ладно. Будут на связи, можешь смело дать им мой сотовый номер. Я отвечу на их вопросы, если таковые будут. Да и от сотрудничества не откажусь. Время свободное у них выпадет, постараюсь проявить себя эксплуататором и задействовать сослуживцев. Попрошу провести занятия с курсантами. Это в твоих интересах.
Все группы после выпуска из учебки отрабатывали первую, контрольную, операцию, а потом переходили под прямое командование начальника разведки батальона. Святославов уже передал ему шесть групп – восемнадцать человек. Еще три он должен был выпустить меньше чем через месяц, потом подготовить еще две. На этом работа Аркадия Валерьевича в батальоне заканчивалась. После отпуска он должен был перейти в другой, где требовалось создавать с ноля собственную учебку.
При этом Аркадий Валерьевич хотел бы оставить у себя помощником одного человека из числа нынешних курсантов. Он пока не знал, как такое сделать. Может быть, в следующий набор взять десять курсантов, чтобы один пошел на замену в уже устоявшуюся группу?
Дело было в том, что этот курсант, двадцатишестилетний Слава Костомаров, был мастером спорта международного класса по стрельбе из лука. Он имел при себе собственный мощный охотничий блочный лук, который мог поражать цель на дистанции до двухсот метров.
Слава уже много раз демонстрировал свое умение на стрельбище. С такой дистанции он попадал в поясную мишень. Со ста пятидесяти метров стрела била точно в шею той же мишени. Это место не прикрыто бронежилетом. Наличие в ДРГ такого бойца дает возможность снимать часового беззвучно даже тогда, когда группа не имеет снайперского оружия с глушителем.
Лук имеет кое-какие преимущества в сравнении с любой снайперской винтовкой. Он в состоянии донести куда-то, скажем, промасленную горящую тряпку, чего не может сделать ни одна пуля. Есть и другие варианты использования этого древнего оружия.
Но стрельба из лука – это тоже не самая простая спортивная дисциплина. Она требует не только постоянных тренировок, но и мастера, умеющего все показать и научить. В качестве инструктора по стрельбе из лука Святославов и желал бы оставить Славу Костомарова в учебке, даже забрать его с собой, когда придется переходить в другой батальон.
Майор Святославов уже заводил разговор об этом с начальником разведки батальона. Тот к перспективе потерять такого редкого специалиста относился весьма кисло, но открыто не возражал. Он предложил Аркадию Валерьевичу вариант обмена. Мол, я готов отдать тебе этого лучника, а ты найди мне какого-нибудь отличного профессионала любого другого редкого профиля. Например, талантливого сапера, способного изготавливать и выставлять мины-ловушки.
Начальник разведки давно уже мечтал заиметь такого специалиста. При той переменчивости линии противостояния, которая свойственна боевым действиям на Донбассе, использование мин-ловушек может давать хороший результат. Такая метода будет особенно эффективна при действиях против так называемых добровольческих карательных батальонов типа «Азова» и прочих, которые любят мародерничать при входе в каждый населенный пункт. Точно так же, как и добровольцы, ведут себя вояки из «Правого сектора» и национальной гвардии. Они сами постоянно просят, чтобы их встречали сюрпризами.
А хороший сапер в состоянии придумать такие ловушки, в которые обязательно кто-то попадется. Мастера своего дела всегда славятся именно изобретательностью и нестандартностью действий.
Но Аркадий Валерьевич сам с удовольствием взял бы такого сапера себе в помощники. Если ДРГ проникнет на территорию противника, а она именно для того и предназначена, то выставление мин-ловушек там – дело почти святое. Но саперы, способные придумывать и изготавливать подобные штуковины, всегда в дефиците. Даже в спецназе ГРУ, как помнил майор Святославов, они были на особом счету. Менять такого человека на стрелка из лука – нет, в этом не было никакого смысла.
Правда, Святославов знал, что существуют и стандартные мины-ловушки, выпускаемые промышленным способом. Однако в украинской армии, основном поставщике вооружений в ополчение ДНР, таких мин не было. Хотя уже ходили разговоры о том, что какая-то промышленная мастерская в Донецке разрабатывает некое подобие стандартной российской универсальной мины «МС-4», относящейся как раз к этому типу взрывных устройств. Если будут мины, то специалисты по их установке обязательно найдутся.
Здесь можно пояснить, что упомянутая «МС-4» серийно выпускается российской военной промышленностью. Она имеет небольшие размеры – 15 × 9 × 3 сантиметра. Ее можно положить в ящик письменного стола, привязать к двери, засунуть в бензобак грузовика.
Саперы приклеивают «МС-4» к стандартным противотанковым минам «ТМ-62», которые не могут устанавливаться в варианте неизвлекаемости. Человек, знающий такие особенности противотанковой мины, поднимет ее, и «МС-4» взорвется.
Эта мина-ловушка, столь чуткая к любому воздействию, не требует особых навыков при установке. Минер просто дергает за красную ленточку, активируя таймер, и завинчивает крышку мины. Через промежуток времени, установленный на таймере, мина переходит в боевое положение.
Важно, что эту мину никак нельзя обезвредить. Любая, даже самая аккуратная попытка снять крышку, чтобы вытащить из мины запал, обязательно приведет к взрыву.
Аналогично действуют стандартные сертифицированные табельные, то есть официально производимые промышленностью и стоящие на вооружении мины «МС-2» и «МС-3».
Возвращался в учебку Аркадий Валерьевич той самой дорогой и в сопровождении тех же солдат охраны, которые пришли в штаб вместе с ним. Теория о том, что возвращаться следует не тем путем, который ты использовал при движении в другую сторону, никак не относилась к селу, где дислоцировался батальон. Правда, к этому времени солдаты уже накурились досыта, не дымили всю дорогу и поэтому, видимо, почти не отставали от майора.
Где-то на половине пути в кармане у Святославова подал голос сотовый телефон. Значит, глушилка уже завершила свою работу. Майор подумал, что это звонит комбат Ржавый или начальник разведки, и торопливо вытащил аппарат.
Но это оказалась жена. Во время прошлого разговора они слегка повздорили. Анна требовала, чтобы Аркадий Валерьевич как можно быстрее возвращался домой. Она просто не понимала, что он, воспитанный войной и боевой подготовкой солдат, без такой жизни просто чахнет. Супруга майора была обыкновенной женщиной, а таковая никогда не поймет подобного состояния мужчины. Поэтому он отвечал ей тогда, может быть, излишне резко.
