Установить видеокамеры спецы из ГРУ не решились. Их намного легче определить и взглядом, и прибором. Простой индикатор оптической активности, случайно оказавшийся в руках бойцов украинской ДРГ, сразу покажет на камеру. Конечно, есть аппаратура, которая и звуковой контроль может обнаружить, но это уже сложнее. Здесь надо заранее подозревать подвох и иметь под рукой оператора-электронщика.
Российские спецслужбы вели украинскую диверсионно-разведывательную группу от самой границы, которую она пересекала нелегально. По России укропы передвигались с фальшивыми документами, на автомобиле с поддельными номерами. По большому счету их при необходимости могли бы тормознуть на дороге и без проблем повязать. Но вместо этого ГИБДД получило указание машину не останавливать.
Сотрудники ГРУ хотели затянуть укропскую ДРГ поглубже на свою территорию. Пусть потом, когда последует атака ЧВК «Волкодав» на школу «Рарог», у противника не возникнет ощущения, что она ничем не спровоцирована. Нападение должно стать только ответным действием, чтобы не вызвать возможных упреков в адрес России. Ради этого стоило вести сложную игру.
Капитан Луспечаева прекрасно все это понимала и готова была даже жизнью рисковать для успеха общего дела. Такую вот долю она себе выбрала. Эта женщина была инструктором по рукопашному бою, но служила в военной разведке. А это уже ко многому обязывало. Сами офицеры спецназа ГРУ говорили, что разведчик – он и в Африке разведчик.
Да, капитан Луспечаева реально рисковала жизнью. Украинские ДРГ формировались в основном из бойцов национальной гвардии и «Правого сектора», то есть самых отъявленных фашистов, уже зарекомендовавших себя в Новороссии в качестве убийц, грабителей и насильников. Здесь все сводилось к надежде на то, что инструктор по рукопашному бою сумеет себя защитить, да и помощь из соседней квартиры к ней придет за считаные секунды.
Сотрудникам ГРУ было не совсем понятно, зачем украинским диверсантам вообще нужна жена отставного майора, если они планировали только захватить его. Обычно заложников берут в том случае, когда хотят принудить человека что-то сделать. Каким боком это касается Аркадия Валерьевича? Может, укропы настолько боятся его, что страхуются, пытаются обезопасить тех людей, которые попробуют задержать Святославова, наличием заложника?
Нет, это было бы явной перестраховкой. Оберегать ту группу, которая пойдет захватывать Святославова, и при этом подставлять другую, выполняющую значительно более сложную задачу? Это слишком сложно и не нужно.
Впрочем, если операция разрабатывалась американскими специалистами, то такой вариант был вполне возможен. Американцы не знают российских реалий, не понимают, кто в такой ситуации оказывается под наибольшей угрозой.
Внешне захват женщины в заложницы выглядит простым и однозначно успешным. Однако американские спецназовцы, как хорошо понимали в ГРУ, во многом воспитаны на продукции Голливуда, на фильмах, где все действия не всегда взаимосвязаны, поступки героев необязательно должны быть логичными и необходимыми.
Полковник Селиверстов даже потратил два дня на просмотр художественных фильмов ради изучения действий матрасного спецназа. Потом он столько же времени просидел над документами, в которых описывались реальные американские операции, и нашел много общего между ними и домыслом киношников. Ему явно бросалось в глаза, что не сценаристы черпают вдохновение в документах о работе спецназа. Все происходит как раз наоборот. Во главу угла ставится не рациональность тех или иных действий, даже не эффективность их, а только эффектность.
Это слегка смешило полковника и во многом облегчало задачу по противодействию матрасникам. Селиверстов с большой долей вероятности допускал, что инструкторы, прибывшие из-за океана, заставят своих укропных курсантов проявлять ту же замысловатую нелепость при проведении боевых операций.
Анна Святославова была на восемь лет старше капитана Луспечаевой. Поэтому кожу лица Фени гример обработал специальным лаком, который собирает глубокие морщины на отдельных участках. Он снимается только специальным раствором. Никакое умывание удалить его с кожи не сможет. С этой стороны все было хорошо проработано и подготовлено. Соответствие роста и веса двух женщин тоже добавляло им сходства.
Неизвестно было, видел ли кто-то из украинских диверсантов фотографию настоящей Анны. Один из сыновей Святославовых иногда появлялся в социальных сетях, выставлял там разные фотографии. Родителей на этих снимках нет. Как и гарантии, что хотя бы одна такая фотография не висела там неделю тому назад. Ее могли скопировать в школе «Рарог». С самим сыном, которому надо было бы задать такой вопрос, связаться не удалось. Он, офицер, находился на учениях в Арктике, на каком-то отдаленном архипелаге. Добраться до него по закрытым каналам было невозможно, а по открытым – слишком рискованно.
В квартире раздался телефонный звонок.
– Феня! Они уже у подъезда. Трое. Будь готова!
– Я готова. Пусть идут.
Конечно, она немного волновалась. Феня никогда прежде не участвовала в настоящих боевых действиях, хотя уже трижды писала рапорты с просьбой отправить ее в командировку на Северный Кавказ. Капитан Луспечаева не имела того хладнокровия, которое было присуще основательно обстрелянным офицерам.
Но командование решило, что это будет даже хорошо. Ни одна нормальная женщина не смогла бы пережить момент захвата без волнения. А опытный человек всегда определит его по легкому расширению или, наоборот, сужению зрачка, даже не измеряя давление. Кстати, в доме был и тонометр, поскольку Анна Святославова страдала гипертонией.
У настоящей хозяйки квартиры в такой ситуации вполне мог бы случиться приступ. Этот момент тоже проигрывался при обсуждении предстоящей операции. Капитану Луспечаевой пришлось изучить всю симптоматику гипертонического криза и даже побеседовать на эту тему с парой врачей.
Мало ли какая ситуация возникнет. Может, ей и придется разыграть этот самый криз. На такой случай были даже заготовлены лекарства – таблетки из обыкновенного безвредного подкрашенного мела, вложенные в фирменную упаковку. Все должно было происходить естественно.
Раздался звонок в дверь. Луспечаева заранее включила телевизор, сидела перед ним в довольно помятом, не для гостей, халатике и смотрела какую-то утреннюю передачу. Так она и вышла к двери, слегка шаркая ногами, подражая походке настоящей Анны Николаевны Святославовой.
– Кто там? – спросила женщина, положив руку на замок.
Глазка в створке не было.
– Анна Николаевна? – спросил высокий, почти сюсюкающий мужской голос.
– Да. Кто это?
– Мы вам посылочку привезли от Аркадия Валерьевича.
– Я с ним вчера по телефону разговаривала. Он ни про какую посылочку ничего мне не сказал.
– Это такая вещь, про которую лучше не говорить по телефону. Сумку у меня возьмите. Пусть она дома постоит до приезда Аркадия Валерьевича.
Капитан Луспечаева выждала какое-то время, необходимое на обязательное женское сомнение, а потом все же щелкнула замком и неуверенно открыла дверь.
